Сергей Волков - Пророк Темного мира
— Ти-ихо! — прошипел Бойша. — Зажалят всмергь! Лезь давай!
— К-куда лезть? — пролепетала перепуганная девушка, крепко вцепившись в руку игера. То, что они в подземелье не одни, что в темноте скрываются какие-то ужасные твари, издающие мерзкие звуки и способные «зажалить всмергь», выбило Тамару из того деловито-спокойного состояния, что владело ею с момента объявления наруком тревоги.
Бойша довольно бесцеремонно облапил свою спутницу, приподнял и толкнул вперед, в круглую дыру. Тамара, закусив губу, чтобы не вскрикнуть, растопырилась лягушкой, полетела и больно стукнулась лбом обо что-то металлическое.
— Лестницу нашла? Поднимайся! Быстрее! — В голосе Бойши девушка тоже услышала страх. Крылья невидимых существ уже не трепетали, а гудели, как эскадрилья бомбардировщиков, заходящих на цель.
Перебирая холодные ступеньки, обросшие мокрым мочалом толи мха, то ли водорослей, Тамара поднималась все выше и выше. Внизу грохнул металл, и лестница завибрировала.
— Обошлось? — остановившись на секунду, прошептала Тамара.
— Я заслонку опустил, — пропыхтел снизу Бойша. — Теперь не достанут.
— А кто это?
— Белые осы. Вообще-то они крыс, мышей, птиц там всяких жрут, но человека употребят за милую душу. — Итер коротко хохотнул, видимо, подбадривая самого себя после пережитого, но тут же напустил строгости: — Разговоры разговаривать после будем. А ну, живей давай!
Лестница оказалась длинной. Тамара механически перебирала руками и ногами, нащупывая очередную ступеньку и стараясь не думать о высоте. Когда подъем закончился, у нее дрожали пальцы, а ладони онемели от холода. Выбравшись на бетонную площадку, она без сил растянулась на полу.
— Нечего лежать! — напустился на девушку итер. — Мы еще только до Горла долезли. Вперед!
То, что он называл Горлом, на деле оказалось более всего похоже на пищевод исполинского животного. Узкий, круглый в сечении ход ввинчивался в камень, уводя вверх. По нему пришлось ползти на животе, обдирая локти и колени о шершавый бетон.
Когда двигаешься вот так, наобум, не зная, скоро ли доберешься до конца пути, время немыслимо растягивается. Счет минутам теряется, и они превращаются в часы. Тамаре казалось, что из проклятого Горла вовсе нет выхода. Она ползла, ползла, ползла… В довершение всего на девушку обрушилось осознание того, какая толща скальных пород, глины, земли у нее над головой. В голову полезли дурацкие, пугающие мысли: «А если сейчас случится какой-нибудь катаклизм, сдвижка пластов, оползень, и вся эта масса просядет? Чуть-чуть, всего на двадцать — тридцать сантиметров… Меня же раздавит! Размозжит, разотрет в бесформенный блин! Мамочки! Нет, нет!!!»
Она забилась в бетонной норе, дыхание пресеклось, во рту появился неприятный кислый привкус, перед вытаращенными в темноту глазами поплыли радужные пятна.
— Ты чего? — глухо, как из могилы, долетел голос итера.
— Я… не могу… — выстонала Тамара. — Назад! Пожалуйста, давай вернемся!
— Не дури! — крикнул Бойша. — Нет нам назад пути. Уже осталось-то чуть. Ну, лезь, а то ножом колоть буду!
Но Тамара ничего не могла с собой поделать. Страх обессилил ее. прогнал мысли, убил способность рассуждать здраво, превратив в комок корчащейся биомассы, в зверя, в червя, в мышонка…
«Мышонок… Синдром мышонка…» — всплыл откуда-то из подсознания девушки странный термин. И она вспомнила, как в больнице ее навещали парнишка-спелеолог Олег Марьин и юная златея Соня Разумовская, что так помогла их группе в деле Хорста Убеля. И как Олег рассказывал про пещеры, травил спелеологические байки, и помимо прочего упоминал и этот самый «синдром мышонка», который должен быть у каждого настоящего подземника: «Когда идешь через шкуродер, иногда и „старикам“ несладко приходится. Если начинается приступ клаустрофобии, если „поймал паникера“ — все, можно коньки прямо там отбросить. Тут главное — контроль не потерять. Дышать на „раз-два-три“ и думать, фантазировать. То есть ты просто представь, что ты — не человек, а мышь, мышонок, и находишься не в пещере, а в своей надежной, уютной норке. Ляг спокойно, дыши, руки под горло заведи и представляй: наверху зима, ветер свищет, снег лежит, а у тебя в норке тепло и спокойно. К тебе сюда никто не доберется, ни лиса, ни хорек. Можно поспать, отдохнуть… И вот когда ты сам в это поверишь — приступ закончится и можно будет продолжать двигаться».
— Я — м-мышонок… — пересохшими губами прошелестела Тамара. — В м-моей н-норке т-тепло… тепло и уютно… Дышу… Раз-два-три… раз-два-три…
«Зима. Снег, ветер. Гнутся сухие былинки, где-то далеко воют волки. Шумят ели, роняя на землю сухую хвою. Скалится сквозь вату облаков костяной месяц. Скованная льдом река спит. И я сплю. В моей норке тепло и уютно…».
— Клянусь Великим Постулатом, я достаю нож! — просипел сзади Бойша.
— Сейчас, сейчас… — ответила Тамара, и впрямь едва не задремавшая в бетонной трубе. — Еще чуть-чуть… Полминутки…
Когда, мокрые, грязные, с ободранными локтями, они выбрались наконец из узкой щели между камнями на склоне приречной горы, Тамара увидела солнце. Огромный, неправдоподобно багровый шар опускался в алое пожарище заката, четко перечеркнутое снизу густо-фиолетовой линией горизонта. Редкие облака на небе казались отлитыми из червонного золота. Верхушки деревьев горели, как навершия копий.
— Ну, вот и выбрались, — хрипло проговорил Бойша, откупоривая баклажку с травяным настоем. — На, хлебни.
— С-спасибо, — машинально поблагодарила Тамара, взяла баклажку негнущимися пальцами и выронила на жухлую осеннюю траву. Целебный настой, вытекая, забулькал.
— Раззява! — ругнулся итер. — Что, совсем обессилела? Ну, давай до темноты передохнем, а потом уходить надо. Слышь — шибают? Бой там. А я тут. И-и-эх…
Темнота, до наступления которой Бойша ограничил время отдыха, нахлынула неожиданно быстро. Едва только солнце кануло за горизонт, как небо потухло и все вокруг затопила мгла.
— Вставай! — Итер подал Тамаре руку. — Гору обойдем — глянем издали, что там у наших. Вроде стрельба стихает. Если отбились, к Желтым гольцам двинем, оттуда можно весть в лабу подать. А если нет…
— Тогда что? — повернула испачканное лицо Тамара. — Что мы будем делать?
— Не знаю, — скрипнул зубами Бойша. — Вот выведаем все — тогда и решим…
Лисья горка оказалась одним из утесов, что нависал над круглой поляной у входа в бункер. Подземное Горло, которым они выбрались наружу, когда-то, видимо, было замаскированным вентиляционным колодцем, выходившим на противоположную, восточную сторону утеса. Обойдя вершину кругом, итер и Тамара вышли на покатое скальное плечо. Стояла уже непроглядная ночная темень, но отсюда, с западного склона, в небе еще можно было различить затухающие отблески заката.
