Эрик Хелм - Уцелевший
Наконец, приблизительно часом позже, когда все необходимые действия и обряды совершились, де Ришло вновь осмотрел Саймона. Тело Аарона стало заметно теплее, бледность отхлынула, морщины ужаса и отвращения разгладились. Кома сменилась естественным, здоровым сном, дыхание выровнялось и углубилось.
— Кажется, с Божьей помощью, мы спасли его, — объявил герцог. — Выглядит почти выздоровевшим, но лучше подождать, покуда проснется сам. Я сделал все, что мог; теперь надо лишь передохнуть и подождать.
Американец провел по глазам ладонью, а де Ришло бессильно повалился наземь.
— Да, отдохнуть и впрямь не вредно, — заметил Рекс. — Э-э... послушайте... не будет кощунством, ежели я выкурю сигаретку?
— Разумеется, нет, — сказал герцог, извлекая из кармана собственный портсигар. — Возьми лучше гавану. Атмосферу добра или зла создают помыслы, а вовсе не формальности.
Некоторое время во тьме тихо тлели и мигали два оранжевых огонька. Затем они угасли, а небо на востоке начало понемногу сереть. Каменные исполины, отовсюду обставшие де Ришло и Рекса, возносились на двадцатифутовую высоту, начиная выделяться резкими, черными, внушавшими почтительную робость силуэтами.
— Какое странное место, — пробормотал Рекс. — И сколько, по-вашему, лет насчитывает это сооружение?
— Четыре тысячи лет, или чуть больше.
— Ого!
— Ну, mon ami, Стонхендж — сущий юноша по сравнению с пирамидами фараоновского Египта! А уж по архитектурным достоинствам — и научным расчетам, предшествовавшим постройке, — может сойти рядом с ними за неуклюжую детскую забаву.
— Древние бритты были, пожалуй, куда разумнее и сноровистее, чем принято полагать, коль сумели воздвигнуть капище из таких чудовищно тяжких глыбищ! В каждой, наверное, тонн пятьдесят, или все сто. Современный подъемный кран и от земли не оторвал бы ни единую...
Де Ришло кивнул:
— Соединенные усилия тысяч благоговейных рук, волочивших за кожаные канаты — быть может, по грубым деревянным каткам, не знаю, — могли бы совладать и с этой огромной тяжестью. Любопытно иное: так называемые «чуждые камни» доставили из карьеров, обнаруженных на расстоянии двухсот миль отсюда. Представляешь, Рекс?
— «Чуждые камни»?
— Глыбы, образующие внутреннее кольцо и внутреннюю подкову, принято именовать «привозными» или «чуждыми», потому что их доставили издалека — откуда-то из Пемброкшира, если память не подводит меня.
— Подкову... — задумчиво произнес американец. — Опять подкова! Но я вижу лишь полуразрушенные кольца каменных столбов...
— Стонхендж сильно пострадал от времени, однако изначально храм состоял из внешнего кольца — огромных каменных арок, — концентрического внутреннего круга, образованного глыбами помельче, а в сердцевине капища возносились пять трилитонов, образовывавших подкову. Два, как видишь, устояли по сей день. Но трилитоны, в свою очередь, охватывали еще одну подкову, из уже небольших валунов!
— Друиды тоже полагали подкову магическим знаком?
— Вне сомнения. Как тебе теперь известно, подкова — один из могущественнейших символов, неразрывно связанных с Силами Света. Потому я и воспользовался ею наравне со свастикой и крестом.
Воцарилось продолжительное безмолвие.
Саймон шевельнулся.
Оба друга подскочили.
Аарон медленно, с трудом раскрыл веки, повел еще мутным, полуосмысленным взором, узнал, наконец, де Ришло и Рекса.
— Где я? — слабо прозвучал вопрос, почти неизбежно задаваемый всяким, пришедшим в себя после длительного обморока.
Не отвечая, де Ришло бережно помог спасенному подняться, встать на колени, сам опустился рядом, велел Рексу сделать то же и поддерживать обессилевшего Саймона с другой стороны. Затем герцог вознес благодарственную молитву.
— Повторяйте за мною, — велел он, — слова пятьдесят первого псалма[31].
«Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною...»
Де Ришло дочитал покаянный псалом до конца, глядя в маленький карманный молитвенник, светя себе карманным фонарем, торжественно и четко выговаривая каждое слово. Затем все трое поднялись и начали разговаривать уже обычными голосами.
Выслушав сжатый, но довольно впечатляющий рассказ о случившемся, Аарон шлепнулся прямо на жертвенник и, ошеломленно глядя перед собою, зарыдал, как малое дитя. Рассудок Саймона явно прояснился, а отсутствием воображения маленький горбоносый иудей не страдал.
Помнил он и злосчастную вечеринку, и сеанс гипноза, устроенный герцогом на Керзон-Стрит. Но после того — провал, пустота. Сознание частично возвратилось к Саймону лишь в начале шабаша, однако даже сатанинское действо он помнил смутно и расплывчато, словно участвовал в нем не сам, а наблюдал творившиеся мерзости откуда-то издалека. И пришел в неописуемый ужас, распознав себя в беззащитной кривляющейся фигурке. Но был совершенно безволен и бессилен противодействовать творившемуся вокруг.
На востоке уже занималась зеленоватая заря. Де Ришло успокаивающе обнял Аарона за плечи:
— Не принимай этой пакости чересчур близко к сердцу, дружище. Тебя спасли — с Божьей помощью, — и, по крайней мере, сейчас, ты в полной безопасности. Благодари Всевышнего, что сохранил рассудок: на это я, честно говоря, уже и не надеялся, увидав тебя в столь милом состоянии.
Саймон кивнул:
— Понимаю... Действительно, очень повезло. Только... надолго ли? Моката из шкуры вон вылезет, чтобы заполучить меня вновь!
— Покуда мы вместе, можешь не шибко беспокоиться, — ухмыльнулся Рекс. — Ежели втроем не осилим паршивого сатаниста, значит, мы вовсе не столь выдающиеся личности, как я привык полагать.
— Он не просто сатанист, — медленно и серьезно вымолвил Саймон. — По крайней мере, не заурядный слуга чертовщины. Он...
Аарон сглотнул и смолк.
— Что — он?..
— Нет, ничего... Понимаешь, я...
Саймон запнулся и покосился на герцога.
— Да, mon ami?
— Я... родился под определенным сочетанием планет и потому становлюсь ключевой единицей в ритуале, который Моката желает совершить немедленно и любой ценой. Боюсь, он употребит все свои колдовские возможности, дабы вернуть меня тотчас и незамедлительно. Хочу я того, или нет.
— Неужто опасность не миновала? — озадаченно спросил Рекс. — Ведь, насколько разумею, взывать к Сатурну следовало дня два назад, когда мы вмешались и поломали Мокате затею...
— Не-а...
Саймон печально покачал маленькой птичьей головой:
— Та ночь просто-напросто была самой удобной. Но тот же обряд можно совершать с достаточными шансами на успех и в любые последующие сутки, покуда Сатурн и Марс пребывают в одном зодиакальном доме.
