Шон Хатсон - Жертвы
— ...которым он воспользуется.
Миллер похлопал по слуховому устройству, сердито ворча про себя, когда понял, что некоторые слова пропадали.
— ...почти десять. Надеюсь, вы слышите меня, Фрэнк... скоро должен позвонить... это место... безлюдное.
— Черт возьми, — прошипел Миллер, хватаясь за переговорное устройство. — Гибсон, слушай. Проклятый сигнал от микрофона поступает прерывисто.
— Но ты ее слышишь? — поинтересовался инспектор.
— Пока да, только плохо. — Он снова взглянул на часы на приборном щитке.
Девять пятьдесят девять.
Голос Терри прорезался снова, сопровождаемый шумом статических помех, что заставило его поморщиться, правда; на этот раз ее голос звучал разборчивее.
— Скорее бы он позвонил, я совсем замерзла, — сказала она.
Миллер снова отхлебнул из фляжки.
— Пора бы уж, — сказала Терри.
Снова послышался треск статических помех.
Десять ноль-ноль.
— Ну давай, давай, — прошипел он, когда треск еще больше усилился.
Молчание.
Он схватился за переговорное устройство.
— Гибсон, сигнал пропал! — выпалил он. — Я ее не слышу.
Глава 57
Миллер собрался выйти из машины, когда услышал голос Терри.
— Слава Богу, — прошипел он и бросился к переговорному устройству: — Она снова передает.
Он опять забрался в машину и завел двигатель, слушая те указания, которые поступали через его слуховое устройство.
— Он хочет, чтобы я направилась к месту под названием «Входные башни», — сказала Терри. — Это в Шордиче. Какой-то многоквартирный дом, пустующий уже больше полугода. Надеюсь, вы меня слышите, Фрэнк.
— Громко и разборчиво, — откликнулся Миллер, вклинивая свою машину в поток уличного движения.
— У тебя уже есть информация о месте встречи? — спросил Гибсон.
Миллер не ответил.
— Ты слышишь меня? — повторил полицейский инспектор. — Ты что, снова потерял контакт?
Миллер продолжал молчать, внимательнее всматриваясь в вереницу машин и стараясь отыскать взглядом машину Терри. Хвостовые огни впереди идущих машин на мгновение слились в огненный шар, ему пришлось сильно зажмуриться, чтобы избавиться от тумана, застлавшего его левый глаз. Туман рассеялся, и он продолжал движение.
— Миллер! — Голос Гибсона звучал теперь требовательнее. — Ты слышишь меня?
Наконец он переключил переговорное устройство.
— Я тебя слышу.
— Что за игрушки? Ты что, не слышал меня? — прорычал Гибсон. — Она передала тебе, где он назначил встречу? Где он ее будет ждать?
Миллер секунду поколебался.
— Оркестровая площадка на Кенсингтон-Гарденс, — быстро ответил он и отключил радиотелефон.
В преследующей его «астре» Гибсон свирепо тряс приемопередатчик.
— Миллер! — орал он.
— Он отключил аппарат, — сказал Рис.
Гибсон со злости скрипнул зубами.
— Но почему, черт возьми? — рявкнул он, хватая микрофон радиопереговорного устройства машины. — Всем подразделениям в Кенсингтон-Гарденс, оркестровая площадка.
— Но мы ведь обещали им, что не будем вмешиваться, — сказал Рис.
— Игра окончена, — зло парировал Гибсон. — Всем подразделениям следить за появлением темно-коричневой машины марки «мини-клабмен», номерной знак OW 368P, а также за серебристо-серой машиной марки «форд-гранада», номерной знак SHK 665Y. При обнаружении любой из них — останавливать немедленно. — Гибсон откинулся на спинку своего сиденья рядом с водителем. На его лице показалось выражение решимости. — Вот теперь посмотрим, — проворчал он.
Миллер забросил передающее устройство на заднее сиденье машины и продолжал движение. Затем он вытащил из кармана револьвер 38-го калибра и еще раз удостоверился, что барабан полностью заряжен.
Он продолжал двигаться вперед.
* * *Боб Джонсон не мигая глядел на телефон. Прошло уже много времени. Пора. На его лице блуждала улыбка; он поднялся со своего места, надел куртку и направился к двери. Он рассчитал, что поездка займет у него примерно полчаса.
* * *Джон Райкер хлопнул трубкой о рычаг, чуть не переломив аппарат пополам. Рукой, на которой красовался шрам, он провел по волосам и от волнения стал ходить взад-вперед. В его груди кипело негодование.
Пора было все решить раз и навсегда.
Он направился к двери, на ходу доставая ключи.
Пришло время действовать.
* * *Глава 58
Высокое здание из бетона и стекла в районе «Входных башен» ввинчивалось высоко в небо и было похоже на грозящий перст.
Дом был заброшен. Он являл собой своеобразный памятник высокоскоростному строительству, которое велось с целью быстрейшего получения прибыли. Наспех сконструированная громадина возвышалась над улицей, как могучее растение, пробившееся из недр земли под воздействием некой первобытной силы.
Пустующее здание было погружено в темноту.
Терри поставила свою «мини» на стоянку и выбралась из машины, предварительно пошарив на заднем сиденье в поисках фонаря, который она не забыла захватить, отправляясь в путь. Фонарь был длинным и тяжелым и больше походил на дубинку, его внушительный вес придавал Терри уверенности, когда она подходила к главному входу мрачного небоскреба. Стекла на дверях и в окнах с первого до шестого этажа были выбиты. Осколками был усыпан тротуар, но еще больше битого стекла было внутри здания. Уцелевшие же стекла были покрыты таким толстым слоем пыли, что — как на секунду представилось Терри — для того, чтобы написать на нем свое имя, ей потребовался бы не палец, а нож.
Она толкнула парадные двери, которые легко поддались, пропуская ее, и тут же захлопнулись. Со всех сторон ее обступила кромешная мгла, в горле запершило от резкого запаха гнили. Мочи и кала. Застоялой блевотины. Поскольку муниципальный совет не давал разрешения вселяться в дом, он неизбежно стал пристанищем для многочисленного отряда бродяг, обитавших в этом районе. Пустые бутылки и банки, оставшиеся после их оргий, замусорили весь вход.
Терри прошла дальше в вестибюль. Толстый ковер пыли приглушал звук ее шагов. Пыль кружилась в воздухе, грязными хлопьями прилипала к одежде, и Терри невольно поднесла к носу руку, стараясь дышать не очень глубоко.
На стенах дома, как на огромных полотнах, предоставленных в распоряжение побывавшим здесь бродячим пикассо, осталось творение их рук, деловито поработавших распылителями. Рисунки, казалось, состязались друг с другом в агрессивности и оскорбительности. Произведения графики, сопровождавшиеся надписями углем и краской, в которых содержались различные наблюдения жизни на дне:
МЭГГИ — ВШИВАЯ СУКА
ЛАФА КОНЧИЛАСЬ
