Алексей Мартынов - Взывая из бездны
В этот момент механизм вновь заработал, потянув на этот раз тросы в себя. По скорости движения становилось ясно, что она тащит что-то тяжёлое. На потолке вновь послышалась возня и залаяла собака, после чего что-то хрустнуло, устройство с лебёдками вздрогнуло и подтянуло к себе на лебёдках пять существ величиной с высокого человека каждое. Снизу Кондрату и Максиму было плохо видно, что это были за существа, одно было ясно - это какие-то звери.
Существа, как только оказались под потолком, начали брыкаться и огрызаться друг на друга, но, заприметив внизу человека в серебряном плаще, сразу замолчали и угомонились. Видно было, что они считали его своим хозяином, так сказать высшим существом. Машина с лебёдками снова дёрнулась и стала опускать существ прямо в центр арены.
Всё это время Максим и Кондрат стояли без движения, заворожено глядя на всё это действо, развернувшееся у них перед глазами. Человек в серебряном плаще поглядывал то на потолок, где бегали карлики, то на двух молодых людей, стоящих на арене, и на лицо его наползала злорадная ухмылка. Он думал о чём-то нехорошем, это было видно по глазам. Они горели живым огнём: в них загоралось то ненасытная радость, то жгучая ярость, то подозрение, как у старателя, нашедшего большой самородок и размышляющего, делиться ли с друзьями или самому всё забрать.
Существа, опускаясь мимо человека в плаще, как-то сразу вжались в себя, страшась его как собственную смерть. Но, чем ближе они были к полу арены, тем больше они поворачивались в сторону от него, и тем больше они насыщались уверенностью в себе. Их конечности с когтями на концах стали нервно подёргиваться в сжимающем рефлексе. Они уже предвкушали бойню, запах крови и вкус только что добытого мяса, ещё свежего, тёплого и сочного. Будучи уже в нескольких сантиметрах над землёй, они принялись яростно молотить лапами по воздуху, пытаясь вылезти из держащих их ремней.
Зрелище было душераздирающее, способное напугать любого, кто оказался бы наедине с этими существами в закрытом пространстве. Толпа, до этого момента сохранявшая относительное спокойствие и тишину, взревела, требуя зрелищ. Услышав этот рёв, Кондрат явственно ощутил, как у него в голове что-то щёлкнуло, заставив его оторвать взгляд от готовых броситься на них существ. Почти рефлекторно он разжал руки, и меч упал на пол.
Толпа не ожидала такого поворота событий и замолкла на секунду, но, сперва из маленьких отголосков, а потом уже всем скопом вновь заголосила, призывая к битве. Человек в плаще сперва немного переменился в лице, но быстро совладал с собой.
- А это вы напрасно. С оружием в руках у вас есть шанс прожить чуть дольше, - он взмахнул рукой и повернулся, дабы сесть на стоящий сзади стул. В этот, двигаясь подаренным тем щелчком импульсом, Кондрат резко отдёрнул рубашку, выхватил из-за пояса кинжал, и почти без замаха и прицела бросил его в человека в серебристом плаще.
Громкий крик человека в плаще на очень высоком тоне, похожем на визг, огласил всё пространство. Кинжал угодил ему аккурат чуть пониже шеи в позвоночник, и вошёл внутрь сантиметров на десять-двадцать. Человек верещал, как раненый лев, птица и бешеная коала одновременно, варьируя тональности, тембр и громкость. Его руки, ноги и всё тело в целом неестественно изгибались, будто имел место перелом в нескольких местах, или прибавилось суставов. Каким-то нечеловеческим усилием он повернул голову на сто восемьдесят градусов и стал смотреть на торчащий из спины кинжал.
Толпа ужаснулась при виде такого и отшатнулась назад к стенам, роняя по пути столы и стулья. Существа, до сих пор проявлявшие ярость и смелость, вдруг заревели и заметались, ища убежища в стенах, которого там не было. Человек в плаще резко дёрнулся, мотнул головой на все триста шестьдесят градусов и подпрыгнул. Свет померк в глазах Кондрата.
Он не понимал что происходит. Вокруг него царила какая-то вакханалия. Под ногами не было пола, он висел в воздухе. Пространство вокруг было иссиня-красным с вкраплениями чёрного. Сверху раздался гром, и прошла вдалеке молния, после чего Кондрат ощутил, как проваливается вниз. Он падал долго, не разбирая куда - вокруг было темно, и лишь по свисту в ушах и по странному чувству в животе, он понимал, что всё ещё в процессе падения.
- Сюда, быстрее, - услышал он далёкий настойчивый голос. Почти в полусне он задрыгал ногами на манер пловца, в этот момент сон поглотил его.
Очнулся он от холода, щиплющего его со всех сторон и пронизывающего до костного мозга. Вокруг был песок, горы песка, это была пустыня. Солнце сверху не проглядывало, заместо него светил полумесяц своим холодным серебряным светом. Кондрат скукожился в попытке согреться и понять ситуацию, и обнаружил слева от себя лежащего ничком Максима. У последнего на щеке запечатлелся свежий тонкий шрам, длиною от левого уха до левой ноздри. Кондрат, недолго думая, стал его будить путём сначала громких приказов встать, а затем пустив в ход руки. Он тряс его до тех пор, пока тот не заурчал что-то невразумительное, и не начал вяло отбрыкиваться.
Прошло ещё минут двадцать, прежде чем он полностью пришёл в себя и сел, тупо глядя вдаль. Кондрат сел рядом; его обуревали мысли, то всплывающие вопросом, то получавшие ответ, а отсюда и новый вопрос, и так далее. Одной из первых в его голову пришла мысль, что и Максим пережил нечто подобное тому иссиня-красному пространству в невесомости. Через полчаса размышлений, они одновременно посмотрели друг на друга и резко встали.
Кондрат предполагал, что ему может сказать Максим, а тот в свою очередь тоже чего-то ожидал от Кондрата. Однако никто не решался что-либо сказать первым, посему Максим вскоре просто глубоко вздохнул, повернулся в сторону самой высокой кочки и направился к ней. Кондрат понуро, периодически вздёргивая голову, желая что-то сказать, но каждый раз себя одёргивая, поплёлся за ним.
Каково же было их удивление, когда, взойдя на вершину кочки, им открылся замечательный вид на квадратную площадку в несколько квадратных километров полностью замощённой асфальтом с камнями. Это выглядело невероятным посреди пустыни - тонны грамотно уложенного асфальта и крупного камня в самом сердце песков. Посреди этой площадки, огороженный символическим забором из старый ветхих досок, стоял огромный разноцветный треугольный шатёр.
Подойдя к шатру поближе, совсем не чувствуя усталости, они смогли рассмотреть его получше. Это действительно был шатёр, удерживаемый несколькими толстыми тросами, прикрученными к вбитым прямо в асфальт металлическим кольям. Даже в темноте ночи пустыни он блистал красками как в самый солнечный день. Прямо перед ними был главный вход - высокий открытый проём с висящей над ним большой красочной, даже немного светящейся в темноте табличкой "ЦИРК".
