Джейн Остин - Гордость и предубеждение и зомби
— Матушка чувствует себя вполне сносно, я полагаю, хоть ее и тошнит довольно часто и, как ты догадываешься, обильно. Она наверху и, думаю, всем вам будет очень рада. Она не покидает своей спальни. Мэри и Китти, благодарение Богу, вполне здоровы и обе уже на крови поклялись убить мистера Уикэма, добрые души.
— Но ты сама… как ты? — воскликнула Элизабет. — Ты такая бледная. Сколько всего тебе пришлось перенести!
Сестра, однако, заверила ее, что чувствует себя превосходно, и их разговор прекратился с появлением мистера и миссис Гардинер, которые до этого были заняты своими детьми. Джейн, подбежав к дядюшке с тетушкой, стала приветствовать и благодарить их, перемежая улыбки слезами.
Когда они вошли в гостиную, Гардинеры принялись задавать вопросы, которые ей уже задала Элизабет, и вскоре поняли, что Джейн не может сообщить им ничего нового. Она по-прежнему питала радужные надежды на то, что все окончится хорошо и уже завтра наутро они получат письмо от Лидии или отца с объяснением всего происшедшего и, возможно, извещением о браке.
Побеседовав несколько минут, они все поднялись к миссис Беннет, которая встретила их, как и ожидалось, слезами, горестными причитаниями, поношением злодейского поступка Уикэма и наполовину заполненным ведром рвоты, обвиняя всех и вся, кроме особы, непосредственно виновной в потакании распущенному поведению дочери.
— Если бы только мне удалось настоять на том, чтобы мы все поехали в Брайтон, — сказала она, — этого бы не случилось, но о бедняжке Лидии некому было позаботиться. Отчего эти Форстеры за ней не приглядывали? Уверена, это все их небрежность, ведь Лидия такая милая девочка и ни за что бы так не поступила, если бы за ней как следует присматривали. Я всегда знала, что Лидию им доверять нельзя, но, как обычно, со мной считаться не стали. Бедное дорогое дитя! А теперь еще и мистер Беннет уехал, и я уверена, что он будет драться с Уикэмом и погибнет, и не важно, сколько восточных трюков он знает, ведь в его дряхлом старом теле уж не осталось былой гибкости! Не успеет он остыть в могиле, как Коллинзы выставят нас из дому, и если, дорогой брат, ты не будешь к нам милосерден, то я и не знаю, что с нами станется!
Все наперебой принялись отговаривать ее от столь ужасных мыслей, и мистер Гардинер, уверив миссис Беннет в своей нежной любви и к ней, и к ее семейству, сказал, что уже завтра будет в Лондоне и постарается всеми силами помочь мистеру Беннету отыскать Лидию.
— Не стоит тревожиться понапрасну, — добавил он. — Пока нам не станет доподлинно известно, что они не женаты и не имеют такого намерения, не будем считать, что Лидия пала окончательно. Как только я доберусь до Лондона, то сразу же встречусь с братом и уговорю его переехать к нам домой, в секцию Восток-Шесть, а там мы с ним вместе решим, что можно предпринять.
— О, дражайший мой брат! — воскликнула миссис Беннет. — Именно этого я и желаю. Когда приедешь в Лондон, разыщи их и, если они все еще не женаты, устрой так, чтоб поженились! И пусть не медлят с выбором свадебных нарядов, скажи Лидии, что после свадьбы у нее будет предостаточно денег, чтобы их купить. И главное — не позволяй мистеру Беннету драться на дуэли! Скажи ему, что я в ужасном состоянии, что места себе не нахожу от испуга, что у меня такая дрожь, такие судороги по всему телу, а еще колотье в боку, и мигрени измучили, и рвота так и льется в ведро, что мне нет покоя ни днем ни ночью!
Мистер Гардинер снова уверил ее, что сделает все возможное, и, побеседовав с ней таким образом до тех пор, пока не подали обед, они оставили ее предаваться тошноте в обществе экономки, которая присматривала за ней в отсутствие дочерей.
Несмотря на то что брат и невестка миссис Беннет были убеждены, что в подобном затворничестве нет никакой необходимости, они не препятствовали ей в этом. В столовой к ним вскоре присоединились Мэри и Китти, которые до сего момента были заняты учебным боем. С тех пор как они принесли свои кровавые клятвы, у них было мало других занятий. Едва они уселись за стол, как Мэри прошептала Элизабет:
— Это весьма прискорбное происшествие, и, вероятно, оно вызовет множество пересудов. Но мы должны пресечь поток праздной болтовни и пролить на наши израненные души бальзам возмездия.
И, заметив, что Элизабет не намерена отвечать, добавила:
— Несчастье, приключившееся с Лидией, все же может преподать нам полезный урок, и заключается он в следующем: девическую добродетель утратить так же легко, как и носовой платок, один неверный шаг может привести к погибели, а восстановить честь девица может, лишь пролив кровь того, кто ее обесчестил.
Элизабет в изумлении подняла на нее глаза, но была слишком расстроена, чтобы ответить. Мэри, однако, продолжила утешать себя перечислением уроков, которые она вынесла из приключившейся с ними беды.
Ближе к вечеру старшим мисс Беннет наконец удалось уединиться на полчаса. Дружно погоревав об ужасном падении их сестры, которое Элизабет уже считала свершившимся, а Джейн не могла не признать вполне вероятным, первая попросила:
— А теперь расскажи мне то, чего я еще не слышала. Что сказал полковник Форстер? Неужели они ни о чем не подозревали до самого похищения?
— Полковник Форстер признал, что ему нередко казалось, будто бы они увлечены друг другом — Лидия в особенности, — но он не видел ничего, что могло бы его насторожить. Мне так жаль его! Он был чрезвычайно добр и внимателен к нам. Он собирался ехать сюда, чтобы предложить свою помощь, еще до того, как узнал, что Уикэм не намерен жениться, а узнав, выехал тотчас же.
— А тот офицер был совершенно уверен, что Уикэм не женится на ней? Знал ли он о готовившемся побеге?
— Да, но когда его стали расспрашивать, офицер принялся уверять, что ничего не знал об их планах, и не сказал правды даже после того, как полковник пригрозил скормить неприличностям его самые английские члены. Он больше не утверждал, что они не собирались жениться, и поэтому я хочу надеяться, что ранее его просто неправильно поняли.
— Но до приезда полковника Форстера вы и не сомневались, что они поженятся?
— Да разве могли мы даже представить такое? Я немного тревожилась — опасалась, что моя сестра не будет счастлива, ведь я знала, что Уикэм не всегда вел себя безупречно. Родители же ничего этого не знали, и их огорчала лишь крайняя опрометчивость такого брака. Тут Китти с вполне понятным торжеством призналась, что ей ведомо больше нашего — в своем последнем письме Лидия предупредила ее о своих намерениях. Оказывается, она уже давно знала, что они влюблены друг в друга.
— Но произошло это уже в Брайтоне?
