Роберт МакКаммон - Корабль ночи
Вспышки выстрелов осветили лицо, изъеденное гнилью и плесенью, разинутый безгубый рот, ненавидящие дыры-глаза. Мур все стрелял и стрелял, видя, как это лицо рассыпается осколками кости и клочками иссохшей плоти. Тварь зашипела и вывалилась из окна наружу.
Теперь прогибалась и задняя дверь. Шиллер заставил себя сдвинуться с места и обеими руками уперся в нее, сдерживая натиск зомби. Он чувствовал, каким невероятно сильным было то, что находилось за дверью.
Разлетелось окно, другое, еще два. В комнату вдвинулись костлявые плечи, бурая кожа на отвратительной голове искрилась стеклянной пылью. Яна подхватила плетеный стул и ударила непрошеного гостя, но опоздала – тот уже протиснул в окно руки.
В пистолете Мура оставалось три пули. Теперь зомби лезли во все окна, а двери грозили уступить в считанные секунды. Мур почувствовал укол дикого, панического страха, отогнал его и почувствовал, как тот мстительно вернулся. Сбегать наверх за патронами они не успеют, но, может быть, есть еще шанс выскочить на веранду и спрыгнуть с крыльца?
Он обернулся и выстрелил в зомби, наседавшего на Яну. Тварь взвизгнула, рухнула на разбитое окно и вывалилась наружу.
Задняя дверь раскололась. Шиллер отступил перед просунувшейся в щель корявой рукой со скрюченными пальцами. Но следом подступали другие, и через несколько секунд они неизбежно должны были оказаться внутри.
Раздался страшный треск, и во входной двери образовалась брешь. В пролом с рваными краями полезли жуткие фигуры, та, что во главе, размахивала молотком, прочие несли кто ломики, кто разводные ключи. Мур выстрелил в самую гущу стаи и понял, что в кого-то попал, но, готовясь истратить последний патрон, он вдруг услышал, как Шиллер кричит, что выбили дверь черного хода. В нос ему ударил отвратительный запах гнили, и невесть откуда взявшаяся тень обрушила на правое плечо Мура какой-то тяжелый тупой предмет. Мур вскрикнул от боли, пистолет выскользнул из отнявшихся вдруг пальцев.
Тогда они набросились на него, кусаясь, царапаясь, глумливо скаля страшные зубы; мелькнула чья-то рука с дубинкой, удар пришелся по лбу, и Мур, стиснув зубы, ударил в ответ, не желая сдаваться без боя. Его отшвырнули назад, он споткнулся о стул и навзничь распростерся на полу. В углу зомби сгрудились над Яной, орудуя когтями и клыками. Мур пополз к ней, но кто-то схватил его за горло и резким выкручивающим движением отвел ему голову вбок, собираясь оторвать ее от туловища.
– Боже, смилуйся! – пронзительно крикнул Шиллер по-немецки, пятясь к стене от надвигающихся тварей. – СМИЛУЙСЯ НАДО МНОЙ, ГОСПОДИ!
Чей-то голос, холодный, как дыхание могилы, прошипел:
– С-с-с-стойте…
Тварь, душившая Мура, разжала пальцы и поднялась. Мур надсадно закашлялся, мотая головой. Перед глазами еще колыхалась черная пелена. Зомби отпустили Яну; она мешком повалилась на пол.
Шиллер, всхлипывая, застыл у стены.
Зомби замерли в ожидании. Им не терпелось напиться крови.
По полу простучали башмаки. Блеснувшая молния на миг озарила разрушенное тленом лицо, лицо, узнавшее из зеркала, как оно ужасно. Медленно поднялась рука в рваном коричневом рукаве, к Шиллеру протянулся палец. Шиллер в ужасе отпрянул, и палец замер у самого его подбородка. Тварь склонила голову набок и осмотрела Шиллера горящими глазами.
Мур подполз к Яне. Девушка была в полубессознательном состоянии, лицо исцарапано, одежда порвана в клочья. Он устроился рядом с ней и стал смотреть.
– Nein… – прошептал Шиллер. – Nein…
Тварь перед ним тяжело дышала, пронзая его взглядом. Потом, с огромным усилием, серые губы шевельнулись:
– Шшшиллеррр?..
Немец отпрянул, вжимаясь лопатками в стену.
– Mein Gott
, – прошептал зомби сиплым скрипучим голосом, при звуке которого по телу Мура побежали мурашки.
Шиллер моргнул. В голове у него звучало эхо безумных воплей. Он не верил, не мог, не хотел верить в это, но как будто бы узнал своего давнишнего знакомца… или то, что когда-то было его знакомцем много лет назад. В другой жизни.
– Nein, – прохрипел он, мотая головой. – Вы… нет! Вы должны быть мертвы… все вы ДОЛЖНЫ БЫТЬ МЕРТВЫ!
Коррин еще мгновение смотрел Шиллеру в глаза, потом медленно переместил взгляд на Мура и Яну. Он вновь поднял руку – с голой кости лохмотьями свисала плоть – и показал на них.
– Feindlich Teufel
… – прошептал он.
– Nein, – выдохнул Шиллер. – Nein, nein…
Коррин повернулся к Шиллеру спиной и двинулся к молодым людям; Мур потянул Яну к себе за спину, стараясь загородить девушку своим телом. Живой мертвец навис над ними, и Мур ощутил гнилой запах у него изо рта.
– ВЫ ВСЕ МЕРТВЫ! – взвизгнул Шиллер; его голос сорвался и перешел в рыдание.
В глазах Коррина распускались огненные цветы разрушения. Их пламя прожгло плоть Мура, добралось до костей, опалило мозг. К нему протянулась рука, пальцы с длинными грязными ногтями целили в горло. Мур сделал слабую попытку загородиться, но не нашел в себе сил стряхнуть оцепенение.
И вдруг Шиллер коршуном кинулся на револьвер, лежавший на полу, и выстрелил, не целясь; оранжевое пламя пронзило тьму.
Мур увидел, как голова Коррина мотнулась в сторону, увидел, как нижняя челюсть на миг повисла на волокнах иссохших тканей и тотчас оборвалась, оставив неровный мясистый край. Коррин шатаясь попятился, чуть не упал, но в последний момент удержался, закрыл лицо руками – и рев, вырвавшийся из его раздробленного рта, отбросил Шиллера на грань безумия. Продолжая вопить, Коррин двинулся вперед, вскинув скрюченные руки; Шиллер вновь нажал на курок, целясь между глаз, но боек ударил по пустому патроннику: обойма кончилась.
Экипаж U-198 как по команде бросился на Шиллера. Кто-то ударил немца поперек груди «гусиной лапой», и в следующее мгновение среди зомби началась драка – каждому хотелось заполучить глаза. Коррин очутился рядом с поверженным Шиллером и склонился над незащищенным горлом.
– БЕГИТЕ! – отчаянно закричал Шиллер, блестя глазами, и исчез внизу страшной кучи-малы. – БЕГИТЕ!
Мур медлил. Шиллер спас их, но сейчас ему уже ничем нельзя было помочь, а стоит тварям покончить с ним, как они немедля возжаждут новой крови. Он поднял Яну с пола, встряхнул, чтобы заставить ее двигаться, и потащил через разбитую заднюю дверь в сторону кухни. За проломом, зиявшим на месте двери черного хода, темнели джунгли.
Мур обернулся. Они обгладывали тело Шиллера.
Тогда он потянул Яну за собой в густой колючий кустарник. Она еще не пришла в себя и то и дело спотыкалась о лианы. Не обращая внимания на короткую, острую боль в поврежденном плече, Мур подхватил девушку на руки и пошел напролом сквозь стену листвы, чувствуя, как шипы цепляются за брюки и царапают руку.
