Евгения Грановская - Особняк у реки забвения
– Но зачем?
– Повторяю: вам угрожает опасность. Смертельная опасность.
Снова пауза. А затем – вопрос, который она слышала за свою жизнь много раз:
– Почему я должна вам верить?
В ответ она произнесла привычное:
– Можете не верить, если не хотите. У меня нет времени подыскивать нужные слова, чтобы убедить вас. Но если вы не сделаете, как я говорю, то погибнете. Вы слушаете меня?
– Да.
– Ваша смерть будет отчасти и на моей совести, но я это переживу. Решайте сами.
И снова пауза – на сей раз очень долгая, почти тягостная.
– Хорошо. – Голос у Камневой хриплый, напуганный и не слишком уверенный. – Я спущусь к контейнеру.
– Приходите одна. Если возьмете с собой кого-нибудь – вам конец.
– Хорошо, я буду одна.
Дожидаться пришлось недолго. Услышав шаги Камневой, она прижалась спиной к стене и, обхватив пальцами прохладную рукоять пистолета, затихла. Однако предосторожности были напрасны – Ирина Михайловна явилась одна.
Пальцы выпустили рукоять пистолета. Но лишь для того, чтобы зажать Камневой рот.
– Тише! – шепотом проговорила она и быстро огляделась. – Я не причиню вам вреда. Но если начнете кричать, нас услышат. Вы не будете кричать?
Камнева покачала головой.
– Хорошо. – Она отняла ладонь от губ Ирины Михайловны.
Та взглянула на нее с ужасом.
– Кто вы? – спросила Камнева дрожащим голосом. – И что вы делаете в грузовом отсеке?
– Сухогруз заминирован. Вскоре он будет взорван.
Глаза Камневой округлились.
– Вы хотите взорвать сухогруз? – не веря собственным ушам, спросила женщина.
– Я должна так сделать.
Ирина Михайловна качнула головой:
– Простите, не понимаю…
– Что тут непонятного? Я получила приказ о вашей ликвидации. Я должна убить вас.
– Но… за что?
– Два дня назад вы беседовали по телефону с журналистом.
– И что?
– Вы не должны были этого делать.
– Но я не сказала ему ничего конкретного!
– Вы наговорили достаточно, чтобы подписать ему смертный приговор.
Губы Ирины Михайловна затряслись.
– Как? – севшим от ужаса голосом пробормотала она. – Ему тоже?
– Он уже мертв. Сегодня ваша очередь.
Камнева нахмурилась и покачала головой:
– Этого не может быть.
– Может. Вы закончили работу и больше не представляете для заказчика интереса.
Лицо Ирины Михайловны стало растерянным и несчастным.
– И что же мне теперь делать? – пробормотала она.
– Вы должны скрыться.
– Но как? Просто невозможно! Мы на сухогрузе. Капитан сказал, что мы не причалим к берегу раньше завтрашнего утра.
– Сухогруз не причалит к берегу никогда. Но вы должны уплыть отсюда.
– На лодке?
Она покачала головой:
– Нет. Вас заметят, за сухогрузом ведется постоянное наблюдение.
– Но как же я тогда выберусь?
– Вы когда-нибудь плавали с аквалангом?
– С аквалангом… Вообще-то я брала пару уроков перед поездкой на конференцию в Таиланд.
– Вам придется вспомнить эти уроки.
– Но у меня нет акваланга, – растерянно проговорила Камнева.
– Я дам вам все, что нужно. – Она взглянула на часы. – У нас мало времени. Снимайте плащ, кофту и очки. Я надену вашу одежду и попытаюсь отвлечь людей, которые за нами наблюдают…
* * *Охранник, огромный парень с бритой головой, мускулистый и волосатый, как горилла, сидел на стуле в углу палаты и перелистывал глянцевый журнал.
– Я хочу переодеться, – сказала ему Ирина.
Верзила бросил на нее острый, холодный взгляд и пожал плечами:
– Переодевайтесь.
– Может, вы отвернетесь?
Охранник ухмыльнулся:
– Не могу. У меня приказ: держать вас под наблюдением.
– Ладно, как хотите.
Ирина повернулась к нему спиной, сняла больничный халат и надела футболку.
– А ты ничего, – проговорил парень, ухмыляясь.
– Что?
– Люблю стерв. Слушай, может, покувыркаемся? Я буду дежурить тут всю ночь.
Ирина не ответила.
– Ладно, не хочешь – не надо, – смирился охранник. – На ночь тебе сделают укол снотворного, вот тогда я с тобой и развлекусь.
Ирина посмотрела на него через плечо и холодно осведомилась:
– Вы некрофил?
– Нет. Но люблю смирных девок.
Охранник ощерил щербатый рот и засмеялся.
Дверь открылась, и в палату вошел молодой врач в белом халате и в белом же колпаке. На носу у него поблескивали очки, на шее висел стетоскоп.
Верзила скользнул по нему небрежным взглядом и снова уставился на Ирину. Врач прикрыл за собой дверь, затем что-то достал из кармана, размахнулся и резко ударил охранника по голове. Тот повалился со стула на пол, ткнулся головой в ножку столика и затих.
Поставив ящик для кипячения хирургических инструментов на столик у двери, Максим усмехнулся бледными губами и тихо проговорил:
– Неплохо для опустившегося актера.
Ирина соскочила с кровати и бросилась к нему:
– Где ты раздобыл халат?
– Стащил с доктора Бехтерева. Очки и стетоскоп позаимствовал у него же.
– Ты его…
Максим отрицательно качнул головой:
– Он жив. Я привязал доктора к кровати. Одну руку – ремнем, другую – полотенцем. Рот заткнул носовым платком.
Ирина невольно улыбнулась:
– И в каком фильме ты так делал?
– Ни в каком, – ответил Максим. – Пришлось импровизировать.
Он нагнулся и вынул из-за пояса охранника пистолет. Протянул его Ирине:
– Умеешь пользоваться?
– Конечно.
Она взяла пистолет и передернула затвор. Затем сунула его за пояс джинсов и прикрыла сверху футболкой.
– Накинь больничный халат, – посоветовал Максим. – Я как бы сопровождаю тебя.
Ирина кивнула и шагнула к кровати.
– А если нас попробуют остановить? – спросила, натягивая халат.
– Будем импровизировать дальше, – хмыкнул Макс. – До сих пор у нас неплохо получалось.
Охранник застонал на полу, приоткрыл глаза и попытался встать. Максим взял со столика ящик с инструментом и снова ударил верзилу по затылку. Голова парня глухо стукнулась об пол.
– Вот так, – констатировал Максим и вернул «оружие» на столик. Повернувшись к Ирине и наткнувшись на ее удивленный взгляд, вскинул брови: – Что?
– Ничего, – ответила она с улыбкой. – Просто ты не перестаешь меня удивлять.
9
Минуту спустя они шагали по коридору. Ирина передвигала ногами вяло, а взгляд ее был рассеян и затуманен, как у пациента, находящегося под действием сильного седативного препарата.
Попадавшиеся по пути медсестры смотрели на Максима чуть удивленно и рассеянно кивали ему. Однако вопросов не задавали. В клинике не принято было задавать лишних вопросов.
У двери, ведущей на лестницу, сидел охранник. Скользнув взглядом по лицу Ирины, он сухо поинтересовался:
