Филис Каст - Меченая
Я улыбнулась, а потом увидела, как по краю нашего магического круга возник сияющий контур, заключая Дэмьена, Шони, Эрин, Стиви Рей и меня в серебристое кольцо.
— Это пять, — подытожил Дэмьен.
И тогда я впервые поняла, почему Неферет и Афродита танцевали во время ритуала. Мне тоже хотелось танцевать, смеяться и кричать от радости.
«В следующий раз!» — пообещала я себе. Мне предстояла серьезная работа.
— Ну все. Теперь я произнесу очистительную молитву, — сказала я друзьям. — Я буду говорить и по очереди поворачиваться к каждой из стихий. Так что будьте внимательны.
— Что нам нужно делать? — спросила Стиви Рей.
— Сосредоточьтесь на моей молитве. Верьте в то, что ваши стихии донесут мою просьбу до Никс и что Богиня откликнется и поможет мне понять, что нужно делать.
Я снова повернулась на восток, и Дэмьен ободряюще мне улыбнулся.
Я собралась с мыслями, набрала в грудь побольше воздуха и начала читать очистительную молитву, добавляя к знакомым с детства словам собственные, только сегодня придуманные строки:
— Великая Богиня Ночи, чей голос я слышу в свисте ветра, Ты, вкладывающая в своих детей дыхание жизни! Услышь меня, я взываю к Твоей мудрости.
Я остановилась, чтобы передохнуть, и продолжила:
— Дай мне насладиться красотой Твоего мира, позволь моим глазам любоваться алыми и пурпурными закатами, предвещающими красу Твоей ночи. Даруй моим ушам слух, чтобы слышать Твой голос, позволь моим рукам ласкать Твои создания. Даруй мне мудрость, дабы я могла постичь то, чему Ты учишь Твоих детей.
Я повернулась направо, и голос мой зазвучал сильнее, потому что я, наконец, почувствовала ритм молитвы:
— Помоги мне оставаться спокойной и сильной перед лицом всего, что ждет меня впереди. Позволь мне понять мудрость, заключенную Тобой в каждый листок и в каждый камень. Помоги обрести чистоту помыслов и действовать во благо остальных. Помоги научиться сочувствовать, не растворяясь в чувствах других.
Я посмотрела на Стиви Рей и увидела, что она крепко зажмурилась, изо всех сил стараясь сосредоточиться.
— Я ищу силу, но не для того, чтобы возвеличиться над остальными, а чтобы победить главного своего врага — сомнение в себе.
Я снова вернулась в центр круга, завершила молитву и, впервые в жизни, всем своим существом почувствовала, как могущество древних слов устремляется от меня к слушавшей меня Богине. По крайней мере, я всем сердцем и всей душой надеялась, что так оно и было.
— Пусть я всегда смогу прийти к Тебе с чистыми руками и ясным взором. И когда моя жизнь померкнет, как меркнет закат над миром, пусть мой дух сможет без стыда возвратиться к Тебе.
На этом заканчивалась индейская молитва, которой научила меня бабушка, но я почувствовала необходимость произнести еще несколько слов:
— Никс! Я не знаю, зачем ты отметила меня и для чего наделила властью над стихиями. Возможно, мне не нужно этого знать. Я прошу тебя о другом. Помоги мне понять, как правильно поступить, и дай мне мужество исполнить это, — я вспомнила, как Неферет заканчивала церемонию, и добавила: — Будь благословенна!
ГЛАВА 24
Это был самый грандиозный магический круг, в котором я когда-либо участвовал! — воскликнул Дэмьен, когда круг был закрыт, и мы подобрали с земли затушенные свечи и пучок обгоревшей травы.
— Грандиозный в переводе означает обалденный, я правильно поняла? — спросила Шони.
— Да, моя дорогая, — вздохнул Дэмьен. — Кроме того, это слово можно использовать для выражения своего восторга перед чем-то величественным и прекрасным.
— На этот раз я готова с тобой согласиться, — кротко кивнула Шони, поразив всех нас, за исключением Эрин.
— Точно, круг был грандиозный, — подтвердила Эрин.
— Представляете, я почувствовала Землю, когда Зои ее вызвала! — воскликнула Стиви Рей. — Я словно очутилась посреди пшеничного поля! Нет, не так… Я была не просто в поле, я сама была частью поля.
— Я знаю, о чем ты говоришь, — с незнакомой серьезностью кивнула Шони. — Когда она вызвала Огонь, мне показалось, будто внутри меня вспыхнуло пламя.
Пока они радостно галдели, торопясь обменяться впечатлениями, я попыталась разобраться в своих чувствах. Я была счастлива, но в то же время потрясена и ужасно растеряна. Значит, все оказалось правдой, и я действительно обладаю властью над пятью стихиями…
Но для чего мне эта власть?
Затем, чтобы разоблачить Афродиту? (Кстати, я до сих пор не знала, как это сделать.) Нет, вряд ли. Неужели Никс дала мне такие великие силы лишь для того, чтобы я проучила заносчивую девчонку и изгнала ее из предводительниц школьного клуба?
Чушь какая-то. «Дочери Тьмы», конечно, были не совсем обычным школьным клубом, но все равно…
— Зои, ты в порядке?
Заботливый голос Дэмьена вывел меня из задумчивости, и я поняла, что сижу посреди бывшего магического круга с кошкой на коленях и машинально чешу ее под подбородком.
— Да. Извините. Я в порядке, просто немного задумалась.
— Пора возвращаться, уже поздно, — сказала Стиви Рей.
— Да, идем. — Не выпуская из рук Налу, я встала, но вдруг поняла, что не могу заставить себя идти вместе со всеми. Мои ноги словно приросли к месту.
— Зои?
Дэмьен первым заметил мои колебания и, обернувшись, остановился. Следом за ним и другие замедлили шаг и обернулись, вопросительно глядя на меня.
— Знаете что, ребята, вы идите, а я еще немного побуду здесь, ладно?
— Мы можем остаться с тобой и… — начал Дэмьен, но Стиви Рей (пусть Богиня благословит ее доброе деревенское сердечко!) перебила его:
— Зои нужно побыть одной и подумать! Представь, каково ей сейчас! Да я просто не знаю, чтобы я делала, окажись я единственной в истории недолеткой, наделенной властью над пятью элементами!
— Пожалуй, ты права, — нехотя признал Дэмьен.
— Только не забудь, что скоро рассветет, — предупредила Эрин.
Я улыбнулась.
— Не забуду. И не беспокойтесь, я скоро вернусь.
— Я сделаю тебе сэндвич и постараюсь раздобыть хоть немного чипсов, чтобы тебе было чем заедать свою любимую колу! Верховная жрица должна хорошенько подкрепиться после ритуала! — широко улыбаясь, прокричала мне Стиви Рей и бросилась вприпрыжку догонять остальных.
Вскоре все они скрылись в темноте. Тогда я вернулась к дереву, села и прислонилась спиной к стволу. Потом закрыла глаза и принялась гладить Налу. Ее урчание было земным и знакомым, оно успокаивало меня и помогало вновь обрести почву под ногами.
— Это все равно я, — шептала я своей кошке. — Вот и бабушка так сказала. Все может измениться, но настоящая Зои — та Зои, которой я была все эти шестнадцать лет, — все равно останется Зои!
