О чём молчали города. Мистические истории - Корж Дарья
– Да не боись, – говорил широкоплечий Алёшка, накидывая на плечи Поли свою куртку. – Я в обиду тебя не дам!
А ещё говорят, некоторые умирали, пройдя ночью по короткой тропе. Но то в основном пожилые и слабые. Вроде и был человек ещё бодрым, крепким, а добравшись до той стороны дороги, вдруг заболевал и сгорал в одночасье. Не от какой-то хвори, а просто так, без видимой причины. Но и эти россказни не принимали всерьёз, потому что старики, бывает, умирают неожиданно.
Поля в страшные истории особо не верила, но по короткой тропе старалась не ходить даже днём. Ну её. А пробежать лишние полчаса по длинной дороге – не велик труд. Не то чтобы она часто думала о странном свисте на той поляне, и без того было о чём подумать, но как-то бессознательно, стоя на развилке дорог, каждый раз выбирала длинную.
Кроме одного случая…
Заболела младшая сестра, и Поля побежала в соседнюю деревню за отцом, что ушел помогать двоюродному брату. Сестру надо было везти в больницу, чтобы показать доктору: своего врача в деревне не было. Всё закончилось благополучно, а причина недомогания Мани даже стерлась из памяти Полины Петровны, но тогда она страшно перепугалась, так что даже темная ночная дорога через запретную поляну её не остановила.
Поля не сразу догадалась, что бежит по короткому пути – как свернула на него, и сама не поняла. А поняла – махнула рукой, не возвращаться же!
Пожилая вахтёрша вдруг вспомнила всё до мельчайших деталей. Желтый круг луны в темнеющем небе, которое уже меняло цвет с синего на чёрный. Солнце закатывалось где-то по ту сторону леса, но края облаков словно забрызганы были алыми каплями. Не холодно – конец лета, а день сегодня был ясный, однако ногам зябко от ветра. Тропинка едва виднеется, спряталась в высокой траве. А дышится в лесу как хорошо! Поле казалось, что она пьет прохладный воздух, как колодезную вкусную воду.
И было что-то ещё, что пока ускользало от памяти, но Полина Петровна чувствовала: ещё немного – и вспомнит.
День на работе тянулся и тянулся. Полина Петровна прочитала уже все газеты, что принесла с собой, детектив в мягкой обложке начала было, но отложила: она не очень любила детективы, а сегодня никак не могла ухватить нить истории – мысли тяжело ворочались в голове, и отчего-то всё вспоминались звезды в высоком небе и стебли травы, щекочущие ноги. Столько лет воспоминания об ушедшей юности не беспокоили её, почему же вдруг нахлынули? Да ещё такие четкие, словно произошло всё только вчера.
И ладно бы Алёшка вспоминался. Тот самый Алёшка, что накинул куртку на её плечи, а потом провожал до дома. Тот Алёшка, что так осторожно и бережно целовал её в первый раз в краешек сжатых испуганно губ. Тот Алёшка, что несколько месяцев спустя стал её мужем, её верным спутником на долгие годы.
И не первые шаги её маленького сына стояли перед глазами. Ведь если уж вспоминать, так что-то важное – правильно? И Полина Петровна вызывала в памяти тёплые большие руки своего мужа и маленькие ладошки своего первенца, и его белые мягкие кудряшки, которые она так любила перебирать.
Но всё заслоняло собой ясное прохладное небо. Уже село солнце, и круг луны горел над головой.
Хорошо, что рабочий день подходил к концу, ещё немного – и Полину Петровну сменит на посту ночной охранник. А она выспится, отдохнёт, завтра будет как новенькая.
Телефон, стоящий перед ней на столе, зазвонил так неожиданно, что пожилая вахтёрша едва не схватилась за сердце. Она, погружённая в свои мысли, отчего-то сильно испугалась этого звука. Но это всего лишь был её сменщик, хотел предупредить о том, что задержится.
– Конечно, Сергей Юрьевич, даже не переживайте, дождусь вас. Мне торопиться всё равно некуда.
Да, торопиться ей некуда, а всё же сегодня как никогда хотелось уйти раньше. Ничего, просто день такой неудачный, какая-то муть навалилась. Выспится, отдохнет, всё пройдёт к утру.
Коридоры пустели. Полина Петровна заметила, что на пятачке лестничной площадки, в круге света, стоят всё те же девушки, что шептались утром у её стола. Стоят и ждут, переговариваются тихонько, поглядывают в сторону учебных аудиторий. Вахтёрша прекрасно понимала, что они здесь делают: ожидают появления невидимого флейтиста. Усмехнулась даже: эх, молодость, молодость.
Она догадалась, что девушки собрались ждать его. И поняла вдруг, что и сама ждёт против воли. Хочет снова услышать звуки флейты.
Обычно флейтист начинал играть как раз в это время, но пока было тихо.
Полина Петровна сидела задумавшись. Почти дремала. Удивительный какой-то сегодня вечер. Она так давно не вспоминала годы своей молодости, а сегодня вот всё сразу вернулось к ней. Счастливые далёкие годы. Они с Алёшей молоды, а дети ещё маленькие. Иногда Полина Петровна сомневалась: неужели всё это было с ней на самом деле? Всё казалось полузабытым сном. А сейчас ясно осознавала: было.
Вот только оставалось ещё кое-что, чего она пока не разрешала себе вспоминать. Может быть, настало время? Может быть, именно сегодня этот день?
Поля бежала через лес. Дорога была ей малознакома, и всё же Поля не думала, что может заблудиться. И страшно совсем не было.
Потому что лес пел. Лес всегда пел для неё. И не только лес. Пело небо, дрова в печи, вода в ручьях. Поля слышала музыку всюду и всегда. Да и сама, не осознавая того, всё время напевала. Раз, задумавшись, перебирала крупу, и потому не сразу услышала позади тихий шорох. Услышала – обернулась, а это Алёшка зашел тихонько в дом и стоит у порога, прислонившись к косяку. Улыбается во весь рот.
– Заслушался тебя, моя птаха, – говорит.
Поля смутилась, закрыла глаза рукой. Она сама не понимала, что ей делать с этой музыкой, которая была частью её души всегда, сколько она себя помнила.
Потому она и не удивилась нисколько, когда услышала над поляной мелодичные звуки, словно кто-то играл на пастушьем рожке, только эта музыка была куда нежней и чище. Она подумала, что это ветер поёт для неё, и улыбнулась. И луна поёт, и сосны подпевают низкими своими голосами. Всё так, как и должно быть.
Всё, да не всё…
– Эй, да ты слышишь меня? – раздался позади неё голос.
«Алёшка?» – радостно встрепенулась Поля, но тут же поняла: откуда взяться Алёшке посреди леса ночью. Разве что из деревни за ней шёл… Оглянулась, ещё не успев испугаться.
На тропинке за её спиной стоял парень. Совсем не похож на Алёшку, даже в темноте не перепутать. Волосы чернее чёрного, кожа белая, аж светится, рубаха тоже белая, а в руке дудочка.
– Это ты на дудочке играл? – напористо спросила Поля, всем видом показывая, что не боится. Вот ещё, каких-то цыганят бояться.
– Это не дудочка, – оскорбился цыганёнок или кто он там был. – Флейта.
– Ты что здесь делаешь?
Он пожал плечами как будто даже удивлённо.
– Я… – начал он было и улыбнулся грустно: передумал отвечать. – Так ты мою музыку слышала? – Перевёл разговор на другое.
– Ага, красивая.
– Я потому и заговорил с тобой. Обычно только старики слышат. Когда приходит время…
– Время? – нахмурилась Поля, не понимая.
Черноглазый словно не слышал.
– А другие только свист в соснах. Но не ты.
Он смотрел на неё, наклонив голову, будто не верил в то, что это действительно происходит.
– Твоё время ещё не пришло, я это всегда вижу. Но ты слышала мою музыку…
Поля отмахнулась, как от ничего не значащей ерунды.
– Да я всегда и везде музыку различаю. Прямо наваждение. Особенно ветер хорошо поёт, даже сейчас. Слышишь?
– Слышу… – подтвердил собеседник, он выглядел смущённым. – Вот только ты так говоришь, словно дар этот тебе вовсе и не нужен.
Поля дёрнула плечом.
– Он и не нужен ведь. Так, баловство…
Черноглазый какое-то время молчал задумавшись. Хмурил тонкие брови.
– Дай хоть сыграю тебе, – сказал он вдруг. – Хочешь?
– Хочу, ага.
Поля всё собиралась спросить, куда он идёт, и предложить проводить её до выхода из леса, а может быть, даже до домов, но не решилась. А ещё Поля думала сказать, что времени у неё немного: надо бежать в деревню за отцом, но музыкант уже начал играть и перебивать не хотелось.
