Фрэнсис Вилсон - Ярость
— О господи! — воскликнула Надя, входя в кабинет. — Вы посмотрите, что они сделали с его компьютером! Прошлой ночью ничего этого не было! Господи Исусе, где же он? Что здесь произошло?
Люк тоже хотел бы это знать. Глисон должен был умереть здесь, а не где-то еще. А может быть, — его вдруг ударило, как обухом по голове, — люди Пратера упустили его?
Люк подвел Надю к креслу и усадил.
— Похоже на ограбление и вандализм.
— Я не вижу его ноутбука, — сказала Надя, оглядев комнату. — И ковер куда-то исчез. Зачем им ковер?
Для того чтобы унести тело. Но им ведь не велено было его уносить.
— Не знаю, — ответил Люк. — Но ведь крови вы не видели?
Ему так хотелось, чтобы она сказала: «Нет, видела. Там просто лужи крови», но Надя покачала головой.
Он сжал ее плечо:
— Ну, полно вам. Он, наверное, уехал на выходные с...
— Нет, он не мог уехать! — возразила Надя. По ее щекам текли слезы. — Он бы мне сказал!
— Успокойтесь. У него ведь есть друзья. Возможно, он...
— Он мой жених, черт побери!
У Люка подогнулись колени. Теперь кресло требовалось ему.
— Жених? Но... я думал...
— Даг просил никому об этом не говорить. Он почему-то считал, что руководство компании не одобряет близких отношений между сотрудниками.
В общем-то Глисон был прав. Люк попытался найти подходящий ответ, но в мозгу у него вертелась одна-единственная фраза: «Что мы наделали! Что наделали...»
Потеряв жениха, она вряд ли сможет нормально работать — и это надолго.
Это конец, подумал он. Все. Комедия окончена.
— Я должна позвонить в полицию, — произнесла Надя.
Прежде чем Люк сумел ее остановить, она подняла трубку, но тут же бросила ее обратно.
— Совсем забыла. Он же не работает.
Отшвырнув телефон, Надя устремилась к двери. Люк хотел было ее остановить и убедить не звонить в полицию, но никак не мог найти нужных слов. Ну что он мог сказать? Ведь Глисон исчез, а в его квартире видны следы борьбы.
Надя и полиция... очень опасный альянс. Пытаясь выяснить, кто вломился к Дагу, она неизбежно задаст себе вопрос «зачем?»... Ее непременно заинтересует, почему один компьютер похищен, а другой разбит вдребезги. Вполне возможно, что Глисон рассказал ей о своем проникновении в компьютерную систему ГЭМ. Увидит ли она здесь взаимосвязь? Надя достаточно умна, чтобы сразу догадаться, в чем дело. И она расскажет обо всем полицейским. А если у нее возникли подозрения, что «локи» — это наркотик, она обязательно сообщит им и об этом. После чего ГЭМ окажется под пристальным наблюдением нью-йоркской полиции, Управления по борьбе с наркотиками и ФБР. Начнутся обыски, аресты и наступит конец всему.
Когда Надя вошла в комнату, вытаскивая сотовый из сумки, его первым побуждением было вырвать телефон у нее из рук — да, но что делать потом? Бороться с ней? Он представил, как его руки сдавливают ей горло, как синеет ее искаженное лицо...
Нет, он не сможет. И потом, третий пропавший сотрудник ГЭМ неизбежно вызовет расследование. После смерти Надя будет представлять для него не меньшую опасность, чем при жизни.
Внутри у него все перевернулось, когда он увидел, как она набирает 911. Ожидая ответа, Надя нервно расхаживала по комнате, потом вышла в коридор и стала что-то возбужденно говорить диспетчеру.
Это конец. Надо немедленно уезжать из страны. А как же его вино? Ему понадобится еще пара дней, чтобы упаковать и отправить его за границу, — ну, может быть, день, если он будет работать и ночью...
Но какой смысл уезжать? Во Франции он может спрятаться от Драговича, но не от властей. Его найдут и вышлют в США, где сообщники Драговича вряд ли дадут ему дожить до суда.
Но ведь должен быть какой-то выход. Как же ей помешать?
Его бегающий взгляд остановился на Надиной сумке, и вдруг его осенило. Как же он раньше не додумался!
Люк схватил сумку и стал торопливо рыться в ее содержимом. Его бросило в жар от мысли, что Надя в любую минуту может вернуться и застать его за этим неблаговидным занятием. Наконец, что-то звякнуло, и Люк вытащил ключи. Он успел сунуть их в карман буквально за секунду до ее возвращения.
— Они сейчас приедут, — сообщила Надя, входя в комнату.
Опустив телефон в сумку, она в нерешительности застыла на месте. Потом лицо ее исказилось, она закрыла его руками и разрыдалась.
— Где он? С ним что-то случилось. Я чувствую, что произошло что-то ужасное!
Тронутый ее горем, Люк обнял Надю за плечи. На мгновение в нем проснулась жалость. Но он тут же напомнил себе, что, если бы Глисон занимался своим делом и не совал свой нос куда не следует, Люку не пришлось бы утешать эту женщину, одновременно обдумывая, как ее погубить.
— Все будет хорошо, Надя. Как-нибудь обойдется.
Он действительно так думал. Но имел в виду только себя.
3
— Нет, это уже слишком! — повторял Сол. — Вот это прикол!
Джек не мог сдержать улыбки, наблюдая на 13-дюймовом экране вчерашний разгром у Драговича. Это действительно было слишком.
На свалке у Сола было по-праздничному безлюдно. Кроме сторожевых собак, бегающих вдоль забора, кроме них двоих здесь никого не было.
— Сейчас будет самое смешное, — сказал Сол, тыча пальцем в экран. — Я уже раз сто это прокручивал.
Джек увидел, как Драгович выталкивает из-под стола хорошенькую блондинку и как стол обрушивается на него под тяжестью какого-то толстяка. Он рассмеялся. Вот это действительно здорово.
Сол просто падал со стула.
— Представляешь, что будет, когда это покажут по телевизору? Теперь этот гад и носу не посмеет показать в «Бургер Кинг», не говоря уже о «Студии-54».
Джек хотел сказать, что «Студия-54» уже и так закрылась, но промолчал. Сол имел в виду полный провал Драговича в обществе, и в этом был абсолютно прав.
— Для него это хуже смерти.
Сол нажал кнопку «СТОП» и повернулся к Джеку:
— На мой взгляд, хуже смерти ничего не придумаешь. Я не хочу сказать, что все это плохо, но...
— Ага. По-твоему, этого мало.
Сол улыбнулся:
— Да. Может, я повторяюсь, как заезженная пластинка, но мне все-таки хочется чего-то большего. Ты меня понимаешь?
— Кажется, да. Но это только первый шаг. Иными словами, «разогрев». В следующий раз мы дожмем его окончательно.
— А когда будет следующий раз?
— Сегодня вечером. Мы, наконец, поставим точку.
Джек был этому рад. После сегодняшнего вечера уже никто не будет топтаться у Джиа под окнами. Во всяком случае, он так надеялся.
— Сегодня вечером? Но по моим сведениям, сегодня у него не будет гостей.
— Будут. Мне сказал об этом сам Драгович. Сегодня особая встреча, и твоего друга-ресторатора на этот раз привлекать не будут.
