Стивен Кинг - Библиотечная полиция
— Здесь! — Он поднял руку, вцепился в собственную шевелюру и с силой дернул. Дико, наверное, но это сработало. Серая пелена перед глазами рассеялась, хотя и не полностью. Сэм осторожно повел головой, оглядываясь по сторонам.
Тот же стол, но допотопный светильник с красным абажуром уступил место лампе дневного света. На месте разбитой пишущей машинки красовался современный компьютер. И если всего этого было мало, чтобы показать Сэму, в каком времени он находится, то одного взгляда на картонные коробки оказалось достаточно: вместо скомканных газет они были заполнены полиэтиленовыми шариками и прокладками из пенопласта.
А вот Наоми склонялась над Дейвом в прежней позе. Подойдя к ней, Сэм увидел, что огнетушитель (по прошествии тридцати лет абсолютно не изменился) снова висит на стене… но оставленная им на лбу Дейва вмятина сохранилась.
Глаза старика были широко открыты. Увидев Сэма, он улыбнулся.
— Недурно, — прошептал он. — Весьма недурно. Держу пари, что вы даже не подозревали… в себе такой удали.
Сэм почувствовал, как с его сердца свалился камень.
— Вы правы, Дейв. Не подозревал, — ответил он и наклонился, растопырив перед лицом старика три пальца.
— Сколько вы видите пальцев?
— Около… семидесяти четырех, — прошептал Дейв.
— Я вызову «скорую», — сказала Наоми, но Дейв взял ее за руку.
— Нет. Подождите немного. — И перевел взгляд на Сэма. — Наклонитесь ко мне поближе.
Дейв обхватил шею Сэма трясущейся рукой, щекоча губами его ухо. Еле слышно старик прошептал:
— Сэм, она ждет. Не забывайте это… Она всегда ждет.
— Что? — Сэма словно обухом по голове хватило. — Что вы хотите этим сказать?
Но рука Дейва бессильно упала. Грудь его судорожно вздымалась и опадала. Он устремил на Сэма угасающий взор.
— Я сейчас, — сглотнув, пролепетала Наоми. — Здесь на столе телефон.
— Heт. — покачал головой Сэм. Наоми резко развернулась. Глаза ее пылали, кулаки яростно сжались.
— Что вы такое несете? Или вы спятили? У него же череп проломлен! Он может..
— Дейв умирает. — мягко промолвил Сэм. — Не отходите от него, Сара. Вы нужны сейчас Дейву.
Наоми потупила взор и сразу увидела то, что уже заметил Сэм. Левый зрачок Дейва съежился, превратившись в едва различимую точку: правый зрачок был огромный и неподвижный.
— Дейв? — в отчаянии пролепетала она. — Дейв?
Но Дейв невидяще смотрел на Сэма.
— Помните, — еле слышно прошелестел он. — Она жд…
Взгляд его застыл. Грудь дернулась, опала… и замерла навеки.
Наоми зарыдала. Прижав руку старика к своей щеке, она прикрыла ему глаза. Сэм, превозмогая боль, опустился на колени рядом с Наоми и обнял ее за талию.
Глава 15
Ангол-стрит (III)
И эту ночь, да и несколько за ней последовавших Сэм Пиблс провел почти без сна. Лежа в постели при свете всех ламп, он неустанно размышлял о последних словах Дейва Данкена: «Она ждет».
На вторую ночь, уже перед самым рассветом, Сэму показалось, что он начинает понимать смысл предсмертного предостережения старика.
2Сэм полагал, что прощание с Дейвом Данкеном пройдет в баптистской церкви в Провербии, и был немало удивлен, узнав, что Дейв успел перейти в католическую веру. Отпевание состоялось в костеле Святого Мартина 11 апреля, ненастным днем, когда ветер лишь изредка разгонял тучи, позволяя весеннему солнышку хоть ненадолго приласкать землю.
После погребальной церемонии друзья покойного отправились на Ангол-стрит где были организованы поминки. Все помещения внизу заполнили люди, которые разбились на небольшие группки. На первый взгляд Сэму показалось, что собралось человек семьдесят. Все они хорошо знали Дейва и отзывались о нем с теплом, уважением и искренней любовью. Все пили исключительно лимонад, а закусывали тартинками. Сэм переходил от группки к группке, обмениваясь репликами с немногими знакомыми, но старался нигде не задерживаться.
По пути сюда он заехал в универмаг «Три поросенка», где кое-что приобрел, и сейчас его пальцы нащупывали в кармане полдюжины завернутых в целлофан предметов: четыре продолговатых и тоненьких и два квадратных.
Сары нигде не было.
Сэм уже собрался уйти, когда заприметил в углу Льюки с Рудольфом. Они сидели за карточным столиком, но не играли.
— Привет, ребята! Вы меня, наверное, не помните…
— Отчего же, — перебил его Рудольф. — За кого вы нас принимаете? Что мы, слабоумные, что ли? Вы друг Дейва. Приходили сюда, когда мы над объявлениями трудились.
— Точно, — подтвердил Льюки.
— Нашли книжки, которые искали? — осведомился Рудольф.
— Да, — улыбнулся Сэм. — В конце концов нашел.
— Вот и славно! — выпалил Льюки. Сэм достал из кармана четыре тоненьких предмета в целлофане:
— Я вам кое-что принес.
Льюки поднял голову, и глаза его засияли.
— Конфетки! — восхищенно выкрикнул он. — Жвачка-жрачка! Смотри, Дольфи, Сарин дружок нам жвачку-жрачку приволок! Вот это да! Охренеть можно!
— Давайте-ка их мне, друг. — И Рудольф выхватил конфетины у Сэма. — Этот умник их в один присест умнет, а потом всю постель обделает. — Развернув одну конфету, он протянул ее Льюки:
— Держи, лакомка. А остальные я для тебя на потом приберегу.
— Можешь и сам одну съесть, Дольфи. Для друга не жалко.
— Нет, Льюки, мне нельзя. Сам знаешь — у меня от них кишки склеиваются.
Сэм пропустил этот обмен мнениями мимо ушей. Пристально глядя на Льюки, он спросил:
— Кто вам сказал, что я дружок Сары?
Льюки запихал длинную конфету в рот, откусил половину и, смачно чавкая, посмотрел на Сэма. Доброжелательно, но с хитрецой. Почесав кончик носа, он загадочно произнес:
— От нас тут ничего не укрывается, приятель. В «АА», я имею в виду.
— Да ни черта он не знает, мистер, — сказал Рудольф, допивая лимонад из стакана. — Просто нравится ему языком трепать — и все дела.
— А вот и нет! — запальчиво выкрикнул Льюки, отправляя в рот остаток конфетины. — Если хочешь знать, мне это сам Дейв сказал. Так, мол, и так, сказал. У них, дескать, с Сарой по гроб жизни любовь…
— А где сейчас Сара? — перебил Сэм. — Я думал, что застану ее здесь.
— Мы с ней разговаривали после отпевания, — сказал Рудольф. — Просила вам передать, что если понадобится, то вы знаете, где ее искать. Сказала, что однажды вы там ее уже видели.
— Она любила старину Дейва, — сказал вдруг Льюки и, неожиданно всхлипнув, смахнул со щеки слезинку. — Все мы его обожали. А он… Как он жизнь любил. Как старался на путь праведный встать. Господи, до чего несправедливо-то… — И Льюки разрыдался.
