Александр Юрин - Сквозь тернии
— У меня такое ощущение, что Кинга читаю… — Женя поёжилась. — Тебе не кажется, что всё слишком уж притянуто?
— Хм… Если что и притянуто, так это, в первую очередь, твои собственные суждения про «нужно узнать друг друга поближе». Да, всё верно, но, повторюсь, в этом случае, ты узнаешь совсем не то, что хотела. Ты узнаешь правду. Человек так устроен, что до последнего не станет открывать свою истинную сущность. Уж поверь мне, как бы гадко это не выглядело со стороны.
Женя кивнула.
— Мы со Славиком уже полтора года вместе живём.
— И каково оно?
— Не знаю.
— Вот видишь, и я о том же.
— Нет. Для себя я всё уже решила. Я не понимаю лишь одного: почему Славик так тянет?
Лера засопела, явно опасаясь сболтнуть лишнего.
— Подожди ещё с полгодика… — неуверенно произнесла она, пряча взгляд. — Возможно, он просто стесняется или не уверен окончательно. Знаешь, тут дело даже не в твоём Славике, тут дело в них всех. Я про мужиков. Ты только представь, каково им завязать с вольной жизнью и навеки пасть под каблук одной-единственной… Представила?
— Вроде.
— Это своеобразное «интро» перед кризисом среднего возраста. Их страшит именно это: узы, повиновение, необходимость отыскивать компромиссы.
— Тогда как же быть?
— Никак. Нужно просто показать ему, насколько хорош домашний очаг, по сравнению со всем остальным мусором, что валяется под ногами и так и норовит пристать к штанине. Докажи своему Славику, что такое сухое понятие как «семья», это вовсе не клетка, начинённая кровожадной нежитью, а уютное гнёздышко, в котором он в конце каждого рабочего дня, не смотря ни на что, получит сладкий десерт.
— Но у Славика это и так есть.
— Тогда просто жди. Значит он у тебя такой растяпа, что до сих пор так и не заметил очевидного!
— Хм… Да нет. Он просто нерешительный.
— Тебе виднее.
Они сами не заметили, как вышли на площадь Ленина со стороны Центрального рынка. Лере было всё равно, где гулять, а Жене хотелось под шипящий фонтан. Посидеть, помечтать о том о сём, или просто поболтать о всякой чепухе.
Ещё не начало смеркаться, а потому подсветка фонтана была практически незаметна. С информационного табло, через дорогу напротив, улыбался Криштиану Роналду. Нет, он рекламировал вовсе не зубную пасту, как показалось Жене в самом начале ролика, — суть заключалась в приглаженной шевелюре знаменитого на весь мир футболиста, в которой просто нет места перхоти. Поток машин значительно поредел, отчего проезжая часть стала под стать обмелевшей реке.
Налетевшая свежесть, окатила волной озорных капель, моча одежду и волосы.
Женя вздрогнула и тут же подставила под промышленный бриз веснушчатое лицо. Было приятно. Просто стоять под искусственным дождём, вдыхая уходящий в небытие вечер.
Однако всё только начиналось.
— Блин, на нашей скамейке кто-то сидит! — Женя открыла глаза и расстроилась.
— Подумаешь. Присядем где-нибудь ещё. Идём же!
Лера принялась лавировать по разноцветной брусчатке. Она продолжала что-то говорить, но Женя не слышала слов. В голове надулся мыльный пузырь, что отсёк своей радужной оболочкой окружающий мир со всеми запахами, звуками и суетой. Осталась лишь тянущая боль под ложечкой, которая постепенно заполняла собой всё внутреннее пространство грудной клетки. Затем из ниоткуда возник тонкий звук, который просто царил, не меняя ни тональности, ни громкости — своеобразная тоника в ушах. Казалось, кто-то неутомимый то и дело дёргает одну и ту же струну, не зная, как быть дальше.
Женя поняла, что и она сама не знает, как быть со всем этим дальше. Точнее жить. Этот монотонный звук принадлежал ей самой. Это был стон сквозь стиснутые зубы. Стон, так похожий на вой загнанного в угол зверя. Это было отчаяние. Это был Славик.
— Да что с тобой такое? Женя?.. — Лера замерла на полпути к шипящему фонтану и, как могла, пыталась привлечь внимание заторможенной подруги. — С тобой всё в порядке?
Женя отрицательно покачала головой. Мыльный пузырь лопнул, окатив сознание потоком обжигающих чувств, отчего сделалось окончательно не по себе. Женя поняла, что оседает на «чужую» скамью.
Славик обернулся и уставился на неё, точно кенгуру на космонавта.
Лера подскочила к подруге, принялась тормошить за плечи.
Словно в ночном кошмаре Женя видела, как Славик вскочил на ноги, насмерть перепугав длинноногую блондинку, что мгновением раньше висла на его плече. Затем он пропал из поля зрения, но буквально тут же материализовался совсем рядом, буквально в метре. Женя видела его голубые глаза с расширенными зрачками, внутри которых читался истинный страх. Ещё она ощущала взгляд Леры — в нём царила жгучая ненависть, которая ищет, но никак не найдёт выхода. Сквозь шум в ушах протиснулись слова:
— Ну ты и гад! — говорила Лера, сжимая кулаки. — Чего тебе не хватало?!
Откуда не возьмись, объявилась ненавистная блондинка. Тут же гнусаво запищала, будто пришибленная моська:
— Славик, кто это такие? Почему я о них ничего не знаю? Славик, перестань меня игнорировать! Слышишь?!
— Да заткнись, ты, тварь мелированная! А лучше, пойди прочь! — Это Лера.
— Нет, а какое вы, собственно, имеете право со мной так разговаривать?
— Сдалась ты мне, гадина силиконовая! — Она же.
И так дальше и глубже, с головой уходя в идиоматический смысл великого и могучего.
Женя тряхнула головой. Приподнялась со скамейки. Посмотрела в знакомые глаза, которые всё это время её просто трахали.
— Славик, за что?
В ответ она услышала то, что принципиально не переносила на дух, но чем, тем не менее, изредка пользовалась:
— Евгения, это не то, о чём ты подумала! Я сейчас всё объясню!
Женя заплакала.
Было больно.
Было обидно.
Был обычный вечер.
Украина. Одесса. Дельфинарий «Немо». «Странный разговор».— Светлана, отойди от воды, простынешь! И так уже вся синяя, смотреть страшно!
— Ну ещё чуть-чуть! Самую малость! Можно, мам?
— Твоё последнее «чуть-чуть» закончилось десять минут назад! Ну же, не заставляй меня насильно вытаскивать тебя из воды у всех на глазах!
— Ну, мамочка! Он такой славный!
— Вот и пожалей его! Он — один, а вас — целая толпа! Это, по-твоему, правильно?
— Нет.
— Вот, видишь, как всё, оказывается, печально.
— Но я чувствую, что ему весело. Я в этом просто уверена! Только не знаю почему…
— А тут и знать нечего! И ещё незачем заговаривать мне зубы — у кого только научилась… Значит так, я иду за папой, а когда мы возвращаемся, вы с Мухтаром уже собраны! Поняли?
