Джинн Калогридис - Договор с вампиром
Здесь стоило бы добавить слово "прежде". Прежде Влад не кусал никого из своих близких. Я не стала напоминать Дуне об этом, ведь добрая девушка просто хочет меня успокоить. Какое теперь спокойствие! Никто из нас не может чувствовать себя в безопасности.
Пока не привезли Аркадия, я сидела у постели Жужанны и держала ее руку. Временами Жужанна становилась беспокойной, произносила какие-то бессвязные слова и спрашивала о Владе. Поначалу я совершенно не собиралась выполнять ее просьбу, однако она молила с такой настойчивостью и отчаянием, что моя решимость начала ослабевать. Я отвела Дуню в сторону и спросила у нее совета.
– Зла он ей уже не сделает, – прошептала Дуня. – И нам тоже. Пока у нас на шее распятия и мы сторонимся его сетей, нам нечего бояться. Но пусть знает, что только Жужанна и хочет его видеть, а больше никто.
Я послала в замок другого слугу сообщить В., что Жужанна умирает и хочет его видеть.
Вскоре после этого вернулся мой бедный муж. Как ни старалась я собраться с духом, чтобы Аркадий не видел моих страданий, но стоило мне взглянуть на его лицо, застывшее от горя, как я не удержалась и заплакала.
Аркадий сразу же подошел к сестре. Я освободила ему место, но он сел не на стул, а прямо на постель. Он приподнял Жужанну и прижал к себе.
– Жужа, – вздохнул Аркадий, и слезы хлынули из его глаз. – Жужа, неужели это правда?
Присутствие брата благотворно подействовало на Жужанну, оно словно прибавило ей сил. Она улыбнулась, как святая, в ее взгляде опять появилось удивительное спокойствие, хотя дышала она по-прежнему с большим трудом.
– Ты не должен плакать, Каша. Я теперь счастлива...
От этих слов мой муж зарыдал еще сильнее.
– Не покидай меня, Жужа, – всхлипывая, твердил он. – Я так одинок. Сначала ушел Стефан, потом отец. Не уходи, сестра.
Улыбка Жужанны стала шире, во рту блеснули длинные зубы, и она прошептала:
– Я не собираюсь тебя покидать, Каша. Скоро ты увидишь меня снова. Мы все вместе поедем в Англию.
Я внутренне напряглась и испугалась, что меня сейчас начнет бить дрожь и муж это заметит. Но Аркадию было не до меня. Он кое-как сумел нацепить на свое искаженное горем лицо маску уверенности и наигранно бодрым голосом сказал:
– Конечно, Жужа. Ты обязательно поправишься, и мы все вместе поедем в Англию. Ты, я, Мери, дядя и малыш...
– Да, малыш, – не то прошептала, не то прошипела Жужанна.
Она посмотрела на меня, и в ее взгляде я увидела такой голод и нетерпение, что едва не упала в обморок.
– Как мы все будем счастливы, когда малыш родится. Сколько любви мы ему подарим...
Аркадий понуро склонил голову.
Жужанна умолкла. Яркий солнечный свет был совершенно чужим в этой комнате, наполненной печалью и тяжелым дыханием умирающей. Я отвернулась, чтобы не видеть страданий мужа.
– Аркадий... Поцелуй меня... Поцелуй в последний раз...
Я вновь напряглась. Жужанна глядела на брата громадными, чувственными глазами, столь же завораживающими и влекущими к себе, как другие – темно-зеленые, которые постоянно преследовали меня, когда я погружалась в сон. Стремясь помешать этому поцелую, я коснулась плеча Аркадия. Дуня тоже устремилась к нему, словно наседка, защищающая цыпленка.
Но мы обе опоздали: Аркадий уже наклонился к сестре. Она раскрыла губы, готовая к поцелую... и вдруг в последнее мгновение Аркадий отвернулся и скромно, по-братски, поцеловал ее в щеку. Слабой рукой Жужанна потянулась к его губам, наверное, она хотела обнять брата и привлечь к себе. Но на это у нее уже не хватило сил, а Аркадий успел поднять голову. Я заметила, каким недовольством блеснули глаза Жужанны.
Потом она опять впала в полубредовое состояние и начала звать Влада, который, естественно, не мог прийти днем, при ярком солнце. Беспокойство сменялось забытьем, и так повторялось несколько раз. Под вечер слуги все-таки привезли врача. Он попытался дать Жужанне какую-то дурно пахнущую микстуру, но она отказалась пить и плотно сжала губы. Врач беспомощно пожал плечами и вскоре уехал.
На закате Жужанна проснулась, вновь сделалась беспокойной и жалобным голосом стала звать Влада Она обращалась к нему по имени, больше не называя дядей. К этому времени она совсем ослабла. Все мы удивлялись, что жизнь еще теплилась в ней. Незаметно стемнело, и вскоре появился Влад. Сама мысль о том, что я его увижу, наполняла меня ужасом. Но когда он вошел в спальню, я не ощутила ни страха, ни ненависти. Меня поразило, как сильно он изменился.
Я увидела совершенно другого человека (если это чудовище можно называть человеком). Со времени поманы он помолодел на двадцать, а то и на все тридцать лет. Не только брови, но даже волосы у него почернели, сохранилась лишь легкая проседь.
Я ожидала увидеть на его губах злорадную волчью усмешку, а в глазах – такое же злорадное торжество. Но нет, там не было ничего, кроме искренней скорби, которая ощущалась во всем: в его позе, движениях, жестах. Не обращая внимания на нас, Влад подошел к постели Жужанны, взял ее за руку и сжал с такой силой, что у него на запястье напряглись жилы. В затуманенных горем глазах Аркадия мелькнул страх, быстро сменившийся слезами.
– Жужа, – произнес Влад.
Меня поразило, что это чудовище способно говорить мягким, нежным голосом, полным сострадания. Неужели в нем остались какие-то человеческие чувства, не ставшие добычей дьявола? Влад говорил по-румынски, и я понимала далеко не все, но общий смысл был мне ясен. Он говорил ей о своей любви, убеждал не бояться и, конечно же, обещал, что никогда ее не покинет.
В его голосе было столько нежности, столько тепла, что я не сомневалась в искренности слов, исходящих сейчас из этой грешной и потерянной души.
Потом он наклонился и поцеловал Жужанну в губы.
Аркадия сотрясали рыдания. Он поспешно прикрыл лицо одной рукой, а другой ласково поглаживал плечо сестры. Мною же овладело совсем иное чувство – меня вновь охватило отвращение, какое я испытала, читая дневник Жужанны. Я видела чувственную страсть, порожденную коротким поцелуем Влада.
Дядя с явной неохотой оторвался от губ племянницы. Его глаза ярко вспыхнули, и Жужанна ответила ему взглядом, полным экстатического восхищения. На мгновение она полностью преобразилась: щеки окрасил слабый румянец, а в глазах засветилась исступленная радость.
Аркадий обнимал ее за плечи. Влад сидел рядом, зажав хрупкую руку Жужанны в своих громадных ладонях. Наверное, сейчас она переживала момент наивысшего счастья: к ней явился ее бог. Борьба за жизнь окончилась. Жужанна уходила молча. Ее глаза оставались широко открыты. Никто не знал, в какое мгновение она умерла. Дуня первой заметила, что Жужанна больше не дышит.
