Алексей Атеев - Карты Люцифера
– А кто может? – полюбопытствовал Артем.
– Подонки, – четко и быстро сформулировал Трофим Петрович. – Не нашего поля ягоды. Взять хотя бы эту Ладейникову. Кто она такая? Тунеядка с сомнительными связями. Ни дня в жизни не работала. Вначале состояла на иждивении своего мужа, старика профессора, а когда он перестал ее устраивать, сжила его со света. Да-да, именно так! Не делайте круглые глаза. Факт преступления, правда, не доказан, но лишь потому, что у Ладейниковой обширные связи, и дело удалось спустить на тормозах. Потом она связалась с этим Вартаном. Крупный спекулянт, контрабандист, у органов на его счет не имеется сомнений. И тоже оказалась на его содержании. Уголовщина уголовщиной, на это есть милиция, но тут уже попахивает идеологической диверсией. Вы даже не можете себе представить, что творится на этих, с позволения сказать, бдениях козлиной секты.
– Почему козлиной? – удивился Артем.
– Они поклоняются козлинорогой голове, – захохотал Трофим Петрович. – Видно, представляют дьявола именно таким образом. Дьявол, по их мнению, – козел! Ну, можно ли представить что-либо нелепей. Так вот. С этими господами пора покончить. Пока в рядах козлиной шатии состоит кучка похотливых перерожденцев, именующих себя сливками культурной элиты, еще бы ничего, а вдруг они доберутся до молодых, неиспорченных умов?
«Эге, – сообразил догадливый Артем. – Теперь понятно. Он желает приспособить меня для ликвидации этой зловредной секты. Так сказать, использовать в качестве подсадной утки».
– Но не доберутся! Не удастся! Поставим заслон!
Казалось бы, Трофим Петрович говорил уверенно и резко, и слова, произносимые им, звучали веско и серьезно, но наш герой, поднаторевший в общении с людьми и обладавший определенной проницательностью, ощущал скрытую фальшь. Особенно после слов Трофима Петровича про козлинорогую голову. Вот тут смех хозяина дачи выглядел вполне естественным. Но слова про идеологическую диверсию явно прозвучали фальшиво.
– А скажите, – спросил Трофим Петрович, наполняя свою чашку из самовара, – как получилось с этими картами?
– Дамочка, Ладейникова то есть, принялась мне угрожать, – охотно стал делиться Артем. – Верни и верни эмали… А как я их верну, если они проданы. Так не делается. А потом я подумал: заберу у старика Колычева хотя бы коробку. Дальше разберемся. Может, найду нечто похожее. Приехал к старику… ну, я вам рассказывал… Смотрю, висит… Жуть! Коробка рядом. Пустая, естественно. Взял я ее, и показалось: что-то уж больно тяжела. Вскрыл. Там шкатулка с картами. Тут меня осенило. Не ее ли профессорша ищет? Поехал к ней. Вновь угрозы. Говорит: «Вартан тебя за эмали замочит». Ведь сама же и отдала! Я ей: «Может, ты карты ищешь?» У той глаза прямо распахнулись. Понял: попал в точку. Решил: отдам ей, а то потом не отвяжешься.
– Но, по-моему, карты вы обещали добыть для Ивана Николаевича?
– Правильно! – горячо заговорил Артем. – Правильно, дорогой товарищ! Но мы с ним договаривались не о том, что я принесу ему карты, а о том, что узнаю их местонахождение. Вот я и узнал. И при этом проделал огромную работу. С опасностью для жизни, между прочим.
– Ценю, – отозвался Трофим Петрович. – А чай-то остыл.
– Я только не совсем понимаю, что это за карты? Почему им придается такое значение?
– Видите ли, эти карты, называемые Таро, имеют очень древнее происхождение и удивительную историю. По преданию, их изготовил сам Люцифер.
– Мне об этом известно, – похвалился осведомленностью Артем. – Рассказывал один из их прежних владельцев, некий Марк Соломонович Цесарский.
– Это еще кто такой?
– А я думал, вы знаете. Во всяком случае, я докладывал Ивану Николаевичу… В Праге карты сначала попали к Соболеву…
– Так!
– Потом Соболев в госпитале подарил их своему лечащему врачу, этому самому Цесарскому. А тот вовсе не знал, что это за карты. Просто они ему понравились: красивые, старинные, и все такое… Однако, видимо, от этих карт действительно исходит некая эманация…[33]
– Эманация? Вы что же, знакомы с учением гностиков?
– Незнаком, но слово это, по-моему, употреблял Цесарский, и, насколько я понимаю, означает оно некую позитивную энергию, влияющую на человека. Короче говоря, под действием этих, как он выразился, «волшебных карт» с ним стали происходить странные изменения, приведшие его в конце концов в сумасшедший дом.
– Расскажите мне подробно о беседе с ним. Постарайтесь как можно точнее воспроизвести, что конкретно он говорил.
Артем, запинаясь и перескакивая с места на место, стал вспоминать детали разговора.
– Теперь многое становится понятным, – заметил Трофим Петрович после того, как Артем кончил.
– Что именно? – полюбопытствовал наш герой.
– Чуть позже. А сейчас опрокинем по рюмашке, как говаривал один знакомый кавалерист. Вот теперь – порядок. Вы, пожалуйста, закусывайте, Артемий. А чаек мы сейчас подогреем… Так вот, – продолжил он, – давайте попробуем построить логическую цепочку. Значит, карты у Цесарского похитили. И кто, вы думаете, это сделал?
– Откуда я знаю?
– Да этот Смольский, а кто же еще! Знаток древних книг. Личность широко известная в определенных кругах.
– Я тоже о нем много слышал, – ввернул Артемий.
– Вот видите. Антиквар, великий эрудит с энциклопедическим умом… Но это, как говорится, видимая часть айсберга. А вообще-то он был оккультистом. И возглавлял… Ну, договаривайте. Что он возглавлял?.. – как учитель у школьника, спросил Трофим Петрович.
Артем в недоумении развел руками:
– Наверное, библиотеку или музей?
– Какой там музей! Именно он и руководил сектой сатанистов!
– Ничего себе! – с деланым удивлением воскликнул Артем, хотя ему было глубоко наплевать на всю эту чертовщину.
– Именно так! – воскликнул Трофим Петрович и в явном волнении поднялся из кресла. – Теперь все встает на свои места. Этот Смольский знал о силе карт и о возможностях, которые они открывают. Но, кроме этого, ему было известно об их, как вы выразились, «эманации». То есть о разрушительной силе, которую они излучают. Поэтому до поры до времени он их спрятал, но так хитро, что просто диву даешься. Вот уж был мудрец! Во-первых, это же надо додуматься, он затолкал их в коробку с христианским иконами, да не простыми, а древними! Для чего? Совершенно понятно: создал своего рода экран, чтобы ослабить воздействие карт на окружающих.
«Эге, – вспомнил Артем, – и Колычев в своем письме высказал подобное предположение».
– Затем отдал коробку на хранение.
– Но Смольский жил в Ленинграде, а эмали я купил в Москве у старухи. Даже дома у нее побывал. Она рядом с гостиницей «Минск» живет. И на сатанистку вовсе не похожа. Древняя, замшелая бабка…
