Терри Брукс - Рыцарь Слова
Пожалуй, все дело в ней самой, решила Нест. Это она изменилась, а сам город — вовсе нет.
Они подошли к могилам дедушки и бабушки и остановились возле табличек, глядя на надгробные плиты. Могила Ба — высокая, заросшая густой травой. Дедовская же — еще приземистая, почти без растительности. Нест прочла надписи: «Эвелин Опал Фримарк. Возлюбленной жене Роберта. Спи с ангелами, пробудись с Богом». Старина Боб сам выбрал надпись для надгробной плиты Ба, а Нест скопировала ее для него самого.
Вот могила ее матери, слева. «Кейтлин Энн Фримарк. Возлюбленной дочери и матери».
Четвертый прямоугольник, пока что просто заросший травой, оставлен для Нест.
Она задумчиво изучала его какое-то время, а потом разделила принесенные цветы, аккуратно расставив каждый из них в металлические вазы на треножниках перед могилами. Роберт молча наблюдал за ней.
— Принеси воды, — попросила она, указав на кран и банку возле маленького водоема в бетоне в семи футах от могил.
Роберт повиновался, налив воды в каждую из ваз и не потревожив композиции, созданные девушкой.
Они вместе стояли и смотрели на могилы, а солнце светило сквозь ветви старых деревьев, окружающих кладбище сплошной стеной.
— Я вспоминаю времена, когда твоя бабушка пекла нам булочки, — через минуту заговорил Роберт. — Она сидела с нами за столом для пикника, приносила кучу тарелок и стаканы с холодным молоком. Она всегда говорила, что дети не могут по-настоящему вырасти без булочек и молока. Я не говорил этого матери. Она-то считает, дети не могут расти без свежих овощей.
Нест усмехнулась.
— Ба тоже была помешана на овощах. Ты просто попал на другую лекцию.
— Каждое Рождество мы устраивали у вас на кухне пекарню. Формочки, ножи, противни, замороженное тесто, маленькие бутылочки с красителями и пакетики с грецкими орехами. Вся кухня была засыпана мусором, а она и бровью не вела.
— Я помню, как мы пекли булочки на продажу, — покачала головой Нест. — Для церкви, для миссии спасателей или еще куда-то. Иногда мне казалось, что это происходило каждый уик-энд. Ба никогда этому не противилась, даже когда сама перестала посещать церковь.
Роберт кивнул.
— Твоей бабушке и не надо было ходить в церковь. Думаю, Бог сам сказал ей, что не надо, он сам ее навестит.
Нест посмотрела на него.
— Как здорово ты это сказал, Роберт.
Он прикусил губу и пожал плечами.
— Ага, ну, это я просто старался вернуть твое доброе расположение. Как бы то ни было, я любил твою бабушку. И всегда думал, когда дома бывало несладко: если меня совсем достанут, я смогу убежать к вам, стоит только захотеть. Скорее всего, ты и дедушка стали бы возражать, но бабушка приняла бы меня без всяких. Вот что я тогда думал!
— Да, пожалуй, — согласилась Нест.
Роберт сложил руки на груди.
— Ты не можешь продать свой дом, Нест. И знаешь, почему? Потому что твоя бабушка еще здесь!
Нест немного помолчала.
— Я так не думаю.
— Да, да, она здесь. Она в каждой комнате, в каждой кладовой, в каждом углу, под каждым ковром, в подвале и на чердаке. Вот где она. Где же ей еще быть, как не там?
Нест не отвечала.
— Или, может, на небесах — играет на арфе? Вряд ли. Это слишком занудно. И не порхает в облаках. Только не твоя бабушка. Она точно в доме. И, я думаю, тебе не стоит покидать ее.
Интересно, что бы сказал Роберт, если бы узнал правду? Если бы узнал, что бабушкины проступки в прошлом обрекли ее семью на такую судьбу, которой он попросту бы ужаснулся. Узнал бы, что Ба некогда разгуливала по парку, словно дикая кошка, бегала с пожирателями и шла на риск, используя магию. А ее встреча с демоном привела к ее собственной смерти и гибели матери Нест. Мог ли он подумать, что бабушка, причисленная после смерти к ангелам света, могла быть привязана к этому дому в качестве возмездия?
Она тут же пожалела об этих мыслях — немилосердных и жестоких, но совсем отказаться от них не смогла.
Может быть, Роберт лучше понимает, какой была жизнь ее бабушки?
Роберт откашлялся, стараясь привлечь ее внимание. Она посмотрела на него.
— Я об этом подумаю.
— Хорошо. Потому что с этим домом связано много воспоминаний, Нест.
Да, это правда, подумала она, глядя на залитые солнцем деревья вдоль реки. Но не все воспоминания стоило хранить; от некоторых лучше избавиться. К тому же воспоминания — это еще не все. Опасно жить одними воспоминаниями. Не стоит привязываться к тому, чего все равно не вернуть.
— Я бы на твоем месте не стал продавать, знаешь ли, — не отступал Роберт. — Не стал бы, пока у меня оставался бы шанс его сохранить.
Он играл с огнем, раздражая ее своей настойчивостью, видимо, считая, что она не в состоянии самостоятельно принять решение. В этом весь Роберт.
Нест коротко взглянула: что, мол, еще скажешь? К счастью, он промолчал.
— Пошли, — произнесла она.
Они молча прошли через кладбище, во второй раз перелезли через изгородь и пересекли парк. Перекладина была уже поднята; в парк въехало несколько машин. Пара семей играли на площадке с качелями, а на солнцепеке у индейских погребальных курганов готовились к пикнику. Нест внезапно подумала о Двух Медведях, об О'олише Аманехе, последнем из синиссипи. Его она не видела уже пять лет. И давно не думала о нем. Интересно, что с ним стало? А с Джоном Россом, Рыцарем Слова?
Ее захлестнули воспоминания.
У изгороди возле своего дома она импульсивно наклонилась и поцеловала Роберта в щеку.
— Спасибо, что пришел. Это было очень мило с твоей стороны.
Роберт выглядел обеспокоенным. Его уже отправляли, а он еще не был готов.
— Э-э, а у тебя есть планы на остаток дня? Или как?
— Или как, — ответила она.
— Ну, тогда, может, совместный ленч? Ты понимаешь, о чем я.
Конечно, она понимала. Даже лучше, чем он сам. Роберт никогда не изменится. Лучше всего для них двоих, если она не станет поощрять парня.
— Я позвоню тебе попозже, если у меня появится время, хорошо?
Должно быть, Роберт тоже так считал, потому что пожал плечами и кивнул.
— Если ничего не получится, увидимся на День Благодарения или Рождество.
— Я пошлю весточку тебе в школу, — сказала она. — Учись хорошо, Роберт, ты должен быть всем нам примером.
Он усмехнулся, возвращая себе прежнюю уверенность.
— Ох, и тяжкая ноша, но я постараюсь. — Он двинулся назад в парк. — Пока, Нест. — Кеплер откинул назад длинные волосы и картинно помахал ей.
Нест наблюдала, как он спускается по служебной дороге, огибающей ее задний двор, потом срезает угол парка, направляясь к своему дому, находящемуся за лесом в восточной его части. Удаляясь, он становился все меньше, вот его уже трудно разглядеть. Как будто смотришь в прошлое, а оно исчезает на глазах. Даже если увидишь его снова, оно будет уже другим. Нест инстинктивно знала это. Теперь у каждого своя взрослая жизнь; им не стать тем, чем они были друг для друга в детстве.
