Стивен Кинг - Грузовик дяди Отто
— Прошлой ночью просыпаюсь где-то около трех и вижу: стоит там, прямо под окошком, Квентин, — говорил он. — Нет, молчи! Я хорошо видел, как отсвечивал лунный свет на ветровом стекле, а сам он находился ну буквально в шести футах от моей кровати! Прямо сердце чуть не остановилось, чуть не остановилось, Квентин… Я вывел его из дома и показал, что «крессвелл» находится там же, где всегда, чуть наискосок через дорогу. В том же поле, где Маккатчеон некогда собирался построить дом. Не помогло.
— Это ты видишь, мальчик, — заметил дядя. В голосе его звучало бесконечное презрение, сигарета тряслась в руке, глаза вылезали из орбит. — Это ты так видишь…
— Но, дядя Отто… — тут я позволил себе пофилософствовать, — каждый видит то, что хочет увидеть.
Он словно не слышал.
— Проклятая тачка, почти достала меня… — прошептал он.
Я почувствовал, как по спине побежал холодок. Дядя Отто вовсе не походил на сумасшедшего. Был угнетен? Да. Напуган? Безусловно… Но сумасшедшим назвать его было нельзя. И тут перед глазами предстала картинка из прошлого: отец подсаживает меня в кабину. Я вспомнил, как там пахло: соляркой, кожей и еще.., кровью.
— Почти достала меня, — повторил дядя Отто.
И через три недели это случилось.
***Первым тело обнаружил я. Была среда, солнце уже клонилось к закату, на заднем сиденье «понтиака» стояли два пакета с продуктами. Вечер выдался на удивление жаркий и душный. Время от времени где-то вдалеке погромыхивал гром. Помню, я почему-то занервничал, свернул на дорогу «Черный Генри», словно был уверен: что-то непременно случится. Однако тут же попытался убедить себя, что все это вызвано перепадами в атмосферном давлении.
Свернул еще раз — и взору открылся маленький красный домик. И тут же возникла галлюцинация — на секунду показалось, что грузовик стоит во дворе, у самой двери, нависает над домиком, огромный и грозный, с потрескавшейся красной краской на прогнивших бортах. Нога уже опустилась к тормозной педали, но не успела надавить на нее — я моргнул, и видение исчезло. Но я уже знал, что дядя Отто мертв. Нет, ни звуков труб, ни световых сигналов — просто появилась абсолютная уверенность в том, что он лежит там сейчас бездыханный и неподвижный. Так же четко иногда представляешь, как в знакомой комнате расставлена мебель.
Я быстро въехал во двор и, выскочив из машины и оставив пакеты на заднем сиденье, направился к двери.
Дверь была распахнута, он никогда не запирал ее. Как-то я спросил дядю об этом, и он терпеливо начал объяснять, как объясняют какому-нибудь недоумку совершенно очевидные вещи: он не запирает дверь по той простой причине, что «крессвелл» этим все равно не удержать.
Он лежал на кровати в левом углу комнаты, кухня была отгорожена справа. Лежал одетый — неизменные зеленые штаны, белая нижняя рубашка, глаза открытые, остекленевшие. Думаю, что смерть наступила часа два назад, не раньше. Ни мух, ни запаха в комнате не было, хотя жара стояла страшная.
— Дядя Отто? — тихо окликнул я его, не ожидая ответа. Разве будет живой человек лежать вот так на кровати, с открытыми остекленевшими глазами? И если я и чувствовал что-то в этот момент, так только облегчение. Все было кончено. — Дядя Отто! — Я двинулся к нему. — Дядя… И, едва сделав шаг, остановился, только теперь заметив, как необычно выглядит нижняя часть его лица — распухшая, искаженная. Только тут увидел я, что глаза у него не просто открыты, а жутко выпучены, буквально вылезают из орбит. И смотрят вовсе не на дверь или потолок, а глядят в раскрытое окно у него над головой.
Проснулся прошлой ночью где-то около трех, и он был там, прямо у окна, Квентин… Почти, достал меня… Раздавил, как тыкву… В ушах у меня снова звучали эти слова, а сам я сидел в парикмахерской, делая вид, что читаю «Лайф», и вдыхая запах бальзама для волос и лосьона для бритья.
Едва не достал меня, Квентин… Нет, все-таки здесь чем-то определенно пахло, но не парикмахерской и не старческим душным запахом давно не мытого тела. Пахло, как в гараже…
— Дядя Отто?.. — прошептал я и снова двинулся к постели. И, пока шел, казалось, что с каждым шагом я сжимаюсь, уменьшаюсь, нет, не только ростом, но и возрастом… Вот мне опять двадцать, пятнадцать, десять, восемь, шесть.., и, наконец, пять. И я увидел, как к его безобразно распухшему лицу тянется моя ладошка, совсем маленькая. И как только ее пальцы коснулись щеки, сжали ее, я поднял глаза и увидел лобовое стекло «крессвелла». Оно заполняло собой весь оконный проем. Хотя длилось это всего секунду, готов поклясться на Библии: это вовсе не было галлюцинацией. «Крессвелл» находился там, у окна, и разделяло нас не более шести футов. Я коснулся пальцами щеки дяди Отто, стараясь понять, откуда взялась эта страшная опухоль. А когда в окне мелькнул грузовик, пальцы непроизвольно сжались в кулак.
В считанные доли секунды грузовик исчез, испарился как дым или как призрак, которым, подозреваю, он и являлся. И в ту же секунду я услышал жуткий булькающий звук. Ладонь обожгла горячая жидкость. Я перевел взгляд вниз, чувствуя под рукой не только податливую плоть и липкую влагу, но и нечто твердое, угловатое. Грянул вниз и.., закричал! Изо рта и ушей дяди Отто потоком лилась темная жидкость. Солярка!.. Солярка текла и из уголков глаз, точно слезы. Солярка производства фирмы «Даймонд джем» — плохо очищенное топливо, которое продается в пятигаллонных пластиковых канистрах, топливо, которым Маккатчеон заправлял свой грузовик.
Нет, тут была не только солярка.., что-то торчало у него изо рта.
Некоторое время я просто стоял, не в силах сдвинуться с места, не в силах снять скользкую руку с его лица, не в силах отвести взора от этого непонятного грязного и промасленного предмета, торчавшего у него изо рта. Предмета, который так страшно исказил его лицо.
Наконец паралич отпустил и я опрометью бросился вон из дома, все еще продолжая кричать. Пробежал через двор, распахнул дверцу «понтиака», плюхнулся на сиденье, завел мотор. И рванул со двора на дорогу. Пакеты с продуктами для дядюшки запрыгали на заднем сиденье, потом свалились на пол. Яйца разбились.
Просто удивительно, что, проехав первые две мили, я не угробил себя и машину. Взглянул на спидометр, увидел, что стрелка зашкаливает за «70». Я сбросил скорость, затем затормозил и принялся дышать медленно и глубоко, стараясь взять себя в руки. А затем, уже немного успокоившись.
Вдруг понял, что просто не имею права оставить дядю Отто вот так, в том виде, в котором его нашел. Слишком много может возникнуть вопросов. Мне придется вернуться.
К тому же мной овладело какое-то дьявольское любопытство. Теперь я об этом жалею. Мне не следовало поддаваться ему, не следовало возвращаться. В конечном счете ну что тут такого?.. Ну нашли бы они его, ну стали бы задавать вопросы… Однако я вернулся. Минут, наверное, пять стоял у двери, примерно в том самом месте и той же позе, в которой и он вот так же часто стоял на пороге и долго-долго смотрел на грузовик. Постояв, я пришел к выводу: да, грузовик по ту сторону дороги действительно немного сдвинулся с места. Так, самую малость… А потом я зашел в дом.
