Владислав Реймонт - Вампиры. Сборник
— Уж не иначе как старый американский дьявол уходил ее, — говорил старик. — С первого же дня она его невзлюбила! Чуяла. Как завидит, ощетинится, оскалит зубы… а в ночь, как захворала графиня, на Нетти смотреть было страшно.
Когда я вбежал в комнату, Нетти стоит и трясется, шерсть на ней вся дыбом, изо рта пена, а глаза дикие, зубы щелкают. Некогда было тогда заняться ею, а помню, это я хорошо помню, как открыл я дверь на террасу, Нетти как сумасшедшая бросилась вон по направлению старой капеллы и скрылась;.. Больше ее и не видели…
— Ты думаешь, что змея укусила Нетти? — спросил я.
— Нет, змея укусила графиню.
— Откуда же взялась змея в замке? — удивился я.
— Из футляра, старый дьявол привез…
Когда я уходил, старик спросил меня, хорошо ли я сплю и перестал ли ходить на озеро.
— Кто тебе сказал, что я был на озере?
— Да где же вы сапоги-то пачкаете, ведь все в тине, не ототрешь. Ничего, будете спать хорошо, — прибавил он и засмеялся.
Придя домой, я все раздумывал, почему старик интересуется, хожу ли я на озеро, и почему он уверен, что я буду спать хорошо.
Раздумывая, я ходил по комнате и нечаянно задел занавес у окна: из-под него что-то скользнуло и упало на пол — поднимаю, и что же!.. Гирлянда из засохших цветов и луковиц чеснока! Так вот откуда этот противный запах, а я думал — из церковного сада. Не иначе как сумасшедший старик подкинул мне ее.
— Здесь опять перерыв, — сказал старик библиотекарь.
— И отлично. Пора спать, а то половина наших гостей дремлет, капитан Райт так и похрапывает, — заявил хозяин. — Доброй ночи и побольше прекрасных сновидений.
Все охотно разошлись по комнатам деревенской гостиницы — усталость охотничьего дня давала себя знать.
IV
Утром за чаем веселый хозяин спросил:
— Господа, кого посетили ночью здешние девы? Неужели никого!
— Меня, — робко заявил один молодой человек, скорее мальчик — лет шестнадцати, болезненный, нервный.
— Что, как, расскажите? — посыпались вопросы.
— Она пришла и просила открыть дверь, где она давно томится, и сказала, что берет меня в свои рыцари, — конфузясь, сообщил мальчик.
— Какую дверь, где? — спросил Гарри.
— Не знаю. Она сказала «ищи».
— Ну, конечно, она была с распущенными волосами и с ненюфарами? — смеясь, сказал доктор.
— Совсем нет, — ответил юноша, — я рассмотрел ее хорошо и узнаю из тысячи. У нее темные волосы, и большой черепаховый гребень держит их на затылке.
— Галлюцинация, — пробормотал доктор.
— Лошади готовы! — доложил слуга.
Все бросились к ружьям, сумкам, патронташам, и все женщины и вампиры мира были забыты.
Охота.
V
Вечером охотники собрались вместе. Результат охоты оказался великолепен, а потому и состояние духа у всех приподнятое. После хорошего ужина и многих стаканов вина разговор с охотничьих приключений снова перешел на вурдалаков. Вытребовали старика библиотекаря и приступили к нему с вопросами, не нашел ли он продолжение дневника учителя.
— Нет, господа, в церкви идут приготовления к празднику Богородицы, а потому ризница и архив подле нее замкнуты. Но если мистер Гарри позволит, то я могу прочесть письма, найденные сегодня в Охотничьем доме.
Мы были там с управляющим, и дом, как уже известно, не успели приготовить к сегодняшнему вечеру. Он очень запущен. Даже к завтрашнему будет готова только часть дома: столовая и несколько спален, — говорил библиотекарь.
Убирая одну из спален, управляющий нашел в столе пачку писем и передал ее мне. Я просмотрел их, мне кажется, что письма имеют связь с дневником учителя, и вот, если господа пожелают, я их прочту, — предложил Карл Иванович.
— Просим, просим!
— Я предполагаю, — продолжал Карл Иванович, — что это пишет один товарищ другому; место отправления, судя по пометке, Венеция. Италия.
Письма к Альфу. Письмо первое
Милый Альф!
Ты не можешь себе представить, как я счастлив. Мне разрешено, вернее, я могу вернуться на родину, которую оставил семилетним мальчиком. До сих пор для меня тайна, почему я был отослан из родительского дома.
Я много раз тебе рассказывал, как богато и весело жилось в родовом замке отца, но я как-то стеснялся рассказать тебе последние мои впечатления. Сегодня мне хочется это сделать. Не знаю сам, что побуждает меня к тому.
Начинаю.
Был прекрасный, весенний вечер, солнышко еще не закатилось, сад благоухал запахом цветов; все собрались на террасе. Я и малютка Люси, моя сестренка, также присутствовали. Любимая собака мамы лежала около нас.
Вдруг входит слуга и докладывает, что старый, чужой господин просит разрешения переговорить с отцом.
После разрешения отца пригласить его на террасу явился старый, седой господин, одетый в длинное полумонашеское платье. Я заметил, что у него были красноватые глаза и пунцовые губы на бледном лице.
При первых звуках его голоса Нетти, любимая собака матери, вскочила и, ощетинившись, бросилась на него. Она точно хотела вцепиться в его ноги, но страх перед палкой, которую держал незнакомец, заставил ее отступить.
— Поразительно, что с Нетти, — сказала моя мать. — Извините, — обратилась она к незнакомцу, — это первый раз, когда Нетти бросается на чужих.
— Петро, выведи собаку, — приказал отец.
Незнакомец, казалось, не обратил никакого внимания на выходку собаки и с низким поклоном подал отцу большой запечатанный конверт.
Пробежав несколько строк, отец обратился к матери и начал сообщать ей содержание письма. Я, конечно, не понял, да и не все слышал. Дело кончилось тем, что отец и мать предложили посланному сесть и изъявили свое согласие выполнить его просьбу.
Пропустив первое мимо ушей, незнакомец спросил:
— Когда же позволите привезти гроб?
— Завтра, если хотите, — ответила мать.
Поклонившись, незнакомец удалился.
О чем говорили отец с матерью, я не разобрал: поминали капеллу, деда, старый портрет, но какую все это имело связь, я тогда не понял.
Вчера мне не удалось кончить письма: пришел Сильвио и уговорил меня ехать прокатиться на Лидо. Вечер был чудесный. Гондола наша тихо скользила по воде. Отблеск заходившего солнца золотил облака. Кругом нас раздавались пение и музыка с соседних гондол.
Я, настроенный на воспоминание о прошлом, думал о моей матери и ее преждевременной кончине. Она умерла, когда я уже был в Нюрнберге. Как прекрасна она была и как быстро увяла. До сих пор я не знаю болезни, что свела ее в могилу. На мои вопросы отец не отвечал, так же как не объяснил мне причины, почему я был отослан из замка.
