Рэй Каммингз - Девушка из золотого атома (сборник)
— Что?
— Послушайте! Меня зовут Альберт Людвиг, профессор Людвиг!
Так как Дан молчал, старичок продолжал:
— Это вам ни о чем не говорит? Тогда слушайте… В фильме есть изображение и звук. Теперь представьте, что к ним я добавляю вкус, запах, даже осязание, если интрига пробуждает в вас интерес. Представьте, что я ввожу в действие и вас. Вы разговариваете с призраками, а призраки разговаривают с вами. Действие разворачивается не на экране, а вокруг вас, и вы сами участвуете в нем. Разве это не превратит мираж в реальность?
— А как же вы это сделаете?
— Как? Как? Да очень просто! Вначале — моя позитивная жидкость, а потом уж — мои волшебные очки. Снимаю историю в жидкости с примесью светочувствительных хроматов. Приготовляю сложный раствор… представляете? Химическим способом придаю ему вкус, а электрическим привношу звук. И как только история записана, вливаю раствор в мои очки… мой кинопроектор. Подвергаю раствор электролизу. Разбиваю очки. Самые старые хроматы исчезают первыми. И затем уж возникает история: изображение, звук, запах, ощущение вкуса…все!
— А осязание?
— Если у вас появится интерес, ваше сознание даст это ощущение, — заверил старичок. — Не желаете ли посмотреть, господин?..
— Берк, — сказал Дан и при этом подумал: «Нашел дурака!..»
И вдруг среди улетучивавшихся паров алкоголя сверкнули искры любопытства и смелости.
— А почему бы и нет, — буркнул он.
Он встал. Стоявший рядом Людвиг едва достигал его плеча. «Чудак, гном», — думал Дан, следуя за человеком в одну из гостиниц в квартале.
В номере Людвиг порылся в сумке и достал оттуда предмет, напоминавший собой противогаз. Он был снабжен огромными очками и резиновым шлангом. С нескрываемым любопытством Дан стал его рассматривать, в то время как бородатый профессор-карлик размахивал перед ним пузырьком с бесцветной жидкостью.
— Вот она! — ликовал он. — Моя позитивная жидкость, та самая. Снимать очень трудно, адски трудно, поэтому и сюжет самый что ни на есть заурядный. Утопия, только два персонажа, да вы, зритель. А теперь наденьте очки. Наденьте их и скажите, какие болваны эти люди из «Вестмана»!
Он налил немного жидкости в маску, размотал скрученный провод и подключил его к стоявшему на столе аппарату.
— Ректификатор, — пояснил он. — Для электролиза.
— На это у вас пойдет вся жидкость? — полюбопытствовал Дан. — А если использовать только часть, увидишь только часть фильма? Тогда, какую часть?
— Каждая капля содержит в себе всю историю, но сначала надо заполнить очки.
И едва Дан натянул маску на лицо, старичок, запинаясь, спросил:
— Ну! Что вы сейчас видите?
— Абсолютно ничего. Окно да огни на той стороне улицы.
— Вполне естественно. Ну а теперь мы приступим к электролизу. Начали!
Паракосм.На мгновение Дан замешкался. Жидкость перед его глазами вдруг побелела, и он услышал гул множества голосов. Он поднял было руку, чтобы сорвать маску, но тут в дымке стали возникать какие-то силуэты, что вызвало в нем любопытство. Какие-то гигантские твари ползали и извивались.
Картина стабилизировалась; дымка рассеялась, словно летний туман. Не веря своим глазам, судорожно вцепившись в подлокотники невидимого кресла, Дан созерцал лес. Да еще какой лес! Невероятный, сверхъестественный, величественный! Гладкие стволы деревьев поднимались в ослепительно яркое небо. Своей причудливостью растительность напоминала леса каменноугольного периода. На головокружительной высоте покачивалась листва, и можно было различить ее зеленовато-коричневый цвет. Пели птицы. По крайней мере, Дану казалось, что он слышит удивительный, очаровательный щебет, хлопанье крыльев (хотя вокруг не было ни одного существа), тихий свист, будто где-то играли на волшебной дудочке.
Его охватило оцепенение, парализовало. Но тут его уха коснулись звуки какой-то мелодии; они как будто состояли из чудесных, вызывавших восторг у слушателя, музыкальных осколков, которые то металлически позвякивали, то нежно замирали. На мгновение Дан забыл о кресле, подлокотники которого сжимал руками, о жалком гостиничном номере, о старике Людвиге, о головной боли. Он представил себя среди этой восхитительной растительности.
— Эдем, — прошептал он, и музыка отдаленных голосов ответила ему. Частично вернулось сознание: «Иллюзия!»
«Хитроумные оптические приборы, — подумал Берк, — это не реальность». Он пошевелил ногами и отметил еще одну странность: смотришь на землю — под ногами зеленеющий мох, дотронешься — старый гостиничный ковер.
Тихо играли волшебные дудочки. Дан почувствовал легкий, удивительно приятный запах. Он поднял голову и увидел, как на соседнем дереве распускается огромный красный цветок, а в небе появилось красноватое солнце. Волшебный оркестр заиграл громче, музыка вызывала в нем чувство невыразимой тоски. Иллюзия? Если так, то из-за нее реальность становилась невыносимой.
Дану хотелось верить, что где-то, в каком-то месте по ту сторону грез действительно существует пейзаж такой удивительной красоты. Преддверие рая? Возможно.
А потом вдали сквозь легкий туман он уловил какое-то движение. Нет, это было не покачивание листвы, а серебристое посвечивание. Нечто более осязаемое, чем дымка. Что-то явно приближалось. Он разглядел силуэт, который то появлялся, то исчезал за деревьями, а немного погодя, увидел, что это силуэт человека. И только когда он почти вплотную приблизился к нему, Дан понял, что это совсем еще юная девушка, почти девочка.
На ней было платье из легкой серебристой полупрозрачной ткани, ослепительно яркой, как свет звезды; узкая серебристая лента удерживала на лбу черные блестящие шелковистые волосы. Никакой другой одежды или украшений на ней не было. Она стояла в шаге от него с широко раскрытыми темными глазами. Снова послышалась музыка, и девушка улыбнулась.
Дан попытался собрать воедино свои разрозненные мысли. А это существо — тоже… иллюзия? Она так же призрачна, как красота леса? Он уже хотел что-нибудь сказать, когда чей-то незнакомый и возбужденный голос зазвучал в его ушах.
— Кто вы?
Неужели это произнес он сам? Голос его звучал как-то по-другому, будто в бреду. Девушка снова улыбнулась.
— Английский, — удивительно нежным голосом произнесла она. — Я немного говорю на этом языке. Меня научил… (тут она запнулась) отец моей матери, его зовут Седой Ткач.
В ушах Дана опять раздался все тот же незнакомый голос:
— Кто вы?
— Меня зовут Галатея, — ответила девушка. — Я пришла за тобой.
