Хидеюки Кикути - Ди, охотник на вампиров
Возница был вервольфом, одним из монстров ночи, возродившихся из темных глубин средневековых легенд вместе с вампирами. Наблюдая за трансформацией, которую некоторые могли бы даже назвать изящной, Ди пришел к выводу, что кучер — не одна из генетически сконструированных и кибернетически усовершенствованных подделок, которые вампиры распространили по всему миру, но самый настоящий оборотень.
Утробный рев, преисполненный ликования в предчувствии бойни, разорвал тишину. Сверкая глазами, волк, облаченный в пальто с пелериной, поднялся на задние лапы. Вот что делало вервольфов ликантропами из ликантропов, оборотнями из оборотней: их быстрота и разрушительная сила увеличивались, когда они вставали в полный рост.
Решив, возможно, что молодой человек, застывший на месте и не шевельнувший и мускулом с момента прибытия экипажа, парализован страхом, черный зверь припал к земле и одним мощным скачком метнул свое косматое туловище на пятнадцать разделяющих его и жертву шагов.
Две молнии, затмившие свет луны, раскололи мрак.
Ди не тронулся с места. Тело вервольфа, обрушившегося на жертву с твердым намерением вонзить в ее тело свои чудовищные когти, способные располосовать железо, вдруг изменило направление полета. Оборотень пронесся над головой Ди, будто замыслив новый прыжок, и плюхнулся в кусты в нескольких ярдах за спиной охотника.
На такой прыжок с молниеносным разворотом в воздухе — удивительный маневр, возможный лишь при абсолютной координации сил легких, позвоночника и мускулатуры, — были способны одни лишь вервольфы. Даже группы бывалых охотников на оборотней порой становились жертвами подобных атак, потому что к этим нападениям нельзя подготовиться, опираясь лишь на слухи и предания. Реальность куда ужаснее: демонические существа набрасывались на жертву под углами, почти немыслимыми в трехмерном пространстве, и атаковали совершенно бесшумно.
Ночь пронзил болезненный стон, вырвавшийся из горла скорчившегося в кустах чудовища. Яркая кровь выплеснулась из раны в правом боку, запятнав траву. Выпученные багровые глаза зверя, налитые злобой и мукой, остановились на клинке, блеснувшем в руке Ди, озирающего раненого врага. Охотник вонзил меч в тело оборотня в тот самый миг, когда когти вервольфа уже готовы были впиться в плоть человека.
— Впечатляюще, — сказал Ди, вдохновленный тем, как чисто и точно ему удалось рассечь торс зверя. — До сих пор я еще ни разу не видел, на что способен настоящий вервольф.
Тихий голос охотника посеял новые семена страха в сердце демонической твари. Ноги зверя могли развивать скорость около трехсот семидесяти миль в час — почти половину скорости звука. Между прыжком и нападением на Ди прошло меньше чем полсекунды, следовательно, юноша вскинул меч и распорол брюхо оборотню еще быстрее. К тому же рана вервольфа никак не срасталась! Будь кучер в человеческом обличье, это не вызвало бы особого удивления, но плоть вервольфа являлась суммой одноклеточных организмов, что придавало ему регенеративную силу гидры. Клетки создавали новые клетки, мгновенно затягивая повреждения. Однако клинок, с которым только что любезно познакомился оборотень, сделал восстановление невозможным, хотя дело, скорее, было не столько в мече, сколько в мастерстве охотника. Кожа и мышечная ткань, отторгавшие пули, оказались бессильны перед чудесным клинком и не выказывали ни малейших признаков регенерации!
— Что с тобой, Гару? — воскликнула женщина. — Когда ты волк, ты же неудержим! Не шути так! Я требую, чтобы ты немедленно разорвал жалкого человечишку в клочья!
Хотя вервольф слышал брань хозяйки, он не мог пошевелиться — отчасти из-за раны, но больше из-за божественного искусства мальчишки с мечом. Неведомый доселе ужас захлестнул оборотня, ужас, вызванный обжигающим — нечеловеческим! — желанием убить, излившимся из каждой клеточки тела охотника за миг до начала смертоносной атаки оборотня.
«Неужели он один из них? Дампир?»
Гару понял, что наконец-то столкнулся с настоящим противником.
— Твой телохранитель ранен, — мягко сказал Ди, оборачиваясь к молодой леди. — Если он больше не будет бросаться на меня, то, пожалуй, доживет до глубокой старости. И ты, возможно, тоже. Иди домой, расскажи своему отцу об опасном препятствии, вдруг вставшем у вас на пути. И объясни, что он будет дураком, если решит снова напасть на эту ферму.
— Замолчи! — рявкнула женщина, и ее прекрасное лицо исказилось, превратившись в маску баньши. — Я Лармика, дочь графа Магнуса Ли, правителя всей Рансильвы! Думаешь, такие, как ты, и твой меч способны одолеть меня?
Но прежде чем она закончила, из левой ладони Ди вырвался белый луч, нацеленный в грудь вампирши. Это была футовая игла, которую охотник метнул со скоростью, невозможной для человеческих глаз. Деревянная игла. В полете она воспламенилась от трения о воздух — вот вам и белый огонь.
Но произошло нечто странное.
Пламя остановилось. В тот миг, когда деревянное острие готово было погрузиться в грудь Лармики, игла развернулась и устремилась к Ди, перехватившему оружие голой рукой. Или, если точнее, Лармика со сверхчеловеческой ловкостью поймала иглу и швырнула ее в охотника. Обычный человек даже не заметил бы этого движения.
— Если слуга всего лишь слуга, то господин — это господин. Хорошая работа, — пробормотал Ди, не обращая внимания на горящую иглу и на то, как медленно обугливается его ладонь. — Ты продемонстрировала свое мастерство и заслужила того, чтобы узнать мое имя. Я Ди, охотник на вампиров. Помни это, если выживешь.
И Ди бросился к молодой леди, не издав больше ни звука.
Ужас скользнул по лицу Лармики. В мгновение ока дистанция между ними сократилась настолько, что женщина оказалась в зоне досягаемости меча, и тут…
— Оууууууууууу!
Лютый вой всколыхнул ночной воздух, и с козел кареты ударила темно-синяя вспышка. Ди нырнул в сторону, успев уклониться от луча лишь благодаря сверхъестественному слуху, уловившему скрип лазерной пушки, что поворачивалась в его сторону. Луч пронзил край плаща охотника. На ткани расцвел бледно-голубой огненный цветок. Вероятно, пушка была оснащена устройством распознавания голоса и электронной наводящей системой, среагировавшей на вой Гару. Спасаясь от синих вспышек, безошибочно точно бьющих в то место, которое он покинул долю секунды назад, Ди петлял и кувыркался — больше ему ничего не оставалось.
— Сюда, миледи!
Голос Гару раздался уже с облучка. Затем захлопнулась дверца экипажа. Мешая Ди броситься в погоню, опять пальнула лазерная пушка, карета развернулась — и ее поглотила тьма.
