Наталья Тимошенко - Избранница
– Рада видеть, что ты в порядке. Должна признаться, я боялась за тебя, – тихо сказала она.
– Хоть одна приятная новость за это утро, – отозвался он, теперь открывая уже оба глаза и глядя на нее с улыбкой. – Прости, если сделал больно, – он неопределенно кивнул, имея в виду произошедшее в подвале, а затем скользнул взглядом по ее забинтованному плечу и нахмурился, но ничего не сказал.
– Ерунда, – отмахнулась она. – Ты мог порвать меня как Тузик грелку, но не сделал этого. Не представляю, какого самообладания тебе это стоило. Ты спас мне жизнь. Опять. – Она опустила взгляд, снова испытывая прилив стыда. – А я ведь думала, что ты сбежал.
– Неожиданно, – констатировал он. – С чего вдруг такой вывод?
– Бальтазар сказал, что ты внезапно уехал, – она пожала плечами. – А я поверила ему. Опять поверила, представляешь? – Марта горько усмехнулась. – Поэтому решила, что ты просто бросил ме… кхм… все. И сбежал.
– И оставил всю славу тебе? – он вполне правдоподобно изобразил удивление. – Нет уж, с этими тварями поборемся вместе и лавры победителя поделим пополам, ясно?
Она с коротким смешком кивнула, снова погладив его по щеке. А потом не удержалась и легонько коснулась губами уголка его рта. Потом щеки. Скулы. И снова вернулась к губам, но на этот раз уже с более серьезными намерениями, одновременно зарываясь пальцами в немного влажные волосы на его затылке. Михал не стал ее останавливать, возможно, впервые в жизни позволяя женщине доминировать как минимум в поцелуе. Правда, виной тому по большей части были привязанные к ванной руки.
– Еще немного, и мое желание принять душ отодвинется на второе место, – заметил он, спустя несколько долгих секунд. – А за дверью, как я понимаю, детки?
– Увы, да, – выдохнула Марта, а потом немного отстранилась и полезла рукой в карман. – У меня есть кое-что для тебя. Алекс сказал, что ты о нем просил.
Она достала небольшой крестик на цепочке, а потом, внимательно следя за его лицом, застегнула цепочку у него на шее. Алекс предупреждал, что если на его лице отразится недовольство, значит, процесс полуобращения еще не завершен. Однако вместо этого на нем появилось что-то похожее на облегчение. Словно какой-то маленький кусочек его механизма неожиданно встал на место, позволив всему остальному работать лучше. Правильнее.
– Спасибо, – поблагодарил он, как будто даже немного смутившись.
Марте очень хотелось спросить, неужели действительно это для него так важно. Он совершенно не вязался в ее голове с религией, хотя название его отряда, наверное, должно бы было заранее снять все ее сомнения. Ватикан никогда не связывался с атеистами. Однако потом она решила, что спросит его об этом в другой раз. А сейчас просто достала из того же кармана ключи и освободила его.
– Это надо обработать, – болезненно нахмурившись, заметила она, осторожно беря его руку в свою и разглядывая посиневшие, распухшие и местами кровоточащие запястья.
– Пожалуй, я даже не стану изображать из себя героя и возражать, делая вид, что меня это ни капли не волнует, – поморщился Михал. – Болит адски. Правда, у меня два условия.
– Каких?
– Первое: это сделаешь ты, за доктором мы не пойдем, будет сложно объяснить ему характер моих ранений, не выставив тебя сексуальной извращенкой. И второе: в процессе расскажешь мне, что произошло за эти сутки. Был ли конкурс? Как Виолетта? Что вообще происходит в замке? Мне кажется, я многое пропустил.
– Думаю, я справлюсь, – сдержанно отозвалась Марта, немного отодвигаясь от него. Он уже перешел в режим спасения мира, чем напомнил ей, что она вообще-то тоже должна думать именно об этом. Ей даже стало немного неловко за свое поведение минутой раньше. В конце концов, все эти телячьи нежности не для таких, как они. Для них запал битвы и приступы страсти после нее. Поэтому когда она продолжила, ее голос уже звучал совсем по-деловому: – Алекс и Виолетта ждут нас. Как раз все и обсудим: и что было, и что будем дальше делать. Потом сможешь принять душ. Насчет выспаться – не обещаю. Времени мало.
– Жестокая женщина, – притворно проворчал Михал, поднимаясь на ноги и вдруг понимая, что мечтал об этом несколько последних часов. Втайне он ожидал, что после окончания действия яда будет чувствовать себя гораздо хуже, чем двадцать лет назад после инициации, но ничего подобного не произошло. Все же полуобращение тогда замедлило время для него, как для вампиров, и сейчас ему было не намного больше тридцати пяти. – Но хотя бы поцелуешь еще раз?
– Размечтался, – хмыкнула Марта, дернув плечом и поворачиваясь к выходу. Ей показалось, что он над ней издевается, почувствовав свою власть. Допустить подобное она не могла.
– Папа всегда говорил, что я мечтатель, – усмехнулся он, взял ее за плечо, развернул лицом к себе и прежде, чем она успела что-то сказать, снова коснулся ее губ в требовательном поцелуе, давая понять, что не позволит прекратить слишком быстро.
Марта этого и не смогла бы. Когда он касался ее, она теряла волю и забывала о том, кто она. Он действовал на нее гипнотически. Казалось, потребуй он большего, она наплевала бы на то, что за дверью их ждут «детки» и один из них обладает крайне чутким слухом. Однако в какой-то момент ее сознание все же прояснилось.
– Хватит, Михал, пусти, – почти прошептала она, прерывая поцелуй, касаясь лбом его лба. Глаза не желали открываться. – Нас ждут…
– Продолжим позже, – пообещал он, все еще сжимая ее в объятиях. – Ради этого я еще немного отложу свое желание выспаться.
* * *Когда они вышли из ванной комнаты, на лицах «деток» светились широкие улыбки, которые те даже не пытались скрыть. Судя по всему, Алекс слышал весь разговор, да еще и передавал его Виолетте. Сложив руки на груди, он с напускной серьезностью сообщил:
– Михал, хочу напомнить, что я только выгляжу на двадцать, а на самом деле я старше тебя.
Виолетта хихикнула в кулак, но под осуждающим взглядом Марты все же изобразила раскаяние. Не очень искреннее.
– Чем возрастом меряться, лучше сгоняй куда-нибудь, найди медикаменты, – велела Марта молодому вампиру. – Нужны бинты, обезболивающее, какие-нибудь антисептики.
– Обижаешь, – фыркнул Алекс и полез в комод. – Я все приготовил заранее, – с этими словами он бросил Марте в руки увесистый несессер.
Марта только удивленно приподняла брови. Беглый осмотр содержимого показал, что здесь действительно есть все необходимое, поэтому она села на диван рядом с Михалом, который расслабленно откинулся на его спинку и даже прикрыл глаза.
Виолетта некоторое время ходила рядом, нетерпеливо поглядывая на то, как Марта бережно стирает кровь с рук Михала, а затем не выдержала:
