Люциус Шепард - Золотая кровь
Через несколько секунд мимо них тяжело протопал Агенор, свирепо всхрюкивая, словно вепрь. В близлежащих зарослях посыпались ветки, потом все стихло. Где-то чирикала птица. Вверху ветер шевелил листья и иголки, отчего вниз ливнем падал свет. Шквал нахлынувших мыслей постепенно улегся, и Бехайм вспомнил расположение ям – упавшие деревья послужили ориентиром. Одна находилась совсем рядом, метрах в тридцати, почти прямо вверх по склону. Поздновато, подумал он, но обрадовался, что наконец-то знает свое местонахождение, и почувствовал себя увереннее.
Он еще раз сжал Александре руку и одновременно жестом показал, что нужно сидеть тихо. Их взгляды снова встретились. Он подумал, что она смотрит на него как-то по-новому, мягче. В радужной оболочке ее глаз, как в руде, засверкала еще одна золотая прожилка. Его пальцы перебирали ее запястье. Он чувствовал ее сильный пульс – биение древней жизни, мощное и упорное, как ритм африканского барабана. Ее рука податливо и чутко лежала в его руке. На этот раз он не будет торопиться с выводами насчет этой чуткости, но ему хотелось верить, что за ней таится что-то светлое для них обоих. Любовь? Вряд ли их изменчивая природа способна на такое хрупкое чувство, вот страсть – это другое дело. Но для него притягательнее всего на свете было нечто более редкое, чем любовь, – доверие, преданность, честность. Возможно, она ударила Агенора из корыстных побуждений – может быть, боялась, что он ее обнаружит, и понимала, что вдвоем больше шансов остаться в живых. Но не только это ею двигало, в этом он был уверен. Они успели, пусть совсем немного, узнать друг друга, один раз были близки, и это, наверное, тоже не осталось без последствий. Какое-то чутье подсказывало ей, что в союзе с ним могут исполниться ее самые сокровенные желания, что под его влиянием те облагородятся и станут ей более понятными. И он чувствовал к ней что-то похожее – правда, пока еще не готов был с головой окунуться в это чувство, но ему показалось, что сейчас, когда они сидят в этой сырой утробе под мертвыми деревьями, сама темнота скрепляет печатью их союз, умело и бесповоротно соединяет их.
ГЛАВА 22
Что-то скрипнуло неподалеку, как будто кто-то крался по паркетному полу.
Бехайм, не шелохнувшись, напряг слух.
Зашептались на ветру сосновые ветки, где-то далеко защебетала сойка.
Пряный запах земли вдруг словно сгустился.
И больше ни звука.
Он уже было осмелился шепнуть Александре что-нибудь ободряющее, как вдруг над ними послышался шум листвы, сквозь слои которой кто-то продирался, охапками обрывая вьющиеся стебли и плети, ломая и круша ветви черемухи и сухие сучья.
Агенор.
Бехайм увидел его сквозь просветы в зеленом покрове: тот стоял на стволе сосны, с перекосившимся от ярости лицом, половина которого была залита засыхающей кровью.
Агенор опустил плечо, сунул руку внутрь и стал нащупывать их. Он изо всех сил ударил кулаком по стволу, и, как будто это был топор, мертвое дерево раскололось, и повсюду разлетелись щепки.
Александра завизжала, Бехайм обхватил ее вокруг талии и увлек вглубь укрытия. Он повалился спиной на холодную сырую землю, потом с трудом встал и царапнулся головой о сосновую кору ствола, на котором стоял Агенор.
– Помоги мне! – попросил Бехайм, приседая и подставляя под ствол плечо. – Поднять помоги! Быстрей!
Агенор, кряхтя и ругаясь, продолжал проламываться сквозь ветки и листву, сквозь само дерево, и мощными ударами правой руки уже пробил заметную брешь. Лишь коснувшись пальцами дерева, он прорезал в нем глубокую выемку. Казалось, весь мир сотрясается, когда он обрушивает свой кулак. Внутри у Бехайма кипело, его распирало.
– Давай! – скомандовал он, когда Александра стала рядом с ним, упершись плечом в ствол.
Вдвоем они подналегли на дерево, оно сначала лишь чуть подалось, но потом, когда они поднатужились изо всех сил, взлетело вверх под крутым углом, разорвав ползучие плети и кусты, и вниз хлынул теплый золотистый свет, почти ослепивший их, и Бехайм услышал пронзительный крик – это потерял равновесие и упал Агенор.
Приложив неимоверные усилия, они оттолкнули ствол к краю впадины и выбрались наверх.
Агенор был опутан вырванными с корнем кустами, из-под которых виднелись лишь рука да шапка белых волос. Ствол придавил ему ноги. Но вот они отряхнулись, встали, прикрывая глаза от света, и увидели, что он сидит, выпрямив спину, в одеянии из ползучих стеблей и короне из листьев, как старый лесной король, внезапно очнувшийся от долгого сна. Он рывком высвободил ногу и совсем легко пнул ею ствол – и тот откатился. Тогда Агенор поднялся, влача за собой плети растений, его растрепанные волосы, в которых застрял мох, местами стояли торчком, на лоб падали выбившиеся пряди. Вокруг него, порхая, опускались на землю иголки и листья. Глаза его светились, на расстоянии они казались абсолютно черными – словно в глазницах засели два жука, и он смотрел на Александру и Бехайма холодным мертвым взглядом, свирепым и безумным. Резко отведя руку назад, он схватился за тонкий ствол молодого ясеня, переломил его и сделал шаг вперед, к ним – не торопясь, уверенный, что одержит верх.
Они неуклюже попятились вверх но склону. Бехайм, помня о ямах, увлек за собой Александру туда, куда было нужно. Когда Агенор прибавил шагу, Бехайм вытолкнул ее вперед, и они побежали, лавируя между сосен, и наконец очутились на круглой поляне, посередине которой лежал огромный валун, по форме напоминавший корабль, – тут находилась одна из ям. Бехайм стал возле камня, так что они оказались на пятачке солнечного света. Яма была скрыта как раз между ними и Агенором, который решительно шел к ним, улыбаясь, уверенный в том, что они бросили попытки скрыться от него. Александра изготовилась было снова бежать, но Бехайм удержал ее.
– Стой на месте! – прошептал он. – Нам все равно не оторваться от него. Лучше остаться здесь. Поверь!
К стоическому выражению ее лица примешалось сомнение, но, поколебавшись пару секунд, она кивнула и повернулась к Агенору.
Старик уже снова полностью владел собой. Его все еще украшали оборванные стебли и листья, но вид у него был лишь слегка взъерошенный, как у джентльмена, упавшего с лошади и получившего ушиб.
– Так-то оно лучше, – сказал он, приближаясь к ним. – Гораздо лучше. Вы недолго будете мучиться, обещаю.
Бехайм старался не смотреть в сторону ковра из веток, листьев и хвои, маскировавшего яму. Не видна ли сквозь просветы в листве вода, не блестит ли она на солнце? Чтобы отвлечь внимание Агенора, он сказал:
– Господин, то, что случилось, не требует ничьей смерти. У вас просто было помрачение ума. Я это понимаю. И не собираюсь карать вас.
