Лана Синявская - Паутина лунного света
– Насилие – не признак мужественности! – огрызнулась девушка.
Кирилл мгновенно отпрянул и разжал руки. Анна, почуяв свободу, отпрыгнула в сторону, готовая в любой момент броситься наутек. Она была не на шутку перепугана, в ее глазах метался ужас.
– Боже мой, Анна, что я такого сделал? Почему ты так ненавидишь меня?
– Глупости, я не испытываю к тебе ненависти. Только прошу: забудь всю эту чушь, и давай вернемся в машину.
Он покачал головой и шагнул к ней. Она мгновенно отскочила назад, сохраняя дистанцию.
– Подожди минуту, – сказал Кирилл, протягивая к ней руку ладонью вперед, как бы успокаивая. Анна не шелохнулась, но была готова бежать при первом признаке опасности. – Все хорошо… все хорошо… – приговаривал Кирилл. – Подожди, пожалуйста, и дай мне сказать. Ты не любишь меня. Ладно. Пусть. Думаешь, я этого не понимаю? Но ты не можешь заставить меня не любить тебя. Это не под силу даже тебе, колдунья! Ты никому не доверяешь? Понимаю. Ты испытала много боли в прошлом, и за это я боготворю тебя еще сильнее. Не бойся прошлого, любимая, потому что есть будущее. Ты не можешь всерьез надеяться, что я просто отойду в сторону теперь, когда ты так близко. – Он неожиданно улыбнулся теплой, открытой улыбкой. – Я обещаю любить тебя всегда, любить так, как об этом пишут в книгах, слышишь? Я никогда не предам тебя, Анна!
– Пожалуйста, не надо! – взмолилась Анна, потрясенная. Она прижала к ушам сжатые кулаки, чтобы успокоить пульсирующую в висках кровь.
– Хорошо, любовь моя, – кивнул Кирилл. Он перестал улыбаться. – Все будет, как ты скажешь. Я пообещаю тебе все что угодно, если ты сейчас вернешься в машину и позволишь мне отвезти тебя в надежное место. Завтра утром ты уже будешь любить меня, поверь.
– Нет, Кирилл, ты не посмеешь.
– Анна! – произнес парень с мягким укором. И разговор с ним напомнил Анне битву с диванной подушкой – быстро устаешь, а с подушкой так ничего и не происходит. – Анна, – повторил Кирилл, – я понимаю твои чувства и уважаю их… Ты все еще любишь моего отца… Согласен, но не лишай меня возможности все изменить!
– Нет, Кирилл! Как ты можешь? Ведь твой отец… и я… мы… – лепетала Анна, путаясь в словах. Его тихая настойчивость внушала ей настоящий ужас.
– Мой отец? – Кирилл вдруг криво усмехнулся. – Прости, солнце мое, но любовь – не трамвай, здесь уступать место старшим не принято.
От столь циничного заявления панический ужас, скапливавшийся внутри Анны, вырвался наружу словами, которых она и не думала произносить вслух.
– Негодяй! Маленький избалованный сукин сын! – кричала она. – Да как ты смеешь! Я живой человек, а не новая погремушка, с которой можно развлекаться! А вот ты… Ты – предатель! Ты просто завидуешь своему отцу, потому что у тебя нет и сотой доли его мужества, силы, благородства. Тебе захотелось утянуть у более сильного лакомый кусочек из-под носа? Смотри, не подавись, щенок!
– Анна! – предостерегающе поднял Кирилл руку.
Ее это только раззадорило.
– Что? Не нравится? Как вы мне все осточертели! Сплошное вранье! Все, я ухожу. Мне уже на все наплевать! Забирай ковер, делай все, что заблагорассудится, но учти: попытаешься воздействовать на меня – уничтожу!
Она резко развернулась и бросилась бежать в лес. Сейчас Анна, кажется, была в таком состоянии, что действительно была способна уничтожить любого, кто попытался бы остановить ее.
И тут она услышала хлопок. Ветка над ее головой превратилась в щепки. Девушка вздрогнула и замерла на месте. Очень медленно она обернулась. На ее лице застыло изумление: она никак не могла поверить, что в руке ее юный пылкий поклонник сжимает пистолет, дуло которого в данную минуту наравлено прямо ей в живот.
– Тебе не надо было убегать, любимая, – сказал Кирилл ласково. – Я не причиню тебе вреда. Ты немного разозлила меня, но это ерунда. Я люблю тебя так сильно, что могу простить почти все.
– Кирилл, не надо… – попятилась Анна.
– Ты испугалась? Не бойся. Я не собираюсь убивать тебя. Просто ты должна меня выслушать.
– По-моему, ты уже все сказал, – ответила Анна коротко, почти угрюмо.
– Нет, любимая. Ты многого не знаешь. Я не хотел тебя расстраивать, но ты не сможешь как следует понять меня, если не узнаешь, как обстоят дела на самом деле. Ты упрекала меня во вранье? Что ж, я скажу тебе правду. Ты увидишь, насколько я честен с тобой. А вот мой отец… Что ты знаешь о нем?
– Достаточно.
– Правда? А ты знаешь, что его фамилия – ненастоящая? Нет, вижу, что он умолчал об этом. И знаешь, почему? Так я скажу тебе… Видишь, я говорю тебе больше правды, чем отец, и это только начало. Мой отец был очень популярным актером. Правда, давно, и он терпеть не может, когда об этом упоминают. Но он был весьма знаменит. Как ты думаешь, в каких фильмах он снимался? Не догадываешься? Ладно… Ты слышала о сериале «Дневник красной туфельки»?
Анна кивнула, не понимая, при чем тут полупорнографический сериал, гордо именующий себя эротическим.
– Мой отец снимался в нескольких сериях, тех, что были одними из первых. Да-да, он уезжал на Запад, чтобы сниматься в этом дерьме. Зрители, а точнее, зрительницы были в полном восторге. Как же, он так интересен, у него такое тело, такое мужественное лицо и все остальное. Моя мать тоже купилась на все это. И знаешь, что оказалось на самом деле?
Анна замерла, боясь, что сейчас Кирилл начнет описывать извращенные пристрастия своего отца, но истинный ответ поразил ее гораздо сильнее самых грязных подробностей.
– Мой отец оказался совсем не таким, как на экране. Он был скучен, как вчерашняя газета, его не привлекали ни рестораны, ни вечеринки, ни общество знаменитостей. Все, чего он хотел, – это проводить вечера дома, перед телевизором, редкий раз для разнообразия приглашая в гости своих друзей, таких же скучных, как и он сам. Моя мать просто выла от тоски. Она думала, что выходит замуж за супермена, за звезду, а оказалась женой величайшего зануды и ханжи. Кроме того, отец, который всегда испытывал отвращение к фильмам, в которых снимался, отказался продолжать съемки. Этого мама уже не выдержала. Она попросту сбежала от него с первым, кто подвернулся под руку. Он сам виноват в этом, только он и больше никто. А он вообразил, что его предали, и удрал в эти проклятые джунгли, чтобы превратиться в дикаря, размахивающего мачете. Кстати, именно там он чувствовал себя вполне довольным жизнью.
Кирилл презрительно фыркнул. Анна молчала, пытаясь переварить услышанное. Но Кирилл не обманывал ее, говоря, что это только начало. Он собирался продолжать свои откровения…
* * *– Теперь ты знаешь, кто мой отец, какое он, в сущности, ничтожество, слабак, не сумевший удержать любимую женщину, выбравший бегство, а не борьбу. Что тебя привлекло в нем? Его безрассудство? То, что он, как тебе казалось, рисковый парень? А теперь послушай, кто я на самом деле.
