Анастасия Бароссо - Притяжение страха
Паранойя, начавшаяся в начале поездки, за последнее время значительно окрепла. Все эти три дождливых дня ей постоянно казалось, что за ней наблюдают. И черные тени регулярно мелькали за окном или мерещились ей. Хорошо, хоть не кровавые мальчики. Вот и теперь, опять что-то пронеслось сзади, быстрое и темное… Юлия резко обернулась.
И окаменела, подобно несчастному, нечаянно встретившему смертоносный взгляд Горгоны.
На фоне вечернего неба - впервые за три дня светлого, обещающего завтра солнечный, жаркий, великолепный день, черный силуэт, на фоне предзакатного солнца, поначалу выглядел миражом. Призраком. Грезой, постоянно сопутствующей ей в эти несчастные дни.
Поэтому, когда она вдруг понимает, что это - не сон, организм, природа, психика отказываются верить в реальность.
Он сидит на перилах балкона. Весь в черном - именно такой, каким она больше всего его любила. И смотрит против света то ли с обычной ласковой насмешкой, то ли с какой-то новой убийственной нежностью.
- Карлос?!
Она срывается с кровати, перескакивает через груду одежды на полу и бежит к нему, шлепая по кафелю босыми пятками. Не понимая и не желая понимать того, как это пошло, глупо и унизительно выглядит.
- Где ты был? Я скучала по тебе…
Сейчас, она обнимет его. Прижмется промерзшей за эти пустые дни грудью к его рубашке, спрячет в изгибе его прекрасной шеи заплаканные глаза. И дальше - будь что будет.
- Остановись! - властно приказывает он.
- Зачем? Перестань…
Но он… он совсем не собирается ее обнимать. Он даже поднимает руку ладонью вперед, четко определяя дистанцию между ними, которую она не должна нарушать. Какого же черта, он тогда здесь делает?!
- Какого…
- Подожди… - он умеет так обезоруживающе улыбаться! - Тебя разве не удивляет… то есть… Ты не хочешь спросить, как я здесь оказался?
Только тут до нее доходит. И противный холод обливает спину. Так, что неэстетичные мурашки покрывают плечи и верхнюю часть груди, не закрытую белым топом-корсетом. И еще предчувствие страшного чуда сдавливает шею недоверчивым восторгом и ужасом.
- А… как ты здесь оказался?
Он молчит и загадочно улыбается. И смотрит так, будто ему очень хочется узнать, что она теперь будет делать.
- Как ты здесь оказался? Скажи. Теперь он потешался в открытую.
Юлия свесилась через перила вниз. Потом оглянулась на затемненное пространство номера. Потом посмотрела несколько раз по сторонам. До соседнего балкона можно, наверное, теоретически дотянуться. Если бы не стена, наглухо разделяющая их.
Юлия окинула недоуменным взглядом его фигуру. Мощные плечи, жилистые руки в закатанных рукавах рубашки… он, конечно, спортивный. Но не до такой же степени. И потом - к чему эти дешевые эффекты? Он издевается? Смеется над ней? Хочет развлечь? Или… или пытается таким образом намекнуть на что-то другое?
- Как ты здесь оказался?!! Скажи!
- Может быть, скажу. Только - ты точно хочешь это знать? А если тебя это испугает?
Точно - хочет. И плевать на любой испуг! Она садится рядом с ним на узкие перила. Подстраивается по позе - как учили на каком-то психологическом тренинге. Даже начинает тихонько болтать левой ногой, так же, как он.
- Ну, говори. Я точно хочу. Не испугает… Подстройка не удалась. Он соскакивает с перил.
Встает против нее. И смотрит в глаза этим своим взглядом, от которого она всегда так млеет.
- Ты опасно сидишь, - говорит дон Карлос, глядя ей за спину.
- Я не боюсь высоты, - отмахивается она беззаботно, - скажи, как ты…
- А чего ты, вообще, боишься?
- Я боюсь, что тебя не будет рядом. А больше - ничего…
Вдруг он толкает ее. Один легкий, неожиданный удар в плечо - и небо переворачивается вверх ногами. И она висит вниз головой, больно перегнувшись в спине. Странно, но жизнь почему-то не пронеслась перед мысленным взором ускоренной съемкой, перемотанной назад. Видимо, проноситься было особенно нечему.
Он крепко держит ее за обе руки - как только успел схватить? Не отпускает, но и не поднимает. И она думает - нет, уже точно знает, что он все-таки маньяк. И еще думает, что ей плевать даже на это. Ну и ладно. Ну и пусть. Она уже на все готова, так рада его видеть.
Юлия закрывает глаза, потому что кровь неприятно заливает голову… и стучит в висках и горле. Тогда он поднимает ее обратно.
Она, наверное, бледна как смерть. Или - наоборот, вся красная от прилившей к голове крови? В любом случае вид у нее, скорее всего, дикий.
- Можно не бояться высоты, - говорит он ровным, бархатным голосом, - но упасть ведь страшно?
Теперь уже она молчит. Она просто не может ответить. Она пожирает его глазами и, кажется, сейчас заплачет. Потому что понимает, что готова еще и еще раз испытать этот смертельный испуг. Он лучше, чем те три дня невыносимой тоски, что ей пришлось пережить без него, здесь, в этом холодном одиноком отеле… Слезы выступают у Юлии на глазах. И он понимает их по-своему.
- Прости меня, пожалуйста. Это была отвратительная шутка.
Она молчит, больно закусив губу - чтобы не сказать того, что испортит опять этот момент. Чтобы не сказать ничего такого, от чего он посмотрит на нее странно и уйдет без объяснений. И пропадет опять на несколько дней. Или - навсегда.
- Ты все еще хочешь узнать, кто я?
- Да, - с каким-то уже глухим отчаянием отвечает Юлия.
- Даже если тебе будет гораздо страшнее, чем было только что?
- Да.
- Если придется падать с гораздо большей высоты?!
- Какая разница, с какой высоты падать, если ты все равно в нужный момент удержишь меня?
Он, кажется, в шоке от такого ответа. Он всегда бывает в шоке от совершенно обыкновенных, нормальных для Юлии вещей. Ну, и черт с ним. С этим доном Карлосом. Почему только, ее все время тянет к таким монстрам?
- Прости, что не доверял тебе, - говорит он вдруг. И внезапно опускается на колени. Прямо на мокрые плитки балкона, не успевшие просохнуть после трех дней непрерывного дождя.
Берет в руки ее босую ступню, бережно, словно это птичка, стремящаяся улететь. Господи, не станет же он ее целовать?! Нет. Он поднимает ее медленно, будто совершает некий мистический обряд. И ставит себе на голову. Да-да, стравит ее босую ступню себе на голову.
Так, они оба не двигаются какое-то время - странная картина, достойная кисти Хуаниты. Хрупкая девушка во всем белом держит ногу на голове мужчины, одетого в черное. Он стоит перед ней на коленях, а она, боясь пошевельнуться, чувствует ступней упругую шелковистость его волос. И понимает, что больше ей ничего не нужно. Солнце, ало-красное и мокрое, словно облитое кровью, быстро падает в море.
Потом он поднимается. Берет ее за руку.
- Ты когда-нибудь купалась ночью?
