Костяная колдунья - Эшер Айви

К счастью, он держал себя в руках, хотя его широкая улыбка чертовски раздражала.

– Может, расскажешь, что случилось? – спросил он, пытаясь проявить участие.

Но каждое слово он произносил тоном все выше и выше, так что я была уверена, что он вот-вот снова загогочет.

– Нет, не буду. Я просто уверена, это предки навели на меня порчу за то, что я на них ругалась, – надменно оборвала его я.

Почему-то из-за этого Рогана снова прорвало. Я вздохнула, стараясь не поддаться его заразительному смеху. Не собиралась я доставлять такое удовольствие. Но как же это оказалось непросто! У него был грандиозный смех. Вряд ли я когда-нибудь слышала, чтобы чья-либо радость звучала так приятно. Меня немного утешил тот факт, что Рогану это действительно было необходимо. После того, что с ним случилось, он заслужил все приступы смеха, которые только существуют. И как бы мне ни хотелось, я не могла за это на него сердиться.

«Две мертвые руки – справедливое наказание».

– Маркс знает о вас с Илоном? – спросила я, когда он оправился от смеха.

– Мы не говорили с ним об этом. Думаю, он подозревает, что в этой истории не все так просто. Мы с Илоном всегда знали, что это лишь вопрос времени. Рано или поздно его потребность все подвергать сомнению вынудит его задать нам прямой вопрос. Но до сих пор он держал подозрения при себе.

Я кивнула и посмотрела на деревья, мелькавшие за окном. Мы свернули на двухполосную дорогу, и машина набрала скорость. Раньше я задавалась вопросом, почему Роган жил в глуши, но теперь понимала его.

– У тебя возникают проблемы с членами магического сообщества? Например, этот ковен, в который мы едем, или Риггс – разве им плевать на твой статус?

– Не все знают, кто я такой, и в некоторых случаях это работает мне на пользу, – объяснил он. – Риггса и ликанов это, кажется, не волнует. Возможно, это связано с тем, что они сами долго были изгоями в магическом обществе. Так что они испытывают меньше пиетета к титулам и статусам. А может быть, Риггс оценивает людей по тому, кто они есть, и все тут. Так что если ему со мной спокойно, то и большинству ликанов тоже, – продолжал он, и я улыбнулась.

Я тоже отметила это в Риггсе.

– Ковеном, в который мы едем сегодня, управляет моя тетя. Сестра моего отца, – уточнил он, когда я бросила на него удивленный взгляд.

– Она все знает?

– Она знает, что за люди мои родители. Ни в какие подробности она не посвящена. Вообще-то, она говорит, будто не желает слушать, но Алора знает нас с Илоном достаточно хорошо, чтобы не купиться на то, что о нас болтают.

– Она знает, зачем мы едем?

Роган бросил на меня вопросительный взгляд, будто хотел понять, как я отреагирую на то, что он скажет.

– Она знает, что мы приедем, но не любит обсуждать детали чего бы то ни было. Она слишком хипповая, из тех, кто предпочитает следовать за магией.

– Что она за ведьма? – спросила я, пытаясь понять, какая из ветвей больше склоняется к свободной любви и хиппи.

– Мой отец и Алора – близнецы. Так вышло, что она тоже ведьма души, – сказал он мне, и это меня очень удивило.

Я вспомнила слова Рогана о том, что у многих старинных семейств в роду передается более одной ветви магии. Но все-таки было странно это слышать, поскольку раньше я все представляла совсем иначе.

– А как насчет ее ковена? Они там все анимаманты?

– Есть еще парочка. Остальные – маги кориума, – ответил он.

– Что ж, это будет интересно, – пробормотала я больше себе, чем ему.

– Конечно, не сравнить с тем, как на тебя объявила охоту мамочка из родительского комитета. Но это точно будет интересно, – съязвил Роган, шевеля бровями и снова заливаясь смехом.

«Нет, я все-таки ошибалась. Справедливое наказание – три мертвые руки!»

Глава 21

Мы подъехали к каменному дому. Выглядел он так, будто его выдернули из сельской местности где-то в Англии. По периметру был установлен кованый забор высотой по пояс; за декоративной железной решеткой проглядывал самый красивый сад, который я когда-либо видела. Райское место для любой ведьмы: цветочные горшки сочетались с травами, виноградные лозы обвивали шпалеры, и между ними все было усеяно цветами и деревьями. Я подозревала, что именно об этой хипповой атмосфере Роган говорил, когда рассказывал о тете.

Солнце стояло высоко в небе и изо всех сил согревало довольно-таки прохладный день. Когда мы остановились на полянке слева от дома, живот у меня скрутило от волнения. Я смотрела во все глаза, в очередной раз восхищаясь ведьмами, которые жили своей лучшей жизнью. Видимо, здесь, в менее населенных частях штата и страны, не было необходимости скрываться, и маги жили свободнее, так, как им хотелось, без лишних вопросов.

Мне стало интересно, были ли у местных жителей истории или подозрения по поводу тех, кто поселился среди них в этих краях. Хотя, вероятнее всего, они ничего не замечали. Внезапно мне захотелось сесть и поговорить с теми, кто жил поблизости, и послушать местные сплетни.

Роган вышел из машины и направился к воротам, и я последовала за ним, как ягненок на бойню. Ворота открылись почти без скрипа, и это почему-то меня впечатлило. Пожалуй, добавлю это в список удивительных вещей, которые стали интересны мне как ведьме. Запишу между рогами кроленя и луной.

– Волнуешься? – спросила я, пока шла за Роганом по мощеной дорожке к входной двери.

Я задала вопрос шепотом, будто растения шпионили за нами, так что нужно было говорить тише.

– А ты будешь считать меня менее мужественным, если я в этом признаюсь? – спросил он меня через плечо, тоже шепотом.

– Естественно, – съехидничала я.

– Тогда нет, ни капли не волнуюсь, – ответил он, и я прыснула со смеху.

Вышло слишком громко. Я чуть было не шикнула сама себе и не извинилась перед растениями за то, что потревожила их, но поняла – это попахивает безумием, и успокоилась.

– Хм, это место как-то странно на меня действует, – то ли предупредила я, то ли высказала свои наблюдения.

– Да, это из-за растений: в них вплетены обереги и другая защита. Как только мы окажемся в доме, все пройдет, – объяснил Роган, но мне это не особо помогло.

Он повернулся и посмотрел на меня; уголки его губ приподнялись, и он сказал:

– В зависимости от того, что цветет в саду, меняется и эффект. Однажды я застал Илона хохочущим до упаду на грядке ананасовой травы. Он сказал, что пробыл там несколько часов, – продолжил Роган, и на его прекрасном лице расплылась широкая улыбка.

Я представила, как Роган обнаружил Илона в таком состоянии, и принялась хихикать, но тут же прикусила язык. Нет уж! Надо мной уже достаточно посмеялись всего за один день; что бы ни случилось, я буду сохранять спокойствие.

Я чуть не вздохнула с облегчением, когда мы подошли к двери. Роган открыл ее и зашел, не дожидаясь приглашения. А я боялась дышать, так что протолкнулась за ним и сделала глубокий вдох, лишь когда дверь закрылась.

– Ро! Как ты? – пропел мягкий голос в знак приветствия.

Я и понять не успела, откуда он доносится, а Рогана уже крепко обнял маленький азиат.

– Все в порядке, Дэйв! Как сам? – ответил Роган, похлопывая джентльмена по спине, а затем отстранился.

– Твоя ложь могла бы меня оскорбить, Ро. Но поскольку сегодня нас всех созвала Алора, я знаю, что ты здесь по серьезному делу, поэтому пропущу ее мимо ушей.

Улыбка Рогана пропала, а вместе с ней и доля напряжения с беспокойством. Он словно сбросил маску и испытал облегчение от того, что больше не должен ее надевать.

Я не знала, что об этом думать. Отчасти я радовалась, что Рогану комфортно в таком месте и он может быть искренним в проявлении чувств. Но в то же время меня мучил вопрос: а со мной он был в маске или без нее? Неуверенность заполнила сознание, и я знала: ответы мне придется искать, вспоминая все, что между нами было.

– Думаю, в настоящем ответе на мой вопрос содержится и то и другое, дорогой, – заявил Дэйв, протягивая руку в знак приветствия. – Привет! Я Дэйв, муж Алоры.