Таня Хафф - Дым и тени
Примесь запаха иного мира, просачивающегося сюда дважды в день, мешала вампиру принюхаться и определить, чью жизнь он чуял. Вонь свежей краски, проникающая в павильон, была подобна туману, который Фицрой не мог разогнать.
«Неважно. Сердечный ритм говорит мне, что добыча не спит, а люди редко сидят и бодрствуют в темноте. Значит, это заложник тени. Он ждет, когда откроются ворота».
Генри скользнул мимо фальшивой стены и помедлил. Теперь вампир находился достаточно близко к добыче и по запаху определил, что это женщина.
«Волшебница? Не знаю. Тут слишком много других, более сильных запахов, чтобы различить такие подробности».
Заложник стоял в точности под воротами, завернувшись в самый обычный пластиковый дождевик.
— Двадцать восемь Раймондов Дарков, двадцать девять Раймондов Дарков, тридцать. — Тони вытер влажные ладони о бедра и расправил плечи. — Кто не спрятался, я не виноват.
Он надеялся, что Генри хватит форы в тридцать секунд, чтобы закончить разведку. Если не хватит, неважно. Большая лампа должна была быть на месте, готова к действию, когда ворота откроются.
Тони включил фонарик, направил луч на пол и двинулся к осветительной панели.
«Не волшебница. Девушка, ровесница Тони».
Она откинула полы плаща и глубоко засунула руки в карманы комбинезона. Генри шагнул на край съемочной площадки. Девушка стояла там, где нужно. Ему не требовалось идти дальше. Она переступила с одной нога на другую. На ней были красные кеды.
«Это нетерпение, а не предвкушение. Она не может знать, что я…»
Зажглись лампы. Фицрой бросился на пол и успел заметить ее улыбку.
«Лампы? — Тони заморгал, когда свет выплеснулся из обеденной комнаты декораций. — Вопрос: зачем Генри зажег свет? Ответ: он этого не делал».
Парень припустил бегом.
Генри боролся с тенью, которая обмоталась вокруг него от запястья до скул. Его руки были прижаты к бокам, рот и нос закрыты. Тень выпячивалась, но не подавалась.
Девушка присела рядом с Генри. Тень, корчась, сползла с его ушей.
— Мы оставили охрану у ворот, — сказала она, словно ведя будничную беседу. — Охраны на месте не оказалось, значит, кто-то ее уничтожил. Этот человек сумел сделать такое. Значит, он знает слишком много и почти наверняка вернется. Привет, «кто-то»! Я тебя ждала. Тебе следовало бы проверить, нет ли здесь ловушек.
Улыбка девушки стала шире. Она подняла пульт дистанционного управления и включила огни.
— Скоро ты потеряешь сознание, а потом умрешь.
«Не скоро. Явно не до того, как откроются ворота. Да, мне нужно дышать, но воздух в моих легких поможет продержаться достаточно долго».
Он услышал, как кабели ударились об пол и сдвинулась с места платформа с лампой. Вампир должен был всего лишь лежать здесь, слушать, как злорадствовала заложница тени, и ждать, пока откроются ворота.
«Тень попытается уйти. Тони ударит ее светом, и я освобожусь. Само собой, при таком раскладе мое достоинство слегка пострадает, но работа будет сделана. Хорошо еще и потому, что тень слишком прочна. Мне не сразу удастся проделать трюк супермена, разрывающего свои цепи».
Улыбка девушки угасла, ее глаза сузились.
— Ты не такой, как остальные.
Генри боролся, чтобы не дать показаться голоду, но тот все равно был уже близко.
Тень помогла ему, но недостаточно.
— Обитатель ночи. — Один палец стал играть с прядью его волос. — Эта девушка не верит в твое существование. Но что за беда? В мое существование она тоже не верит. Здесь мы лишь символы и метафоры. — Пластиковый дождевик сморщился, когда девушка подалась вперед и уперлась одной рукой в пол рядом с головой Генри, чтобы сохранить равновесие. — Интересно, каково это — быть тобой? Думаю, ты лучше понимаешь, что именно реально. Давай проверим, каково быть тобой, а? Кроме того, разумнее всего овладеть сильным. Тогда слабому будет трудней тебя остановить.
Краешком глаза Генри заметил пятно тьмы под огромным пасторским столом. Достаточно ли там темно? Существовал единственный способ это выяснить.
«Похоже, мне придется перекатиться».
— О нет, ты…
Он оказался под столом, прежде чем девушка договорила. Фицрой почувствовал, что слепота его отступила — очевидно, здесь было достаточно темно, — а потом вырвался из хватки тени.
Вампир поднимался на ноги, сознавая, что рычит, но ему было на это плевать.
В ответ девушка скривила губы.
— Существо тьмы борется за свет? Там, откуда я пришла, такого не бывает.
— А здесь бывает.
Она сверкнула нахальной улыбкой и повернулась, собираясь побежать.
«Поймай меня!» — говорил ее маневр так ясно, словно барышня прокричала это вслух.
Генри сдержал в себе охотника, уклонился от отбрасываемой тени, от которой девушка пыталась его отвлечь, и встал перед заложницей, не успела та снова повернуться.
— Очевидно, там, откуда ты пришла, существа моего рода двигаются медленнее.
Она напряглась в его хватке. Глаза девушки смотрели в никуда, когда тень начала выбираться из нее.
Вибрация в крови и костях вампира возвестила об открывающихся воротах.
— Генри! Закройте глаза!
Даже сквозь закрытые веки мир вокруг Фицроя стал ослепительно белым. Слезы покатились по его щекам.
Генри швырнул девушку вперед, упал на колени и закрыл лицо руками. Ему показалось, что свет погас лишь спустя долгое время.
— Все в порядке. Теперь можете смотреть.
Фостер решил, что вампир способен сам позаботиться о себе, и побежал через съемочную площадку туда, где лежала, скорчившись, Кейт Андерсон. Она была помощницей Мауса по операторским делам. Больше Тони о ней ничего не знал.
— Только не снова! — бормотал парень раз за разом, словно эта мантра могла предотвратить самое худшее.
Фостер упал на колени, перекатил девушку на спину и пощупал, бьется ли сердце. Он потерялся в вопящей боли, все еще вибрирующей в его голове, и снова нашел сердцебиение.
— Она еще жива.
— Да.
Тони поправил на девушке дождевик и поднял глаза на Генри.
— Почему вы ее так швырнули?
— Надеялся, что если она окажется прямо под воротами, то это задействует первостепенное задание тени — вернуться домой, даже без информации. Тогда тень забыла бы, что нацелилась на меня. Похоже, это…
— Только кажется. Только кажется. Только кажется! — Одной рукой девушка схватила Тони за руку, второй вцепилась в его воротник. — Только кажется!
— Простите.
Тони не был уверен в том, почему именно он извинялся. Просто ему казалось, что нужно что-то сделать.
