Сет Грэм-Смит - Авраам Линкольн Охотник на вампиров
Когда дым рассеялся, Эйб неожиданно ощутил острую боль в подбородке.
Я прикоснулся к нему. [Вампир] все-таки задел меня лезвием топора. Кровь капала из раны вниз, на рубашку, а в это время вампиры уже сражались рядом с нами, в свете пламени — совершая невероятные прыжки, сбивали друг друга с ног ударами страшной силы.
Здесь я впервые увидел Генри в бою. Я видел, как он, устремившись головой вперед, столкнулся с одним из южан и отбросил его к дереву — ствол дерева треснул. Однако, противник Генри не обратил на это внимания и продолжил бой, размахивая руками, было чувство, что в каждой было по мечу. Генри защищался своими когтями, и, будучи лучшим фехтовальщиком, совершил обманное движение и поразил противника — все пять пальцев вошли тому в живот и вышли со спины, проскрежетав по позвоночнику. Генри вынул когти, и его оппонент рухнул на землю, неподвижный. После этого я увидел, как он повернул голову вампира несколько раз и снял ее с плеч.
Живые, которым не повезло оказаться в гуще схватки, были разорваны на части, их конечности отрезали когтями, кости крошились, если они оказывались между сталкивающимися вампирами. Понимая, что у противника численное превосходство, южане кинулись прочь. Несколько вампиров Союза стали их преследовать — другие, включая Генри, быстрым шагом оказались возле нас.
— Авраам, — сказал он. — Я рад, что ты жив, старый друг.
— А я рад, что ты мертв.
Генри улыбнулся. Он оторвал рукав от рубашки и приложил к подбородку Эйба, чтобы остановить кровь, в то время, как его компаньоны оказывали помощь Лэмону и Спиду (которые хоть и тряслись от страха, но остались невредимы).
Союз получил ложную информацию от шпиона-провокатора — информацию, которая должна была привести меня к смерти. Генри и его союзники узнали о предательстве, но тогда мы уже покинули Спрингфилд. Не зная, как предупредить нас (мы путешествовали под ложными именами), они неслись сюда два дня и две ночи, чтобы прибыть первыми, вместе с этим отправив указание троице спрятать Мэри с мальчиками.
— Вы уверены, что они в безопасности? — спросил Эйб.
— Я уверен, что их спрятали и охраняют трое самых хитрых, самых жестоких из нас, — сказал Генри.
Этого было достаточно. Эйб знал, что троица работает серьезно.
— Генри, — сказал он после долгой паузы. — Я уже думал, что мне пора в…
— Я же сказал тебе, Авраам… твое время пока не пришло.
Это была последняя охота Эйба.
xxxxxxx
6 ноября 1860-го Эйб сидел в тесной рубке телеграфиста города Спрингфилда.
Ко дню выборов волна доброжелателей и фанатов возросла до предела. 6-го числа я объявил, что не хочу видеть на одного избирателя, пока последний из них не проголосует. Компанию мне составлял лишь оператор [телеграфной станции]. Если результат будет тот, что ожидали я и мои соратники, значит о спокойных днях, подобных этому, следует забыть на ближайшие несколько лет.
Он впервые в жизни опустил бороду — чтобы скрыть шрам на подбородке{43}. Это придало его лицу законченный, целеустремленный вид.
— Более выдающееся, — как сказала Мэри. — Лицо будущего президента.
Поначалу Мэри не испытывала радости от моего выдвижения — она не осталась в восторге от Вашингтона, а также представляла сколько сил и времени это будет отнимать. Но когда моя кампания стала проходить все успешнее, она изменила свое мнение. Я полагаю, ей нравились толпы доброжелателей у ворот; богатые пары, что приглашали нас обедать; различные мероприятия, устраиваемые в мою честь. Полагаю, она разглядела то множество общественных возможностей, которыми обладает жена президента Соединенных Штатов.
Когда в четверг вечером начали поступать первые сообщения, стало понятно, что следующим станет именно Эйб.
Многие бы удивились, но я был уверен, что Союз обеспечит мне победу любой ценой — честно, либо нет{44}.
Поэтому это избрание никогда не доставит мне то чувство гордости, которое я ощутил после избрания меня капитаном небольшим отрядом солдат. Я ощутил только огромный груз ответственности. Проблемы и страдания — неведомы и несть им числа.
Среди первых телеграмм, поступивших тем утром, задолго до того, как подсчитали первый голос, была и такая:
ПОЗДРАВЛЯЮ МИСТЕР ПРЕЗИДЕНТ ВСЕГДА ВАШ Г
IV
Избранный президент Авраам Линкольн отъехал из Спрингфилда в Белый Дом 11 февраля 1861. Частный поезд, где находились собственно Эйб, его семья, его соратники и частная охрана, направлялся в Вашингтон, округ Колумбия.
Это была непростая поездка.
Около месяца спустя после выборов легислатура Южной Каролины проголосовала за выход из состава Соединенных Штатов. Один за другим, за ней последовали другие южные штаты — ко дню инаугурации их было уже семь: Луизиана, Миссисипи, Алабама, Флорида, Джорджия, Южная Каролина и Техас. Эйбу оставалось только молча наблюдать, как действующий президент и не пытается предотвратить кризис.
[Бьюкенен] почивает на лаврах, в то время, как страна распадается. Когда, на глазах, корабли нашего флота, наши крепости каждый день сдаются южанам, когда Соединенные Штаты больше ничего не связывает друг с другом. Его слабость поражает. Такое ощущение, он решил, что кризис — это уже не его трудности. Я же с нетерпением жду, когда смогу выпроводить его на Пенсильвания-авеню.
За три дня до того, как поезд Эйба вышел из Спрингфилда, самопровозглашенные «Лидеры Южных Территорий» собрались в Монтгомери, штат Алабама, где провозгласили конституцию и объявили себя Конфедеративными Штатами Америки.
Президентом был избран Джефферсон Дэвис.
xxxxxxx
Троица Эйба патрулировала поезд день и ночь. Официально они считались детективами из Спрингфилда, добровольно вызвавшиеся сопровождать нового президента. Также в его охрану входило двое живых — детектив по имени Аллан Пинкертон, а также его старинный друг Уард Хилл Лэмон. Лэмон вызвался быть телохранителем Эйба исключительно по дружбе и заботе о его безопасности. Он был одним из немногих в окружении президента, кто знал всю серьезность нависшей над ними угрозы. В последующие годы сотрудники Белого Дома неоднократно увидят Лэмона осматривающим окрестности после наступления темноты, или спящим у двери президентской спальни. Огромный, жесткий, умело обращался с оружием и бесконечно предан — забота такого человека была крайне необходима.
