Сьюзен Райт - Исповедь демона
— О Митре?! — изумился Ревэл. — О римском культе?
— Раньше, раньше. О месопотамском Митре. Мифы о нем имеют отношение к демонам?
Из-за нарастающего стука колес я не слышала себя, не то что Ревэла.
— Подожди секунду! — крикнула я в трубку.
Раздался визг стальных тормозов, схлынула одна волна пассажиров, вагон наполнила другая. Поезд тронулся, я снова потеряла способность слышать. Потом гул стих. Людской поток спешил мимо на выход из метро.
— Все, продолжай. — Я пожертвовала телефону еще один четвертак.
— Есть кое-что... Первые упоминания о демонах встречаются на шумерских клинописных табличках. За полторы тысячи лет до нашей эры. Там рассказывается о персидском боге Митре, возраст которого насчитывал тысячелетия. Он считался ангелоподобным посредником между небесами и миром людей, судьей и хранителем сотворенной земли. Я видел те таблички. Там есть знак, сопровождающий имя Митры всякий раз. Он переводится как «объединение».
— Единение, — поправила я.
— Да, вероятно. Символ повторяется из таблички в табличку. Самое интересное: это могло быть написано демонами для их же потомков. Некоторые атрибуты Митры вполне характерны. Он никогда не спит, не ест, жизнь в нем поддерживает чистая вера. Он сам себе начало и конец, и тело его эфемерно.
Рэм не лгал.
— Каким он был?
— В мифе нет оригинальных вещей, он повторяет сюжеты более древних легенд о Сотворении мира. При рождении он вышел из скалы. Бог солнца послал к нему ворона с требованием принести в жертву быка. Митра послушался, но скорбел о животном. Белый буйвол превратился в луну, а накидка Митры — в небо. Из туши быка вышли все животные и растения. Появились времена года, солнце и луна начали сменять друг друга, дав начало чередованию дня и ночи. Возникли воздух, огонь, земля и вода. И порождения тьмы затеяли борьбу с добром за власть над миром. Митра встал на сторону бога солнца, а после конца света воскрес и продолжил битву со злом.
— Ну, это немного не то.
— Если ты скажешь, что ищешь, я смогу быть более полезен. В противном случае остается только Википедия.
Вот что меня в нем до сих пор привлекало — любознательность. Он всегда хотел знать больше. В наше лето любви я часами расспрашивала Ревэла о демонах и значениях странных слов, доставшихся мне в наследство из памяти Пли. И он мог рассказывать днями напролет, пускаясь в долгие извилистые рассуждения о том, откуда мы и зачем.
Как решиться и начать доверять ему вновь? Ведь речь идет о важной информации.
— Векс посвящал тебя в планы насчет Глори? — спросила я вдруг.
— Нет. А что такое? Расскажи! — Он был заинтригован.
— Неужели ты не слышал?
На другом конце провода что-то зашуршало.
— В последнее время в его рядах заметное оживление. Но это все, что я знаю. Еще четверо демонов прибыли сегодня в аэропорт Кеннеди. Гоуд, кажется, в курсе.
— Но ты не знаешь, по какому поводу столько суеты?
— Нет, но, видимо, знаешь ты. Я ответил на твои вопросы. Теперь моя очередь спрашивать.
Я выяснила то, что хотела: он ничего не знал, иначе был бы настроен более серьезно. И значит, в ближний круг Векса не входил. Не так уж все и безнадежно.
— Я знаю, кто тот таинственный убийца. Демон-киллер. Это Тео Рэм.
— Тео?! — Ревэл был ошеломлен. — В агентстве сказали, у них нет сотрудника с таким именем. Я думал, он работает на Векса... — добавил он после напряженного молчания.
— Нет, он сам по себе. — Я вкратце поведала историю Рэма и объяснила причину, по которой он убивал своих потомков. — Найди все, что сможешь, на него и Мёджа. Иначе Шок мне не спасти.
— Рэм! Что за имя? Впрочем, не важно. Я проверю по базе, но это займет время. Рэм, Митра, Мёдж и Бедлам. Знаешь, это огромнейший пласт человеческой истории.
— Понимаю, но прошу, постарайся. И пожалуйста... Знаю, рассказав тебе, я могу забыть о секретности, но, если ты подержишь это в тайне хотя бы несколько дней, ты спасешь жизнь Шок.
Из соображений безопасности Мистифай в ближайшем будущем не станет болтать о своем создателе. Какое-то время эта информация будет очень ценной.
— Что ты задумала? — Ревэл вновь был встревожен.
— Глори единственная, кто может знать о Рэме больше. Векс считал, что они сотрудничали. Есть шанс, что это правда, и ей известно, как отвадить его от Шок.
— Тебе нельзя к ней. Она же хотела тебя убить!
— Пик хотел меня убить. Кто знает, чьим приказам он подчиняется?
Я закусила губу, едва не добавив, что это не имеет значения, потому что я и так сижу на тикающей бомбе.
— Выслушай меня хотя бы на этот раз, Элэй. Ты отправилась к Вексу — и смотри, что из этого вышло! С чего ты взяла, что Глори окажется гостеприимнее? Вы даже незнакомы!
— Я припрятала в рукаве кое-какие козыри. То, что спасет ей жизнь.
— Ах, ты о том, что планировали Векс и Гоуд. — Ревэл сказал это так, словно раскусил меня.
— Не лезь в это. Все пошло наперекосяк, едва ты позвонил Дрэду и предупредил, что я пожалую с визитом.
Это было неправдой, но я не позволю мистеру Назойливость снова вмешиваться. Я сама должна сообщить Глори о предстоящем нападении: не известно, станет ли смерть Векса достаточным основанием, чтобы вернуть мечи в ножны.
— Позволь мне помочь, — настаивал Ревэл с раздражением и одновременно с мольбой в голосе.
Серия коротких сигналов предупредила, что нас вот-вот разъединят. Мелочь закончилась.
— Я перезвоню, как только появится возможность.
Передай Шок, я все улажу.
— Элэй, мы...
Связь прервалась. Я повесила отполированную пальцами трубку на рычаг. Хотелось бы верить Ревэлу. Но рассчитывать на это не стоило.
В одном он был прав: нельзя отправляться к Глори вот так, наобум. Если Векс не ошибался, пару раз она пыталась убить меня. Я должна подобраться к ней очень осторожно, чтобы она не выстрелила прежде, чем начнет задавать вопросы.
Единственным демоном в ее клане, с которым меня хоть что-то связывало, была Лаш: уж она-то мне поверит, едва речь пойдет о Дрэде.
Я знала, где находился их с Крэйвом особняк, — в Гарлеме. Один из заголовков «Пост» гласил: «Любовное гнездышко на 117-й улице». На фотографии крупным планом была снята дверь под номером 69, этакая визуальная двусмысленность с явным намеком на сексуальные утехи молодого ювелира и его тигрицы.
Пора прогуляться до Гарлема.
ГЛАВА 19
Я сделала три пересадки, прежде чем добралась до 116-й улицы. Раньше Глори жила в Гонконге, где слыла звездой караоке. В середине девяностых, когда Китай вернул себе контроль над этой территорией, она переехала в Нью-Йорк и облюбовала один из последних непопулярных районов Манхэттена — Гарлем. Ее обличьем была певица по имени Сельма Браун, миловидная афроамериканка лет сорока. Сельма вложила средства в капитальный ремонт нескольких домов старого фонда. Некоторые из них были проданы, а в других поселилась ее свита, что ускорило процесс возрождения центральной части района.
