Стефани Перри - Код "Вероника"
Переполненный любовью, Альфред протянул к ней руку, желая дотронуться до этой белоснежной кожи, но тут же замер, опасаясь того, что ей могли не понравиться физические контакты. Вместо этого он кивнул, ярость снова вскипела в нем при мысли о том, что кто-то может причинить боль его обожаемой Алексии. Пока он жив, такого не случится.
— Да, Алексия! — пылко ответил он ей. — Я заставлю их страдать, клянусь тебе!
Он смотрел ей в глаза и видел ее веру в него, сердце Альфреда было преисполнено гордости, а мысли вернулись к тому, как обнаружить их противника. Внутри него крепла абсолютная ненависть к врагам, напавшим на Рокфорт, к тем, кто попытался заклеймить трусостью гордое имя Эшфордов.
"Я заставлю их пожалеть, Алексия. И они никогда не забудут этого урока".
Его сестра полагалась на него. И Альфред скорее бы умер, чем подвел ее.
Глава 2
Клэр щелкнула крышкой зажигалки, гася ее, и в нерешительности остановилась у подножия грязной лестницы, пытаясь подготовиться к тому, что ожидало ее снаружи. Холод темного коридора позади давил на нее, будто ледяной рукой сжимая за горло, но девушка все же колебалась, ручка ножа скользила во внезапно вспотевших пальцах. Клэр вздохнула и засунула зажигалку поглубже в карман жилетки. Она не сказала бы, что с нетерпением смотрит в будущее и желает объять неизвестное, но другого пути у нее не было, разве что только вернуться обратно в камеру. Девушка чувствовала запах маслянистой гари и предполагала, что мерцающие тени наверху широких ступеней лестницы были отблесками какого-то пожара.
"Но что там творится? Это же отделение "Амбреллы"…"
Что, если там случилось то же, что и в Раккун-Сити, что, если атака на остров высвободила вирус или того хуже — отвратительных тварей, которых продолжали создавать в "Амбрелле"? Или же Рокфорт служил только тюрьмой для их врагов? Возможно, там взбунтовались заключенные, возможно, все было плохо только с точки зрения Родриго…
"…а может быть, ты поднимешься по этой проклятой лестнице и выяснишь все, вместо того, чтобы стоять и гадать здесь целый день, а?"
Сердце бешено заколотилось в груди, когда Клэр заставила себя сделать первый шаг; стоя на ступени лестницы, она задавалась невероятным в данной ситуации вопросом — почему в кино всегда показывают, что герои легко и просто, с храбростью, бросаются навстречу опасности? После пережитого в Раккуне, она лучше любого сценариста знала, какого это на самом деле. Возможно, у нее не было особого выбора, и она делала то, что должна была, но это не означало, что ей не было страшно. Принимая во внимание все обстоятельства, только круглый дурак не боялся бы находиться здесь. Она медленно, настороженно поднималась наверх, адреналин бурлил в крови, девушка вспоминала тот краткий миг, на который увидела кладбище, когда охранники вели ее через него. От этой информации не было никакой пользы, она помнила лишь несколько надгробных плит, слишком уж богато оформленных для простого тюремного кладбища. Определенно, пожар был неподалеку от верха лестницы, но, очевидно, не слишком большой — здесь, внизу, не чувствовалось тепла от него, только прохладным влажным бризом задувало потоки дыма. Кругом, казалось, было тихо, и, взойдя почти на самый верх лестницы, Клэр услышала, как шипят капли дождя, испаряясь в огне; странно, но эти звуки успокаивали ее.
Как только она вышла на улицу, увидела источник огня. Буквально в нескольких метрах от нее горел потерпевший крушение вертолет; языки пламени весело плясали на его обломках, дымясь в толстом курящемся тумане. Слева от девушки была стена, еще одна — прямо позади пылающего остова, справа было кладбище — открытое мрачное пространство, затянутое пеленой усиливающегося дождя; надвигалась ночь.
Клэр бросила косой взгляд в туман, пытаясь разобрать хоть что-нибудь в дождливом сумраке, но видела только очертания темных форм, вроде бы, ничего не двигалось.
"Надгробия", — подумала девушка.
Она с облегчением выдохнула, успокаиваясь, что бы здесь ни произошло, все, очевидно, было кончено.
Клэр подумала, как же это удивительно — находиться одной ночью на кладбище и при этом чувствовать себя так спокойно. Случись такое еще полгода назад, ее воображение живо нарисовало бы ей ужасающих картин. Но, после всех стычек с "Амбреллой", призраки и проклятые души, витающие над могилами, больше не пугали ее.
Девушка медленно пошла направо, по U-образной дорожке, вспоминая, как ее вели по кладбищу к лестнице. Вроде бы, за рядом могил в центре ей удалось разглядеть что-то похожее на ворота или, по крайней мере, на пролом в дальней стене…
…и внезапно она подлетела, уши заложило от взрыва, раздавшегося позади нее; волна испепеляющего жара отбросила девушку в грязь. Влажные сумерки внезапно посветлели, глаза заслезились, в нос ударил удушающий запах горящих химикатов. Она упала без особого изящества, но удачно — не напоровшись на боевой нож, все произошло так быстро, что она толком не успела разобраться в этом беспорядке.
"…думаю, я не ранена… должно быть, взорвался топливный бак вертолета…"
— Ээууууу…
Клэр тут же вскочила на ноги, безошибочно узнав этот мягкий, жалобный стон, наводящий панику; к нему присоединился еще один, и еще… Она обернулась и увидела, как первый из них, спотыкаясь, брел к ней от взорвавшегося остова вертолета; это был мужчина, его волосы и одежда горели, кожа на лице почернела и вздувалась огромными волдырями.
Девушка быстро бросила взгляд в другую сторону — еще двое ползли к ней по превратившейся в слякоть земле, их вызывающие отвращение лица были серо-белыми, костлявые пальцы тянулись к ней, хватая воздух, они были все ближе и ближе.
"Вот дерьмо!"
Так же, как и в Раккуне, созданный "Амбреллой" вирус эффективно превратил этих людей в зомби, лишая их человечности и жизни.
У Клэр не было времени на недоверие и тревогу, только не сейчас, когда к ней приближалось три не-человека, когда она поняла, что там, дальше на дороге, ее поджидают такие же твари. Шатаясь, они появлялись из теней, их безвольные, словно звериные, лица медленно поворачивались в ее сторону, но ничто не менялось в выражении их глаз — они по-прежнему были пусты, из отвисших челюстей доносились уже знакомые девушке звуки. На некоторых еще оставались обрывки форменной одежды — камуфляжной или просто серой, когда-то они были охранниками и заключенными. Все-таки здесь тоже произошла утечка вируса.
— Аааааээээ…
— Оооээээээ…
Заполонившие воздух стоны были воплощением огромной тоски, словно жалостливым воплем голодающего человека при виде банкета. Будь ты проклята, "Амбрелла", за то, что сотворила! Это было даже за гранью трагедии — превращение человека в умирающее существо, лишенное разума, разлагающееся на ходу. Каждого зараженного ждала неизбежная судьба — смерть, но она не могла позволить себе скорбеть о них, не сейчас, когда ее жалость была ограничена необходимостью выжить.
