Ким Харрисон - Мосты Эден-Парка
Пульс участился. Я осмотрела парк. Ничего. Только мост, на котором мы стояли. Только мост…
— Одрик, прыгай с моста! — закричала я, когда мне в голову пришла идея. — Приземлись на этого ублюдка. Потом спрячься под мостом. Жди меня.
Я слышала, как он карабкается через перила, и наблюдая за его движениями по следящим глазам вампиров, я улыбнулась, услышав крик боли и гнева, который издал мужик, на которого спрыгнул Одрик.
— Вы двое, идите к фургону, — распорядился вамп, стоявший впереди. Затем он коснулся плеча своего компаньона. — Ты со мной.
Два вампира стремительно бросились на меня. Задыхаясь, я перевесилась через перила, раздирая руки о цемент, и приземлилась на вампира. Он закричал от нечеловеческой боли.
— Извини.
Хватая ртом воздух, я скатилась с него. Звук двойного всплеска говорил о том, что вампиры последовали за мной. От воды одежда стала тяжелой, и меня шатало.
— Одрик! — крикнула я и ринулась к маленькой тени, скрывавшейся под мостом. — Хороший мальчик, — произнесла я, помещая его себе за спину, ближе к поднимающейся части горбатого мостика. Он дрожал, и я поклялась, что они его не тронут. Нет, пока я дышу.
Откуда-то донеслись крики Кистена, а поверх них — слабый звук сирены. Окружавшие меня вампиры также его услышали. Они обменялись взглядами и усмехнулись, демонстрируя клыки.
— Заберите моего мальчика! — вопил Шон с вершины моста, и двое мужчин, стоявших по колено в воде, напали.
— Идите на..! — крикнула я и врезала в живот первому, но второй меня достал.
Мучительная боль обожгла мою руку, когда ее заломили назад, и чье-то дыхание защекотало мне ухо. Кто-то сказал что-то вроде:
— Получи теперь, ведьмочка!
Ноги почти оторвались от каменистого дна, я висела в его хватке, сжав зубы и пытаясь вывернуться. Передо мной Одрик по-детски боролся с вампиром, пока тот не сгреб его в охапку. Этого не будет.
— Отпустите меня! — потребовала я, и тот, кто держал меня, начал ржать. И ржал до тех пор, пока я не вмазала своей головой ему по зубам.
Заорав, он отшвырнул меня от себя. Я сильно стукнулась о берег, моя правая кисть приняла на себя большую часть удара о гладкую скалу. Боль вспыхнула в моем черепе. Они хохотали. Одрик вопил от страха. Я медленно встала и обернулась, одна нога в воде, вторая на берегу. Швырять меня было большой ошибкой. Огромной. До сих пор я была просто женщиной с хорошо поставленным ударом. Теперь я стала женщиной с хорошо поставленным ударом и адским количеством магии.
— Идиот, — произнесла я, мрачно улыбаясь, и нащупала ближайшею лей-линию.
Я почти стояла на ней, что было очень хорошо, поскольку это вообще с трудом можно было назвать линией — настолько она ослабла из-за искусственного озера, прорытого прямо поверх нее. Я потянула, требуя больше, и отдельные концы сплелись вместе, суммируя свою энергию. По линии заструилась сила. Кончики пальцев покалывало, и если бы мои волосы не намокли, то они развевались бы от статического электричества. Что-то должно было быть заметно по моим глазам, потому что тот, кто держал Одрика, побледнел. Сирены выли ближе, но еще недостаточно близко.
— Сначала вы, — сказала я, примериваясь. — Поставьте его на землю, или…
Они не слушали. До меня донеся звук открываемой двери фургона и чей-то крик, чтобы они поторопились. Они оба пошли на этот призыв.
— Consimilis calefacio! — выкрикнула я, и между ними и берегом выросла стена тумана, когда порция воды объемом примерно с ванну неожиданно закипела. Меня пошатывало от вытянутой энергии, которая нуждалась в том, чтобы вырваться наружу, но они остановились, удивленные и шокированные. Я закричала:
— Отпустите ребенка, или я превращу ваши яйца в печеные яблоки!
Они послушались, хотя я не была уверена, что эти чары нагревают живую ткань. Иначе это было бы черное проклятье, а я, несмотря на то, что пишут в газетах, все еще остаюсь белой ведьмой.
Одрик закричал, когда они бросили его, и он упал в остывающую воду, образовавшуюся на месте пара. Вампиры побежали, как кролики от огня, вверх по крутому берегу, и скрылись прочь из зоны моей видимости. Фургон сорвался с места, разметая камешки во все стороны, и я услышала вой патрульной машины ОВ, бросившейся следом. Вторая машина следовала невдалеке, и к шуму добавился специфический звук ОВэшных раций.
— Одрик! — завопила Крисси, душераздирающий звук чуть не сбил меня с ног. Она думала, что потеряла его. — Кистен! Мой ребенок у них! У них мой маленький мальчик!
Я вошла в воду за Одриком. Моя связь с линией, и до того весьма слабая, тут же исчезла. Вместе с силами. Все было закончено. Получилось красиво. Улыбаясь, я протянула руку ошеломленному Одрику, уставившемуся на меня расширенными глазами.
— Пойдем, Одрик, — сказала я. Взгляд Одрика был прикован к вершине моста.
— Смотрите! — закричал он, и я отскочила назад, пульс бешено стучал.
Шон с дыркой в брюхе свалился в мелкую воду прямо там, где я только что стояла. Со стоном он поднялся. Кровь струей била из его носа, и вода стала красной. Задыхаясь, я увидела над собой на перилах улыбающегося Кистена.
— Спасибо, — сказала я, дрожа от покалывания адреналина, и он осклабился шире.
— Я прикрываю тебе спину, Рэйчел, — произнес он. — Никогда не забывай об этом. Я все время знал, где ты находишься. — Он нашел глазами Одрика. — Иди сюда, дружище. Твоя мама уже готова родить корову (перефразированная шутка Барта Симпсона «Мама, не рожай корову», т. е. «не волнуйся»).
Я протянула мальчику руку. Одрик мгновение на нее смотрел, затем улыбнулся. Мягкое ощущение его пальцев в моих было лучше, чем благодарственное письмо от самого главного начальника ОВ. С ним все будет хорошо. Они не вернутся. ОВ таки появились, а это значит, что Пискари благоволит к нам, и мы под защитой. Хорошо, по крайней мере, Крисси и Одрик. Я очень сомневалась, что Пискари позволил бы ОВ спасать мою задницу, — поскольку это именно я отправила его в тюрьму.
Со всплеском я вытянула Одрика наверх, и мы вместе побрели по неровному дну к противоположному берегу.
— Мы здесь! — крикнула я, и радостного вопля Крисси было достаточно, чтобы у меня на глазах выступили слезы.
— Одрик! — воскликнула она, бегом спустившись к воде и притягивая его к себе.
Его рука выскользнула из моей, и на меня навалилось неожиданное чувство утраты. Я стояла в одиночестве, пока она крепко прижимала его к себе, рыдая и качая, будто он вернулся из мертвых. На мосту стояли два агента ОВ, одетых в форму, их пистолеты указывали на Шона.
Вампир поднялся из воды, каждое его движение вызывало отвращение. Вода капала с него. Он вытер кровь, лившуюся из носа, мокрым носовым платком, а затем, театральным жестом бросив его плыть в более глубокую воду, посмотрел на офицеров и горько махнул рукой, подчиняясь их требованию выйти из воды, держа руки вверх. На берегу ждал еще один офицер, и щелчок закрывающихся антивампирских наручников никогда еще не звучал лучше.
