Дион Форчун - Лунная магия
— Они дошиты только что. Я закончила их нынче вечером.
— Из обертки я достала сверкающую серебряную диадему. — Возьми это, — сказала я, — ступай в ванную комнату и переоденься. Сандалий нет, так что тебе придется ходить босиком. В храме нельзя носить ничего, что принадлежит к повседневной жизни — все следует оставить внизу. «Погружайся, будь недвижен, забудь и отрешись».
Малькольм с трудом поднялся из низкого кресла и принял одежды из моих рук. Даже не взглянув на них, он так и стоял, глядя на меня.
— Ты сама сшила их для меня?
— Да.
Он посмотрел на длинные стежки.
— Вручную?
— Да.
— Ты магнетизировала их?
— Они магнетизируются по ходу шитья.
— Мне раздеться и надеть их на голое тело?
— Да.
— Хорошо. — Перебросив через руку просторные одежды, он отправился в ванную, и походка его уже не была походкой человека, часом раньше с трудом ковылявшего по комнате.
Я тоже отправилась к себе комнату и там облачилась в свои одежды. Вернувшись в зал, я встала у камина в ожидании Малькольма. Спустя пару минут я увидела, как он входит через низкую арку дверного проема рядом с алтарем, бесшумно ступая босыми ногами, и останавливается рядом со мной.
Я никогда не видела, чтобы человек так разительно изменился. Малькольм был невысок ростом, но отличался могучим телосложением, так что широко развернутые плечи и мощная грудь убавляли ему рост и делали на вид ниже, чем он был на самом деле. В своих одеждах он казался вдвое выше собственного роста. Длинные драпировки наделили его недостающей высотой. Диадема сделала его еще выше. Его мрачное жесткое лицо, полное напряженного ожидания и оттененное суровыми линиями египетского немисса, походило на лики богов подземного мира. Это был архетип примитивного мужчины. В этих одеяниях словно скрывалась горилла. Ему не хватало лишь широкого кожаного пояса и бронзового ножа жреца-приносителя жертв. Мне понадобилась вся смелость, чтобы предстать перед ним, одетым в это его облачение, в полумраке зала.
Он окинул меня долгим взглядом. На мне тоже был черный бархат и серебряная диадема темной стороны культа.
— Ты похожа на Луну, восходящую в полночь, — промолвил он.
Я первой стала подниматься по крутым ступеням. Малькольм молча шел следом. В мягкой поступи его босых ног за моей спиной было что-то мрачное, наводящее ужас. Как часто спускалась я по длинному подземному коридору из белого в черный храм, слыша за спиной эти тихие шаги босых ног. С человеческой точки зрения шансы Малькольма были весьма сомнительны. По его же собственным словам, он побывал далеко за гранью безумия. Если я снова толкну его за эту грань, то по сравнению с тем, что он бы со мной сделал, убийство было бы милосердием. Но страха во мне не было. Ни тело, ни разум не испытывали ни малейшей дрожи тревоги или хотя бы напряжения. Сегодня я была жрицей Изиды и владычицей всей магии.
Мы вошли в храм, и в третий раз я подняла перед ним завесу, и он перешагнул порог. Он сам подошел к кубическому алтарю и возложил на него руки, вперившись в слабо мерцающую лампу. Ритуальными серебряными щипчиками я сменила фитиль, и пламя взметнулось вверх. От этой лампы с помощью тонкой свечи в серебряном подсвечнике я перенесла огонь в лунную лампаду перед зеркалом. Затем я зажгла в жаровне благовония, поместила их в кадильницу и окурила весь храм. Все это время Малькольм был недвижим. Наконец я подошла к нему и встала подле него. Он поднял глаза и увидел в зеркале мое отражение рядом со своим.
В большом зеркале отразилась странная и полная драматизма картина, охватившая целую сторону восьмигранной стены. Мы стояли бок о бок в обрамлении столбов полярности, черного и серебряного, возвышавшихся по обе стороны алтарного ложа. Совершенно одинакового роста — ибо я до-дольно высока для женщины — но один из нас — мощный и широкогрудый архетип примитивной силы, а другая — стройная и изящная в своих струящихся одеяниях. Каждый из нас — полная противоположность другого во всех аспектах своей сущности.
Малькольм вгляделся в свое отражение.
— Да, это я, — сказал он, — я знаю.
— Вскоре явится Богиня. Когда Она придет, попроси у Нее силы.
— Сила мне не нужна, Лилит, у меня ее с избытком. Что мне нужно, так это понимание. Могу я попросить Ее об этом?
— Да, если ты чувствуешь, что сможешь это в данный момент выдержать.
Не мне было его удерживать.
— Ляг на ложе, — сказала я, и он повиновался.
Я накрыла его меховым покрывалом, ибо хотя в храме было тепло, ему предстояло провести здесь несколько часов, а лежа вот так, человек быстро начинает зябнуть. Он сложил руки на груди, словно мертвец на похоронных носилках. Е ели бы с ним здесь что-нибудь случилось, не знаю, как бы я объяснила коронеру странное облачение Малькольма поверх нагого тела. Ведь в дальних астральных путешествиях всякое может случиться. Бывает, что люди уходят и больше не возвращаются.
В этот раз я не поставила у него в изголовье табурет, а принесла к ложу один из двух тронов, так как мне тоже предстояло провести здесь не один час, и для спины требовалась опора.
Малькольм встрепенулся, увидев, как я переношу трон.
— Почему ты мне не позволила его принести? — спросил он.
А я и не думала его просить. В преддверии ритуала на меня снизошла огромная сила, и я перенесла огромный трон так, словно это была скамеечка для ног.
Благовония курились непрестанно. Вновь зажженные фитили убавили пламя, и мы окончательно приготовились к бдению. Протянув руку, я девять раз легонько ударила по висящему у алтаря гонгу в виде жезла. Я услышала ответный звон астральных колоколов, и по тому, как вздрогнул Малькольм, поняла, что слышит и он. Наши глаза встретились в зеркале.
— Ты Богиня, — сказал он. — Молиться ли Тебе?
Я вздрогнула от неожиданности. Без всякого вступительного обращения Малькольм уже вошел в контакт. Восприятие реальной женщины в роли богини — это высшая и крайне редкая тантрическая магия, но ему я не могла в этом отказать.
— Смотри в зеркало, — только и сказала я. Наши глаза снова встретились.
— Ты — это Она, и я это знаю. Даже если ты станешь отрицать, я все равно знаю. Для меня ты никакая не женщина, Ты Богиня, и я верую в Тебя, поклоняюсь Тебе и имею на это полное право. Прошу у Тебя лишь одного — понимания. Даруй мне его, и я отдам Тебе всю свою силу.
И он умолк, глядя в глаза моему зеркальному отражению.
Затем он начал снова.
— Я хочу знать, как все произошло. Я хочу понять. За что на мне лежит такая кабала? В чем моя вина?
Он лежал, глядя на мое отражение, я же проникала глазами разума прямо в его душу.
