Куджо. Цикл оборотня (сборник) - Кинг Стивен

Пока я размышлял, из-за угла выехала машина, и водитель мигнул своими фарами в сторону Доджа. В ответ, старик тоже мигнул фарами, и это означало что мои подозрения не оправдались. А моментом позже, Додж выехал задним ходом на дорогу и медленно скрылся из виду, свернув за угол. Я смотрел за ним, пока он не исчез, а затем поднял голову и посмотрел на луну. Она казалось начала терять свой неестественный оранжевый цвет, но все же в ней было что зловещее. Мне никогда еще не приходилось слышать, о желаниях загаданных на луну – на падающие вечерние звезды, да, но не на луну.

Снова подумав о том что лучше бы я ничего не загадывал, я заметил что становится совсем темно, а я все еще стоял на этом перекрестке. Я шел вдоль Плезант-стрит, выставив руку, в надежде остановить проходящие машины, но они проносились мимо даже не снижая скорости. По обе стороны от дороги шла череда магазинов и домов, затем она кончилась, и я шел лишь в окружении густого леса. Каждый раз, когда вдалеке брезжил свет фар, отталкивающий мою тень, я выставлял свою руку, пытаясь надеть на себя, что-то наподобие обнадеживающей улыбки. И каждый раз, машина проезжала мимо, не замедляя скорости. Кто-то даже крикнул, «Найди работу, обезьянье дерьмо!» и засмеялся.

Я не боюсь темноты – или тогда не боялся – но постепенно я начал подумывать, а не совершил ли я ошибку, не поехав с водителем Доджа, прямо до больницы. Я бы мог заранее взять с собой плакат с надписью НУЖНО В ЛЕВИСТОН, БОЛЬНА МАТЬ, хотя я сомневался что это бы мне помогло. В конце концов, любой псих способен на такой трюк.

Я медленно плелся, шаркая ботинками по обочине, прислушиваясь к звукам ночного леса: из далека доносился собачий лай, где-то рядом ухала сова, был слышен звук завывающего ветра. Небо было озарено лунным светом, но я не видел саму луну, высокая преграда из деревьев заслонила ее на время.

С каждым новым шагом отделявшим меня от Гэйтс, все меньше машин проезжали мимо меня. С каждой минутой я осознавал всю глупость своего решения, отказаться от предложения старика. Перед моими глазами предстала картина, моя мать в больничной койке с гримасой исказившей ее лицо, хватается за жизнь ради меня, даже не подозревая, что я так запросто отказался от шанса добраться до Левистона, из-за того что мне не понравился старик, со своим грубоватым голосом, и зассаной колымагой. Взойдя на небольшой холм, я снова увидел луну, озарившую все вокруг. Справа, заняв место деревьев, расположилось небольшое городское кладбище. Надгробия, выделялись бледным светом в ночи. Что-то маленькое и черное спряталось за одним из них, подозрительно наблюдая за мной. Подойдя поближе, я увидел, что была просто дикая лесная птица. Бросив на меня быстрый взгляд своих красных глаз, она скрылась в густой траве. Внезапная усталость, навалившаяся на меня, говорила о том, что мои силы были на исходе. С того момента, как мне позвонила миссис Мак-Курди, я действовал не задумываясь, сейчас же запас адреналина подошел к концу. Это была плохая новость. Хорошей же было то, что чувство срочности, покинуло меня, хотя бы на время.

Я выбрал Ридж-роуд вместо 68-ой дороги, и это был случайный ничем не обоснованный выбор, «за все надо платить» – так иногда говорила моя мать. У нее было много таких маленьких почти бессмысленных афоризмов на все случаи жизни. Смысл или бессмыслица, вот что донимало меня. Что если она умрет, пока я буду добираться до больницы. Надеюсь, что нет. По словам миссис Мак-Курди, доктор сказал, что все было не так плохо, миссис Мак-Курди, сказала что моя мать еще очень молода. Чуть тяжела на руку, это так, и к тому же много курит, но все же еще молода.

Рассуждая, я вдруг почувствовал как мои ноги тяжелеют с каждым шагом, будто ступая в застывающем цементе. Вдоль кладбища шла невысокая каменная стена, с двумя небольшими проломами проходящими сквозь нее. Подойдя к стене я удобно разместился в одном из них. Со этого места, мне открывался неплохой вид на Ридж-Роуд в обоих ее направлениях. Когда я увидел приближающийся свет от фар по направлению к Левистону, я бы мог успеть вернуться на дорогу, и попытаться остановить машину, но вместо этого я сидел держа в руках свой рюкзак и ждал, пока мои ноги хоть немного придут в себя. Густой туман, поднимавшийся из травы мягко устилал землю. Окружавшие кладбище деревья шелестели, будто бы перешептываясь друг с дружкой. Где-то в глубине кладбища было слышно журчание ручейка и лишь изредка раздававшееся кваканье лягушек. Место было живописное и успокаивающее, он больше напоминало картинку из томика романтических стихов.

Взглянув на дорогу, и лишний раз убедившись что она была совершенно пустынна, я положил свой дорожный рюкзак в круглый проем в стене, встал и развернувшись пошел на кладбище. Поднявшийся порыв ветра слегка трепал мои волосы. Туман, лениво кружил около моих ботинок. В задней части кладбища, надгробия были уже старыми и большая их часть уже повалилась. На одной из могил в передней части, лежали еще совсем свежие цветы. В лунном свете, я с легкостью смог прочитать имя: Джордж Стауб. Под ним, были даты, скупо описывающие весь период жизни Джорджа Стауба: 19 ЯНВАРЯ 1977 – 12 ОКТЯБРЯ, 1998. Это полностью объясняло присутствие цветов, которые еще не успели завять, 12 октября было всего два дня назад, а 1998-ой год был всего два года назад. Наверное друзья и знакомые Джорджа пришли для того, чтобы возложить цветы в день его смерти, два года спустя. Под именем и датами, было что-то еще – коротенькая надпись. Я наклонился чтобы прочитать ее, и тут же отпрянул, все еще не совсем осознавая, какого черта я делал ночью на этом кладбище.

ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ гласила надпись.

Моя мать была мертва, она умерла в эту самую секунду, и что-то послало мне это сообщение. Что-то, имевшее весьма черное чувство юмора. деревьев, и кваканью лягушек. Боясь услышать другой звук, звук исходящий из земли, и раздирающие душу крики, когда нечто не совсем мертвое вылезет от туда, схватив меня за ноги. Мои ноги заплелись, и я упал на спину, зацепившись локтем за одно из повалившихся надгробий, и чуть не ударившись головой о другое. Луна почти полностью озарила поляну. Теперь она была белой и гладкой как слоновая кость. Вместо паники, падение привело меня в чувство. Я не был уверен в том что я увидел, ведь это же не могло быть правдой, такие штучки срабатывали в фильмах Джона Карпентера, и Веса Карвена, но это было не кино, это была реальность. Ну хорошо, допустим, звучал голос в моей голове. Что если я просто встану и свалю от сюда, тогда я уж точно буду трястись до конца своих дней. «Твою мать,» сказал я, и встал. Сзади, мои джинсы совсем промокли, и от их прикосновения к коже я невольно поморщился. Все же, поборов себя, я снова приблизился к могиле Джорджа Стауба, это не было таким сложным как я ожидал. Ветер, поднявшийся из-за деревьев, говорил о приближающейся перемене погоды. Тени беспорядочно танцевали, окружив меня в плотной круг. Я склонился на могилой и прочитал:

Джордж Стауб

Январь 19 1977 – Октябрь 12, 1998

Хорошо начнешь, плохо кончишь.

Я стоял там, склонившись над его могилой, положив руки на колени, не осознавая, как быстро бьется мое сердце, пока оно не забилось в обычном ритме. Всего на всего ошибка, вот все чем это было, а чего собственно говоря я ожидал. Даже будучи полным сил, я бы все равно ошибся, при свете луны буквы сливались друг с другом. Дело закрыто. За исключением того, я не мог ошибиться, там было написано: ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ. Моя мать была мертва. «Чтоб тебя,» повторил я, и пошел назад. Вместе с этим я услышал приближающийся звук мотора. Это была машина.

Я поспешил, обратно через пролом в стене, прихватив по дороге свой рюкзак. Машина была уже почти на вершине холма. Я выставил руку, как раз в тот момент когда она выехала на холм, мгновенно ослепив меня светом своих фар. Еще до того как водитель затормозил, я уже знал, что он остановится. Такое иногда случается, ты просто знаешь, это чувство хорошо знакомо тем кто уже порядком помотался автостопом по стране.