Роберт Стайн - Новая девочка
Уэлнер закрыл глаза и недовольно покачал головой. Падение Арни отразится на количестве очков всей команды. А вольные упражнения — лучшая часть программы Арни. На кольцах он выглядел совсем бледно, на брусьях выступал крайне неровно…
Ребята из «Маттевана» казались карликами на фоне рослых парней из команды Тенистой Долины. Но это давало им опреленное преимущество — они были легкими, сильными и быстрыми.
«Арни с его сложением должен быть нападающим в футболе — подумал Кори. — Зачем он записался в гимнастическую команду?»
Каким образом Арни принимал решения? Он был одним из самых непонятных людей, когда-либо встречавшихся Кори. Жил с постоянной улыбкой на лице, и казалось, что никакая серьезная мысль в принципе не может посетить его голову.
— Ну, Брукс, — прервал размышления голос тренера. — Вперед, и покажи им где раки зимуют.
Кори сделал глубокий вдох и направился к кольцам. На соревнованиях они всегда казались ему выше, чем на тренировках.
Выполняя упражнение, он отключился от внешнего мира. Мозги Кори были в этот момент совершенно не нужны. Мускулы юноши отлично знали все движения. Он отрабатывал их тысячи и тысячи раз и сейчас был похож на безупречно работающую машину.
Хорошо. Вверх. Кувырок.
Очень гладко, Кори. Теперь быстрее. Приготовься. Начинается самая тяжелая часть. Вверх, вверх…
И тут он увидел Анну, сидящую на трибунах.
Неужели это действительно Анна?
Нет. Этого не может быть. Или может?
…Кувырок. Опять. Стоп. Разворот.
Нет. Это другая светловолосая девочка.
Глаза. Ее глаза.
Да. Это Анна. Какой сюрприз! Она смотрела на него своими голубыми глазами.
«Она смотрит на меня, — подумал Кори. — Пришла, чтобы посмотреть, как я выступаю».
Он посмотрел на нее, но тут руки соскользнули с колец, и он тяжело упал на пол.
Никакой боли Кори не чувствовал. Только смущение. Неужели он действительно упал? Неужели испортил свое выступление только потому, что какая-то девочка заставила его потерять равновесие?
— Я упал из-за нее! — громко сказал Кори, вставая и смеясь.
— В чем причина смеха, Брукс? — крикнул ему тренер Уэлнер.
— Я упал из-за нее, — тихо повторил Кори. Второй раз он падает из-за нее, второй раз выставляет себя на посмешище перед большим скоплением людей.
Любовь это или что?
— Над чем ты смеешься, Брукс? — обеспокоенно спросил тренер. — У тебя истерика или что? Ты ударился головой?
— Все в порядке, — ответил Кори, пиная ногой край мата. — Я просто соскользнул, вот и все.
— Ладно, будут и другие матчи, — сказал Уэлнер, как будто внезапно постаревший. — А этот — настоящая комедия. Ступай в душ, Брукс. Потом иди домой и забудь о сегодняшнем дне.
— Хорошо, мистер Уэлнер, — ответил Кори и посмотрел на трибуны.
Он помнил, где она сидела — в середине третьего ряда.
Но сейчас там никого не было. Кори уставился на пустое место.
Сердце его упало. Она действительно была там? А может, ему почудилось? Неужели он сорвался из-за этой девочки?
Нет, Конечно, нет.
«Нужно поговорить с ней, — сказал Кори сам себе. — Я должен снова ей позвонить».
Глава 4
Кори смотрел на календарь, висевший над его письменным столом. Субботний вечер. «Субботний вечер, а я сижу тут как дурак, в своей комнате. В ушах — наушники, перед глазами — письменный стол… Даже музыки не слышу, а только и думаю, что об Анне Корвин».
— Похоже, ты впадаешь в депрессию, парень, — сказал он сам себе. Затем выдернул из ушей наушники и швырнул их на стол.
Анна. Анна. Анна.
Слово-палиндром: с какой стороны ни прочитай, получится Анна.
«Отлично, Кори! Просто блестяще. По-моему, твои мозги превращаются в пробку, не так ли?»
Он знал, что должен заставить себя перестать о ней думать. Но разве это возможно? Что бы Кори ни делал, мысли об Анне не выходили у него из головы. Ему и раньше нравились девочки — но такого никогда не было!
Кори потянулся за телефонной трубкой.
«Позову новенькую в кино или еще куда-нибудь, — сказал он себе. — Если я получше узнаю ее, может быть, перестану сходить с ума».
Эти глаза. Этот шепот, еле слышный, как дуновение ветерка.
Нет. Стоп. Нельзя звонить девушке в субботний вечер.
Я не должен звонить девушке в субботний вечер.
Она скорее всего на свидании.
«Ладно, попробую, — решил Кори. — По-моему, ей было приятно разговаривать со мной тогда, возле шкафчика.
Нет, не могу ей позвонить. Обидится. Подумает, что я звоню ей в субботу потому, что считаю, будто она не может быть с кем-нибудь другим.
Лучше позвоню Дэвиду. Может, сходим в парк, погуляем…
Нет. Друг никуда не пойдет. Он и так передвигается на костылях из-за своей лодыжки.
Позвони Анне, Кори. Она будет счастлива услышать твой голос.
Да, конечно. Счастлива. Услышать голос дурачка, который падает всякий раз, когда ловит ее взгляд».
Он положил трубку. Не сегодня. Сегодня никак не получится.
«Я знаю, что делать. В понедельник я подстерегу ее у шкафчика и приглашу на баскетбол в пятницу».
Кори стало повеселее. У него появился план.
Так, а теперь что делать? На часах двадцать минут девятого. Родители играют в скрэббл [Скрэббл — настольная игра, русский вариант которой носит название «Эрудит». (Прим. перев.)]с родителями Лизы. Кори решил дойти до соседнего дома и посмотреть, что делает подруга.
— Лиза дома? — крикнул мальчик, проходя мимо гостиной и натягивая свитер.
— Да, — откликнулась миссис Блюм. — Составь ей компанию. Дочка, по-моему, в расстроенных чувствах из-за того, что сегодня ее никто никуда не пригласил.
— О'кей. — Кори схватил с полки пачку томатных чипсов и коробку с шоколадными пирожными. В доме Блюмов есть обычно было нечего. Возможно, именно по этой причине Лиза и не в духе. Наверное, она там с голоду умирает.
«Я смогу поговорить с ней об Анне», — сказал себе Кори. Ему страстно хотелось обсудить с кем-нибудь новенькую. Когда он заговаривал о ней с Дэвидом или Арни, они начинали издеваться и отпускали грязные шуточки.
— Как прошел матч с «Маттеваном»? — спросил мистер Блюм.
— Не спрашивай его, — сказала миссис Брукс.
— Не спрашивайте меня, — повторил Кори.
— Он взял и шлепнулся с колец, — сказал отец юноши таким громким шепотом, что его можно было услышать с другой стороны улицы. Все дружно рассмеялись.
— Спасибо, папа, — ответил Кори. — Большое тебе спасибо.
Прижав к себе чипсы и печенье, он приоткрыл заднюю дверь и вышел во двор. Было холодно. Серебристый серп ночного светила частично скрыли облака. «Луна такая бледная, — подумал он. — Такого же цвета, как волосы Анны».
