Джон Томпсон - Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер
Лео Джонсон едва заметно шевельнул головой и вновь прохрипел: — Сапоги… сапоги… новые сапоги-Бобби Таундеш испуганно смотрел на Лео, как бы пытаясь понять, что этот парализованный человек вкладывает в свои слова, что он хочет ему сказать. — Бобби, Бобби, подойди, пожалуйста, сюда,-позвала Шейла.
Бобби еще раз пристально посмотрел на Лео Джонсона, прикоснулся к его плечу. — Говоришь сапоги? Ну что ж, я куплю тебе новые сапоги. — Бобби, да где ты там? Подойди, пожалуйста, сюда! Чего ты там? — Сейчас иду.
Бобби отошел от Лео Джонсона, присел и заглянул ему в глаза. Тот снова прохрипел: — Сапоги. Сапоги. — Прекрасно. Прекрасно. Чего ты меня зовешь, Шейла? — Бобби, я нигде не могу найти эту квитанцию. — Да ты что, Шейла, найди, это очень важно. С этими сапогами не все так просто. — Да ну их к черту! Ее нигде нет. — Послушай, ты посмотри в сумке. — Думаешь? — Шейла принялась искать сумку.-Ага, вот она.
Бобби подбежал к Шейле и вырвал из ее рук сумку. Он вытряхнул содержимое на стол и принялся перебирать бумажки, отбрасывая в сторону счета из кафе Нормы. Наконец, он восторженно воскликнул: — Вот она, Шейла, вот она.
Шейла пожала плечами. Она еще не понимала, зачем Бобби нужна эта квитанция на сапоги. — Вот она! Вот она! — Бобби буквально запрыгал от радости.
Шейла, глядя на своего приятеля, тоже немного развеселилась и улыбнулась. — Ты думаешь, она нам поможет? — Конечно же, Шейла. Она обязательно нам поможет. — И что, ты хочешь сказать — у нас будут деньги? — Шейла, у нас будут деньги. Или, если не деньги… то все равно у нас будут деньги.
Шейла не очень поняла, что хотел сказать Бобби, но принялась радоваться вместе с ним. — Шейла, я сейчас ухожу. Мне нужно спешить. — Но ведь ты же вернешься, Бобби? — Конечно, Шейла. Я обязательно вернусь.
Ни парень, ни женщина не слышали, как вновь и вновь Лео Джонсон повторял: — Сапоги… сапоги… мои сапоги.
Наконец, его голова дернулась, и он уснул.
Глава 18
Наконец-то Одри Хорн находит подходящие место и время для беседы со своим отцом. — Неужели владелец «Одноглазого Джека» по-настоящему любил Лору Палмер? — Шейла Джонсон просит Норму об одном одолжении… Ведь должен кто-то, в конце концов, присмотреть за парализованным Лео.-Появление Надин и Эда Малкастеров на люди кончается не очень удачно: треснутый стакан, перепачканная одежда.-В каком же классе учится Шейла? — Надолго ли Надин хватит воздуха? — Что же такого прячет Лео Джонсон под каблуком своего башмака? — Лора Палмер обвиняет Бенжамина Хорна. — Дэйл Купер требует ордер на арест убийцы. Гарри Трумен не очень-то верит догадкам, но все же идет навстречу своему другу.
Одри Хорн сидела в кабинете своего отца и грела руки у камина. Бенжамин Хорн подписывал какие-то бумаги. Вдруг Одри поднялась с кресла, отошла к столу и села на подлокотник кресла своего отца. — Послушай… — начала она. — Что, Одри, что ты хочешь сказать? Извини, я занят. — Послушай меня внимательно. Бенжамин Хорн на время отложил бумаги. — Ну? — Мне все известно об «Одноглазом Джеке». — Об «Одноглазом Джеке»? — как бы не понимая, о чем говорит дочь, проговорил Бенжамин Хорн. — Да, мне известно о Блэкки, об Эмери, я знаю о Ронетт, я знаю о Ронни Пуласки и так же я все знаю о Лоре. — Извини, я тебя не совсем понимаю…— А мне кажется, ты меня понимаешь прекрасно. Бенжамин Хорн и его дочь смотрели в глаза друг другу. В тишине слышалось, как потрескивают дрова в камине. — Хорошо, — наконец проговорил Бенжамин. — Ничего хорошего, — ответила Одри. — Я была там и видела тебя. — Ты была там и видела меня? — Помнишь девушку? — Какую? — Девушку, у которой была белая маска. — Девушка? Белая маска? О чем ты, Одри? Я не понимаю. — Маска кошечки, которую ты принял за лисичку, с такими мерзкими шелковыми лентами.
Бенжамин Хорн отвел взгляд от дочери. Его рот приоткрылся от удивления. Блики огня испуганно дрожали в стеклах его очков. Он отвернулся от дочери и крепко сцепил пальцы рук.
Одри услышала, как он вздохнул. — Послушай, я хочу тебя спросить…
Бенжамин Хорн напрягся. — Ну что ж, раз пошел такой разговор, то спрашивай.
Одри запрокинула голову, посмотрела в потолок. Она не решалась начать важный и тяжелый разговор. — Как давно ты стал хозяином «Одноглазого Джека»?
Бенжамин Хорн вздрогнул, посмотрел на свои холеные руки и произнес: — Пять лет.
Ему был неприятен этот разговор, но он не мог вот так просто подняться и уйти. Он начинал бояться своей дочери и не хотел верить этому. — Ты знал, что там работала Лора? — Она была там недолго, — Бенжамин Хорн как-то растерянно махнул рукой.
Его дочь не сводила с него глаз, а он старался не смотреть на нее. — И ты все это знал и содействовал работе, потакал ей в этом? — Нет. Нет. Она просила только устроить ее в универмаг, — Бенжамин Хорн вновь нервно взмахнул рукой. — Не верю. — Я тебе еще раз повторяю, не смотри на меня так. Лора просила устроить ее в универмаг, и я это сделал. А туда… туда ее послал Беттис.
Одри молчала. Она как бы готовилась задать следующий, самый главный вопрос. — Послушай, а у тебя было что-нибудь с ней? — С кем? — С Лорой.
Бенжамин Хорн не отвечал на этот вопрос. Его руки дрожали, губы подергивались. — У тебя было с ней что-то? — вновь, только очень тихо прошептала Одри.
Бенжамин Хорн шевелил губами, как бы пытаясь что-то сказать. Наконец, он не выдержал взгляда дочери и односложно ответил: — Да.
На его письменном столе стоял небольшой фотографический портрет Лоры Палмер, и Бенжамин посмотрел на лицо девушки.
После недолгого молчания, наконец, Одри, окончательно осмелев, спросила: — Ее убил ты? — она говорила очень тихо, но каждое слово заставляло Бенжамина Хорна вздрагивать. — Нет. Нет, Одри. Знаешь, навряд ли ты это поймешь, навряд ли… Знаешь, я любил ее… — произнес Бенжамин Хорн.
Выражение его лица было таким, что казалось, он вот-вот разрыдается или начнет биться в истерике.
Одри смотрела то на отца, то на фотографию Лоры Палмер. Она никак не могла понять, почему и как произошло то, что ее отец полюбил Лору Палмер.
А еще она никак не ожидала услышать подобное признание от своего отца. Хотя Одри с определенных пор уже совершенно ему не верила. Она презирала его и ненавидела. Но что-то мешало ей высказать все то, что накопилось в душе. И сейчас, вот этот разговор сделал их отношения еще более сложными, более запутанными и непонятными. — Ах, Лора, — прошептала Одри и увидела на глазах отца слезы. — Что я тебе могу еще сказать…— Правду. — Ты же сама не хочешь ее знать. — А ты попробуй.
В кафе Нормы царила тишина, чистота и покой. Посетителей еще не было. Норма подписывала счета у стойки бара. Рядом с ней стояла Шейла. Она время от времени поглядывала на Норму, занятую делом, переминалась с ноги на ногу, как бы не в силах решиться начать разговор. Наконец, поправив волосы, она вздохнула и начала. — Норма, можно с тобой поговорить? Норма отложила бумаги, посмотрела на Шейлу. — Конечно, а почему бы и нет?
