Вольфганг Хольбайн - Анубис
— А теперь она вбила себе в голову забрать тебя обратно, — предположил Грейвс. Он подернул головой. — И что? Едешь с ней?
— Тебе-то какое дело? — огрызнулся Могенс, и не думая отвечать на прямо поставленный вопрос.
Грейвс пожал плечами:
— Просто не могу понять, как человек твоего ума может предпочесть сгноить себя в какой-то дыре на краю света, вместо того чтобы схватить удачу за хвост и не только реабилитировать себя, а еще и войти в учебники. — Он снова покачал головой. — Любой ученый на твоем месте заложил бы черту душу, только бы взглянуть хоть одним глазком на то, что мы открыли.
— Возможно, — согласился Могенс. — А ты, Джонатан, уже продал свою душу? Кому, интересно? Черту? Дьяволу? Или?..
Грейвс готов был вспылить, но в последний момент сдержался и только, поджав губы, резко дернул головой.
— Этот разговор не имеет смысла, Могенс, — вздохнул он. — Собственно, я искал тебя, чтобы извиниться. Утром я вел себя по-свински. Хьямс и другие вывели меня из себя. Мне очень жаль.
— Я даже верю в твое раскаяние, Грейвс. Но это не изменит моего решения. Я все равно уеду.
— И у меня нет шанса переубедить тебя?
— Ни единого. — Могенс мотнул головой в сторону большегруза. — Если ты обманул меня только ради того чтобы переубедить, то зря старался.
— Обманул?
— Оба грузовика здесь, — пояснил Могенс. — На третьей машине уехали Хьямс и остальные. И если ты не отправил Тома в город пешком, то он еще где-то здесь, в лагере.
— Да, тебя не проведешь, — вздохнул Грейвс. — Ты прав, Том внизу, в туннеле. А я надеялся тебя уговорить. Откуда вдруг такое сопротивление, Могенс? Разве тебя не интересует то, что мы там нашли?
— Ты никак не возьмешь в толк, Джонатан. Я уезжаю именно потому, что знаю, что там внизу. Мы пробудили нечто, что не без основания заперто там под землей. Мы и так уже такого натворили! Еще удивляюсь, что никто не пострадал!
— Ты всерьез в это веришь? — изобразил удивление Грейвс. — Веришь, что это мы вызвали землетрясение?!
— Нет, — ответил Могенс. — Не верю, а знаю. И не трать понапрасну силы. Неважно, что скажешь или сделаешь, я больше не буду тебе помогать!
Он собрался развернуться и уйти, но Грейвс быстро схватил его за руку. Его прикосновение было настолько неприятно, что Могенс застыл ради того только, чтобы тот убрал свою руку. Неожиданно хватка Грейвса приобрела такую силу, что причиняла боль. Но и это было еще не все. Эта хватка не была прикосновением человека. Под черной лаковой кожей перчатки что-то пульсировало, будто она обтягивала не человеческие пальцы, а скопище копошащихся скользких червей, насильственно загнанных в эту форму. И теперь они рвались из своей тюрьмы наружу.
Грейвс словно прочитал его мысли. Он отпустил руку Могенса и быстро отступил на пару шагов.
— Извини. Но прошу выслушать меня. Только на этот раз.
Могенс едва слышал его слова. Он все еще смотрел на то место, за которое хватались обтянутые черной кожей пальцы. Их там больше не было, но след от них остался, будто его кожу прожгло раскаленным клеймом. Осталось ощущение прикосновения чего-то нечистого, осквернения чем-то таким нечеловеческим, таким неправильным, что оно вообще не имело права на существование.
— Умоляю, давай спустимся туда еще раз. Один-единственный раз, — продолжал Грейвс. — Том расчистил проход, убрал все камни и укрепил своды. Он здорово справился с этим. Так что никакой опасности. И можешь, если не хочешь, не произносить ни слова!
— Зачем же я тогда тебе там нужен? — удивился Могенс. — Я правда больше не буду тебе помогать, Джонатан!
— А без твоей помощи мне этой двери никак не открыть, — согласился Грейвс. — Так что видишь, и тут никакой опасности! Сам я не смогу прочитать ни знака.
«Я тоже уже не могу», — хотел сказать Могенс, но подумал, что Грейвс вряд ли ему поверит, просто примет это за уловку.
— Так чего же ради так стараться? — спросил он.
— Да потому, что ты мне должен, черт возьми! — не сдержался Грейвс. — Ты полагаешь, что там, внизу, погребено нечто опасное. Я так не думаю. Что в этой ситуации удивительного? Двое ученых придерживаются различных взглядов на открытие. Так переубеди меня!
— Ты сумасшедший, — вздохнул Могенс. — Оставь меня в покое, Джонатан. Я не пойду с тобой. — Он махнул рукой в сторону своей хижины. — Я пойду к мисс Пройслер и предложу ей небольшую прогулку до города. А наши вещи пусть Том привезет завтра.
— Чего ты боишься, Могенс? — не унимался Грейвс. — Что под землей я наброшусь на тебя и съем? — Он зло засмеялся. — Или ты просто сам сознаешь, что правда на моей стороне?
Было бы честно ответить «да» на оба его вопроса, но Могенс просто окинул Грейвса презрительным взглядом и повернулся, чтобы уйти.
Окончательно.
Могенс отсутствовал не более четверти часа, но когда вошел в хижину, поразился, как мисс Пройслер удалось за это время совершить маленькое чудо. Еще никогда его жилище не было таким прибранным и чистым, как теперь. Даже на день его приезда. Каким-то образом мисс Пройслер сумела попрать фундаментальные законы физики, по крайней мере тот, что помещение не может быть больше изнутри, чем снаружи. Она не только все аккуратно разложила по местам, но и чудесным образом расширила внутреннее пространство, так что Могенс впервые почувствовал, что может передвигаться в нем свободно, не рискуя что-нибудь опрокинуть или на что-то наткнуться.
— Вы нашли Клеопатру? — спросила мисс Пройслер, не оборачиваясь.
Могенс ответил не сразу. Мисс Пройслер стояла лицом к книжным полкам, и он не мог разглядеть, чем конкретно она там занимается. Скорее всего, не более чем просто стирает с книг пыль и снова ставит их на место. Но и от этого Могенсу стало не по себе.
— К сожалению, нет. Но вы не беспокойтесь. С Клеопатрой ничего не случится. Здесь не дикие места, и опасных зверей не водится.
«Не считая того, что прямо за лагерем начинается болото, а шериф Уилсон рассказывал о растерзанном геологе», — добавил он про себя. Ему не слишком хотелось лгать мисс Пройслер, но и смысла понапрасну волновать ее не было. Он знал, как мисс Пройслер привязана к Клеопатре. Оставалось только утешаться тем, что она все-таки кошка и в запасе у нее еще несколько жизней.
Однако мисс Пройслер и не выглядела удрученной, напротив, даже ответила ему улыбкой:
— О, я и не боюсь за нее. Клеопатра — маленькая гулена, знаю я ее. Но она каждый раз возвращается домой. Надо только дать ей немного времени.
Времени-то у них как раз и не было, подумал Могенс. Он и сам не мог бы объяснить, почему, но последний, со всех точек зрения безопасный, разговор с Грейвсом дал ему понять, что надо убираться отсюда как можно быстрее. Грейвс был не из тех, кто сдается.
