Сергей Дубянский - Путь в Вальхаллу
– Отлично, – Наташа победно улыбнулась, – теперь вариант второй. Давай разберемся, что в нем может нравиться. У него есть ум, красота, положение, какие-то высокие чувства? Что?..
Отражение вздохнуло, и Наташа погрозила ему пальцем.
– То-то же. Так что сиди и не рыпайся. И не вздумай завтра никуда звонить, – она убрала зеркало и включила компьютер.
* * *Поезд медленно переползал мост, дожидаясь, пока проводники соберут билеты и убедятся в отсутствии «зайцев», а потом стал уверенно набирать ход.
…Вот и поехали, – Даша задумчиво смотрела в темное окно, и осознание того, что покинуть вагон уже нельзя, рождало страх, которого не было раньше, – интересно получается – когда что-то планируешь, думаешь только о хорошем, а начинаешь делать, сразу всплывает всякая хрень… Но все ведь будет клево, правда, Фрея?.. – Даша приказала себе успокоиться, тем более, из темноты подмигнул фонарь, будто глаз невидимой покровительницы, – и почему колеса так стучат? Они ж круглые и рельсы ровные. Вот, блин, задачка из курса физики!..
– Даш, – Настя встряхнула подругу за плечо, – чего потухла?
– Я?.. Нет, – вынырнув из темноты, Даша увидела парня с газетой, вальяжно вытянувшего ноги через все купе, и маленькую полную женщину, стелившую постель на верхнюю полку – она смешно подпрыгивала, пытаясь подсунуть простыню под дальний край матраца, и круглый зад в спортивных штанах едва не цеплял Дашу по носу.
– Давай выйдем, пока народ стелется, – предложила она.
– Заодно покурим, – изогнувшись между полкой и прыгающей женщиной, Настя первой выскользнула в залитый светом коридор.
Молоденькая проводница, ловко управляясь сразу с тремя стаканами, разносила чай; в начале вагона хныкал ребенок, а через открытую дверь соседнего купе было видно, как трое мужчин разливают водку и рвут руками копченую курицу. …Все они знают, куда и зачем едут, – подумала Даша, – а я?.. А за меня Фрея все знает – то есть, я должна быть в Москве!..
– Я сейчас тоже буду ложиться, – предупредила Настя.
– В семь часов? Я не усну в такую рань.
– А завтра в четыре утра ты встанешь? – Настя открыла дверь в тамбур, где толпились подвыпившие мужики не самого интеллигентного вида. Даша всегда побаивалась подобных компаний – ее внешность вызывала у них строго определенные желания, и всем было плевать, что ей совершенно не хочется знакомиться, а уж, тем более, вступать в какие-либо отношения.
– Насть… – но Даша не успела удержать подругу, и та ловко протиснулась в дальний угол.
– Пошли они все! – Настя весело подмигнула, доставая зажигалку, – не ссы, все будет клево.
…А я и не ссу, – подумала Даша, – это я так, по инерции. Пусть только попробуют – Фрея им рога пообломает… – она бесстрашно взглянула на соседей и те, как-то разом докурив, дружно пошли обратно в вагон, – так-то, гады!..
– А Вика, говоришь, психанула, как узнала, что мы с тобой едем? – Настя вернулась к разговору, начатому еще на вокзале.
– Еще как! – Даша вспомнила телефонный разговор, но как-то равнодушно, вроде, это и не касалось ее вовсе. Так обычно вспоминаются истории из детства, за которые тебя когда-то уже, либо похвалили, либо наказали, но, в любом случае, для теперешней жизни они не имели никакого значения. Она принялась перебирать в памяти события последних недель, и оказалось, что все окутано тем же туманом небытия. Возникло ощущение, будто висит она вне времени – там, где уже нет прошлого, но еще нет настоящего, и лишь два существа присутствовали в этом странном измерении – авантюристка Настя и Великолепная Фрея.
Курили они, вроде, не долго, но вернувшись в купе, обнаружили два тела, укрытых простынями, которые в синем свете ночника казавшиеся зловещими.
– Давай и мы, – прошептала Настя, – подожди, я постелю.
Получилось у нее очень ловко – Даша успела лишь стянуть свитер и уложить его в сумку, когда услышала с верхней полки:
– Спокойной ночи, и не выпендривайся, а то ж поднимут, ни свет ни заря.
– Спокойной ночи, заботливая ты наша, – Даша пожала Настину руку и тоже забралась под простыню. Спать совершенно не хотелось, да и не привыкла она засыпать под стук колес, вспышки фонарей и громкое сопение незнакомых людей. …Фрея, расскажи, что там дальше-то? – она повернулась на спину, закрыла глаза… и желание ее тут же исполнилось.
«…Уже много дней небо оставалось неизменно серым, лишь иногда озаряясь отсветами невидимого солнца, – начал знакомый голос, – для Свенельда это явление было привычным, и ему даже не приходило в голову назвать его „белыми ночами“. Гораздо естественней выглядело предположение, что возвращаются времена, когда не было ни солнца, ни тьмы, когда земля и вода походили на жидкое тесто, когда боги еще не завершили творения, разделив день и ночь, влагу и твердь…»
Голос умолк, и Даша отчетливо увидела полоску берега, куда пристали три большие ладьи; в них неподвижно сидели гребцы в рогатых шлемах.
– Смотри, князь, – Свенельд тревожно указал на берег, открывавшийся с невысокого холма.
– Вижу. И что? – князь, не разделяя волнений воеводы, пожал плечами, – викингов мы бивали не раз. Тем более, здесь их не так уж много.
– Похоже, это не просто викинги, а дружинники Одина.
– Все они дружинники Одина, как и мы – рать Перуна, – князь рассмеялся.
– Ты не понял, князь. Это эйнхерии – дружинники самого Одина. Их паруса в крови, а лодки не уносит течением. Они будут здесь столько, сколько угодно Одину, а потом…
– Они будут здесь столько, сколько позволю я, – поправил князь, – иначе мы просто сожжем их вместе с лодками.
– Не пытайся сделать это, князь – не губи дружину. Мы готовы биться с любым войском, но не с Одином. Эйнхериям нет равных – если требуется, они обращаются в волков и тогда…
– А ты трус, – князь разочарованно покачал головой, – как отец держал тебя воеводой?
– С твоим отцом мы ходили много походов, и он-то знал, чего стоят эйнхерии Одина.
– Сделаем так – я казню тебя, если моя дружина одолеет викингов, согласен? – князь повернулся к воеводе, чтоб увидеть в его глазах страх, но тот лишь покорно склонил голову.
– Твоя воля.
– Моя, – князь снял с плеча лук, и натянув тетиву, пустил стрелу в сторону берега.
Стрела пробила парус ладьи и не причинив никому вреда, исчезла в воде, но это послужило сигналом – прятавшиеся в лесу славяне посыпались на берег. Их было гораздо больше, чем викингов, которых тоже пробудил дерзкий выстрел. Они подняли рогатые головы, зашевелились и принялись не спеша покидать суда, озираясь при этом, словно не понимали, где находятся. Славянские лучники, оставшиеся на холме, дали залп, но стрелы странным образом теряли скорость и плавно опускались перед равнодушно взиравшими на них врагами. И тут случилось великое чудо, сотворить которое способен был только Один – туман, неожиданно поползший с воды, полностью скрыл викингов, заставив славян остановиться. В следующее мгновение из густого марева стали выпрыгивать огромные волки. Глаза их горели, словно упавшие с неба звезды, а с острых клыков летела ядовитая пена, оставляя на траве черные прогалины. Славяне оцепенели от ужаса; руки их ослабли, роняя мечи, и побледневший князь увидел, что звериные зубы запросто рвут кольчуги, так славно защищавшие от вражеских стрел.
