Олег Ёлшин - Охота на мамонта
Лее показалось, что она теряет сознание. Она не могла двинуться с места, но и не могла оторвать от него своего взгляда. Теперь он стоял прямо перед ней, а за ее спиной была черная вода, а над головой яркая Луна и больше ничего…
Вдруг вдалеке на пустынном мосту появилась какая-то машина, которая стремительно приближалась. Человек удивленно повернул голову. Лея замерла. Та остановилась неподалеку, и из нее вышли два человека, а третий, который был за рулем, остался в салоне. Фимка и Илья стояли рядом, глядя на этих двоих. Долго стояли, не отводя глаз, и молчали. Человек рядом с Леей улыбнулся, и веселые огоньки сверкнули в его глазах. Наконец Фимка произнес.
– Уважаемый, оставьте ее в покое.
Долгая пауза повисла в воздухе. Потом Илья подбежал, схватил ее за руку и потащил за собой, словно выдернул из пылающего костра.
– Остановитесь! Она идет со мной, – услышали они властный голос. Илья, словно парализованный, замер. Теперь эти трое смотрели на ее собеседника. Наконец он произнес:
– Кого я вижу? Старые знакомые! Пришли спасать? От кого? Зачем? От своего убожества? А с вами, уважаемый артист-бродяжка, я говорить не хочу. Вы не смогли достойно прожить свою жизнь, но идете кого-то спасать? Смешно! Вы даже не смогли воспользоваться великим даром, который снизошел на вас свыше. Вы никто, утопив свой талант, великий дар на дне стакана! Смешно!.. А вы, любезнейший. Мало того, что не смогли удержать достойную, редкой красоты женщину, не смогли быть рядом с ней кавалером, мужчиной! Потом даже не убили своего обидчика! Не убили изменницу. И поделом вам. Вы просто не достойны ее. Улеглись на диване и покончили с собой от бессилия и слабости, дав сломить себя ничтожной, детской болезни. Смешно! Но судьба вновь дает ему шанс. Последний! Юное создание, это чудо говорит, что любит его! Что же делает он? Отвергает ее? Снова на диван? Да кто ты такой, чтобы с ней так обращаться!? И вы, господа, думаете, что она пойдет за вами?… Она уйдет со мной. Да, девочка моя? Смелее! Ну же! – громко и весело сказал он, и Лея сделала шаг в его сторону.
– Она должна решить все сама, – вмешался Фимка. – Это должен быть ее свободный выбор. Вы превышаете полномочия, уважаемый! Пусть решает сама!
– Так решайте же! – засмеялся человек в черном пальто. Потом он перевел взгляд на третьего, который вышел из машины и теперь стоял неподалеку, робко переминаясь с ноги на ногу. Это был Казанова.
– Кого я вижу. И вы, милая девушка, хотите довериться этим людям? Кажется, совсем недавно вы, господин женский угодник, хотели воспользоваться услугами моего подопечного и надругаться над нею?
– Артур? Ваш подопечный? – в ужасе воскликнула Лея.
– Что в этом удивительного? Я люблю талантливых людей.
– Но он убийца!
– Он гений! Он создает прекрасное! А не то же самое делаете вы, люди, с прекрасными бабочками, когда ловите их, еще живых накалываете на иглы, а потом дарите эти гербарии своим детям? Бедные бабочки. Но какая красота! Только нанизанная на иглу. А детям нравится. Потому что они такие же как и вы. Как и господин Артур. А как радуетесь, когда в ресторане вам на заказ готовят изысканное блюдо, и вот уже восхитительный молочный поросенок, фаршированный яблоками, сливами, грибами и прочей снедью, является перед вами? А из ноздрей у него торчит пучок сельдерея. Красота! Несомненно, красота! Но ведь ему всего 4 месяца от роду. Ребенок! Совсем еще малыш. А попробуйте-ка, господа, вынуть свои кишки и вместо них набросать туда яблок. Тоже красота. Даже мамонта, и того вы не оставили в покое. Несчастный почил миллионы лет назад. Так нет же. Выкапываете его кости, шлифуете, полируете, покрываете лаком, скрепляете их и выставляете на всеобщее обозрение. Красота!.. А вы говорите Артур!
– Но он убивает молодых женщин.
– Заметьте, красивых молодых женщин. Женщин во цвете лет! Подбирает их с помойке, где им и место, где все равно они закончат жизнь свою от СПИДа или от руки сумасшедшего клиента, и сохраняет навеки их красоту. Он творит красоту. Он делает то, что хочет! А значит, имеет на это право. Эти женщины – отработанный материал, дрова в топке, а красота останется навсегда. Вы меня понимаете? Лея, это несложная наука. Она дастся вам легко. Идемте же. Эти призраки, бездарно прожившие свои жизни, недостойны вас. Они ничтожества. Пойдемте! – уже громче произнес он, направляясь к ней.
– Она должна сделать выбор сама! – зло прервал Илья.
– Да, уважаемый! – подтвердил Казанова. – Только сама! Она имеет на это право.
Теперь эти четверо смотрели на нее, и Лея почувствовала себя раздавленной под тяжестью этих взглядов – знакомый веселый, но теперь серьезный – Фимки, страстный – Казановы, злой, устрашающий взгляд Ильи и спокойный, мудрый этого удивительного человека. Вспомнила, как под Луной, посередине ночи он читал ее любимые стихи, и волшебные качели вновь начали убаюкивать, раскачиваясь, а голова кружиться. Она смотрела и не могла оторвать от него взгляда. Снова услышала его бархатный голос:
Оплетавшие – останутся.
Дальше – высь.
В час последнего беспамятства
Не очнись.
Лея слушала и вспоминала. Уже помнила каждую строчку, каждую букву любимого стихотворения, а он все продолжал:
У лунатика и гения
Нет друзей.
В час последнего прозрения
Не прозрей.
И снова качели, снова она поднимается и летит над мостом, устремляясь в вышину. Уже растворяется в ночном воздухе, а нежный ветерок шевелит ее всклокоченные волосы… Рыжие волосы… А он все читает:
Я – глаза твои. Совиное
Око крыш.
Буду звать тебя по имени –
Не расслышь.
Она сделала шаг ему навстречу. Потом еще и еще. Снова почувствовала удивительное состояние невесомости… Вдруг опустилась на землю, и словно прозрела. И откуда взялись силы. Словно сбросила с себя дурман. Сейчас она ощущала невероятный прилив энергии, а далекий горизонт начинал освещаться кровавым рассветом. Скоро взойдет солнце. Оно ясными пронзительными лучами осветит ее лицо, отбросит длинную тень на мостовую, на реку, на весь этот город, и она из крошечной точки, фигурки превратится в исполина. И не нужно больше ничего. Девушка оглянулась на своих защитников, эти трое стояли за ее спиной, пронзительно на нее глядя. Они ничем не могли ей помочь, и потому молча ждали. В эту минуту Лея была совершенно одна, а напротив стоял сильный, уверенный в себе, человек, он улыбался и тоже глядел на нее и терпеливо ждал. И тут она воскликнула, словно разрубив утренний воздух одним движением руки или слова:
Я – душа твоя: Урания:
В боги – дверь.
В час последнего слияния
Не проверь!
Произнеся эти последние, так любимые ею слова, добавила:
