Лана Синявская - Ночной крик
– Ужасная история, – покачала головой Вика. – Но когда ты-то вмешался это дело?
– Да я-то как раз опоздал. Эмма вызвала меня сразу же, как только увидела, что в дом съезжаются гости. Карты ей подсказали или еще что, только она точно знала, что произойдет преступление. Я в ее слова не очень верил, а потому и не слишком торопился. Прибыл на следующий день и естественно пропустил все самое интересное. Зато ты, Вика, поспела как раз вовремя. Представляю, как Катерину перекосило, когда она тебя на заборе увидела.
– Да и без этого я очень беспокоилась, – призналась Эмма.
– Понятное дело. Девчонка едва приехала, и сразу же завела дружбу с главной подозреваемой.
– Верно. Я Тиму попросила, чтобы он за тобой, Вика, приглядывал.
– А я опять опоздал.
– Ну не совсем, – возразила Вика, – я все же не до конца успела обуглиться.
– Тоже верно. Катька, видать, ошиблась с дозировкой, не до конца тебя усыпила. Не пискни ты тогда, я бы тебя и не заметил, а там тебе бы уже и врач не понадобился – только катафалк.
– Тима! – укорила его Эмма. – Ну, сколько можно!
– Молчу, молчу. Говорю строго по делу.
– А за что она мне решила подстроить солнечный удар? Я же ничего в ту ночь не видела!
– Это ты знаешь, что не видела, а ей-то каково? Она в двух шагах от своего дома прикончила старушку, вернулась, думая, что все шито-крыто, а тут – ты. Мало того, что саму ее увидела, так еще и про крики толковать начала. Вот она и подстраховалась. Тебе вообще везло: все время появлялась не там, где надо. Я-то знаю, что случайно, а Катерина, когда тебя на кладбище увидела, решила, что ты за ней шпионишь и обо всем догадываешься. Она в тот день как раз тело Гаевской выкапывала. Тебя, между прочим, испугалась. Думала, что ты рано или поздно до всего докопаешься, раз такая шустрая.
– Господи, она же могла меня прикончить, когда мы к дочери бабы Луши ходили, – ужаснулась Вика.
– Она бы и прикончила. Веньку благодари. На твое счастье этот рыцарь следом увязался. Все карты ей спутал. Она потом в отместку к его бабке наведалась и с потрохами заложила. Та с перепугу мальца к матери отослала и тебе еще досталось на орехи.
– Да уж, в выражениях она не стеснялась, – поморщилась Вика. – Но если ты знал, что во всем виновата Катя, то зачем ее из колодца вытаскивал? И вообще я до сих пор не пойму, как она туда свалилась?
– Никуда она не сваливалась. Специально слезла, чтоб Эмму подставить. Она же знала, что Петровна должна зайти, специально на определенный час договаривались. Вот она незадолго до назначенного часа по скобочкам и спустилась, и только самом низу в воду спрыгнула.
– Но у нее же были ссадины. И заледенела она вся.
– Заледенела потому, что Петровна опоздала. А раны – пустяковые, она их себе сама и нанесла. Подумаешь, делов – пару раз головой о стенку стукнуться.
– Кстати, Матвей Игнатьевич еще тогда мне сказал, что раны совсем несерьезные. При падении с такой высоты она должна была сильнее покалечиться.
– Вот-вот, он голову ломал, а Катька над всеми вами посмеивалась.
– Но если ты знал, что она нарочно, то зачем же полез ее вытаскивать?
– А что мне оставалось? Ты же, голуба моя, едва сама в колодец не отправилась. Я видел, как с духом собираешься. Вот бы Катька обрадовалась. Там бы она тебе шею и свернула.
– А я дольше всех подозревала Двуреченского, – призналась Вика. – Такой мерзкий тип. К тому же, его машина возле кладбища выглядела очень подозрительно…
– Ну, то, что он мерзкий тип – не спорю, – улыбнулась Эмма, – а вот насчет машины существует простое объяснение.
– Вы знаете, что ему там понадобилось?
– Еще бы! Двуреченский наслушался сплетен обо мне и сделал соответствующие выводы, а именно – решил извлечь из этого личную выгоду. Поскольку репутация не позволяла ему в открытую обратиться к местной ведьме, – Эмма нехорошо усмехнулась, – то он пробрался ко мне тайком, на рассвете.
– А вы что?
– А что я? Прогнала его вон, разумеется. Тип-то он и в самом деле мерзопакостный. Господи, как это все отвратительно, – глубоко вздохнула Эмма. – Бедная Вика, тебе так досталось.
– Вика молодец. Это ведь она меня на санаторий вывела.
– Да что санаторий, если Катерина с ним никак не связана, – покачала головой Эмма.
– Еще как связана, – убедительно произнес Тимур.
– Брось, я все списки отдыхающих за тот год просмотрела. Нет там ее фамилии.
– Так ты не там смотрела, – усмехнулся Тимур. – Катька там не отдыхала. Она там ра-бо-та-ла! Номер Гаевской прибирала. Оттого и подружились.
– Она – страшная женщина! – сказала Вика.
– Ты права, девочка. Я ведь не просто так хотела вернуть себе дом отца. У него была лучшая в России библиотека. И ее жемчужиной был Гримуар – книга, истинная ценность которой понятна только коллекционерам.
– И чернокнижникам, – вполголоса добавила Вика.
Эмма взглянула на нее с пониманием.
– Верно. Этого я и боялась. Забрать книгу мне никак не удавалось, хотя я смогла убедиться, что она в целости и сохранности. К счастью, Гаевская книгами совсем не интересовалась, они служили ей всего лишь интерьером. А вот Катерина с ее проницательным, изворотливым умом, довольно скоро поняла, чем владеет. Она наткнулась на Гримуар во время поисков дневника и, едва начав читать, сообразила, что именно попало ей в руки. Ей хватило смелости и злой воли воспользоваться Гримуаром по назначению. Тебе, Вика, лучше всех известно, что из этого вышло.
– Да уж, врагу не пожелаешь. Я так и не поняла, как мне удалось спастись.
– Эмму благодари, – улыбнулся Тимур, – ее рук дело.
– А как вам это удалось?
– Мазь, девочка.
– Та самая, которой я лечилась от ожогов? И от зубов Неро?
– Да. Эта мазь – штука многофункциональная. Тетя восстанавливала рецепт десять лет. Именно столько понадобилось, чтобы правильно подобрать пропорции, – в голосе Тимура сквозило неподдельное восхищение.
– Тебе повезло, что ты воспользовалась мазью непосредственно перед последней встречей с Катериной. Помимо лечебного эффекта она наделяет человека почти сверхъестественной силой, но очень ненадолго. Я чувствовала, что ты попала в беду, но не знала как тебе помочь. Тебя следовало пробудить от гипнотического сна, заставить бороться.
– Так это вы пытались до меня докричаться?
– Я рада, что ты меня все-таки услышала.
– А уж как я рад! – воскликнул Тимур многозначительно и немедленно сграбастал Викину руку.
– Отпусти. Тебе нельзя делать резких движений, – смущенно прошипела она.
Тимур собрался что-то ответить, но из прихожей донеслись чьи-то торопливые шаги и в комнату бочком протиснулся… Окунцов.
– Этот еще откуда? – нахмурился Тимур. Окунцов под его мрачным взглядом поежился.
