Эдуард Веркин - Шаги за спиной
– Спокойно, графиня! Берегите нервы, они вам еще понадобятся. Принимайте женьшень с лимонником.
Справа хрустнули ветки. Аня вцепилась в руку своего спутника.
– Отпусти-ка, – шепотом попросил он. – Ты мне прямо ногтями впилась, всю кожу ободрала…
– Там собака! – испуганно прошептала Сомёнкова.
– И что? Тут полно собак, здесь кладбище недалеко.
– Что они на кладбище делают?
– Как что? – Круглов осторожно убрал ее руку. – Понятно что, могилы раскапывают. Сейчас копатели ленивые пошли, лодыри страшные, работать не любят. Могилы неглубокие роют, особенно за муниципальный счет. Опять же за муниципальный счет гробов не полагается, закапывают в пластиковых мешках…
Аня побледнела.
– Ты хочешь сказать, что эти собаки питаются… мертвецами? – почти всхлипнула она.
– Можно сказать и так, – задумчиво кивнул парень. – Впрочем, все так или иначе питаются мертвецами. Человеческий вид за всю свою историю насчитывал примерно сто миллиардов особей. То есть мертвецы, собственно, везде. Прах к праху, как говорится.
Сомёнкова боязливо огляделась.
– Шучу, – сказал Круглов. – Шучу. Нет на кладбище никаких собак…
– Но я же только что видела!
Он помотал головой.
– Это енот, – сказал он. – Тут енотов полно. Ты книжку читаешь?
– Читаю.
– Объект проявляет интерес?
– Вроде да…
– Что значит – вроде? – спросил Витька.
– Ну, я как бы случайно оставила в раздевалке, а она разглядывала. А я у нее отобрала, сказала, что лучше это не читать…
– Молодец! – похвалил Круглов. – Ты не безнадежна. Первый шаг сделан, поздравляю. Теперь ты должна книжку забыть… Кстати, ты восклицательные знаки красной ручкой делала? На полях?
– Делала…
– Отлично. Теперь это.
Круглов достал булавку, зажигалку, красную пластиковую ручку. Чиркнул зажигалкой, поднес огонь к ручке. Пластик вспучился, почернел и стал лопаться неопрятными бордовыми пузырями. Парень выключил зажигалку, взял булавку, погрузил круглый конец в пластик, повращал. Извлек булавку из расплавленной пластмассы, подул на нее. Пластик застыл, получилось похоже на косматую черно-красную голову. Довольно неприятную. Круглов уронил булавку под ноги, в песок и мусор, немного потоптал ее носком ботинка. К черно-красному цвету добавился песок, грязь и непонятные ворсины, то ли чья-то шерсть, то ли перепревшая трава.
– И что это? – спросила Сомёнкова.
– А фиг его знает… Выглядит погано, а?
– Погано… Омерзительно просто.
– Вот и Любка так подумает. Решит, что это сглаз… Похоже ведь, а?
– Я не знаю…
– А она знает. Держи. Потом, когда она прочитает книгу, ты воткнешь булавку в дверцу ее шкафчика.
– Зачем?
– Да просто все. Я же тебе говорил – все сплетницы верят в сглаз. Она увидит эту булавку и начнет думать, что ее кто-то смалевать хочет… Ну, заколдовать то есть.
Круглов поместил булавку в спичечный коробок, сунул его Ане.
– Не потеряй.
– Ладно… Что дальше-то?
– Наше приключение вступает во вторую стадию, – пояснил ее спутник. – Эксперимент один надо произвести…
– Какой? – Сомёнкова на всякий случай нащупала в кармане перцовый баллончик.
Витька ухмыльнулся.
– Баллончиком надо уметь пользоваться, – сказал он. – А ты его с предохранителя снять забыла.
Аня вынула свое оружие из кармана.
Круглов незаметным движением выхватил баллончик и направил его на нее. Девушка отступила, зажмурилась.
– Глупо покупать оружие, если не умеешь его применять, – изрек он. – Завела пистолет – учись стрелять. Купила слезогон – учись брызгать. Иначе тебе же будет хуже. Тебя твоим баллончиком и обезвредят. Лови.
Сомёнкова открыла глаза. Круглов вернул ей баллончик.
– Послушай, Анна с Магадана, ты что такая перепуганная, а?
– Не знаю…
– Не бойся – я с тобой. А эксперимент сугубо безвредный – мы музыку немного послушаем? Ты любишь музыку?
– Да… То есть нет…
– Вот и отлично!
Он подхватил девушку под руку и пошагал прочь с мостика.
Шагал он быстро и целеустремленно, Сомёнкова за ним не успевала – мешали каблуки и слишком узкое пальто, получалось, что Круглов ее почти волок. Где-то через полкилометра он вдруг резко свернул в лес и пошел напрямик, Аня завязла и стала злобно пыхтеть.
– Застряла? – спросил Витька.
Она злобно фыркнула.
– Понятно, – сказал он. – Стой, не шевелись.
– Я думала, мы как тогда пойдем…
Круглов приблизился, посмотрел на ее туфельки и неожиданно подхватил ее на плечо.
– Ты чего?!
– Килограммов сто, – крякнул он. – Сразу чувствуется спортсменка. Не дергайся, а то рухнем в канаву.
Сомёнкова замерла. Круглов тащил ее через лес и читал лекцию о мести с примерами из мировой истории и мировой же литературы. Она слушала. В принципе она была с ним согласна: месть – это нехорошо. Даже очень плохо. Месть разлагает душу, и прочее и прочее. И она готова была простить Любку…
Если бы не одно «но».
– Вот и пришли уже, – сказал парень и поставил Аню на землю.
То есть на асфальт.
Они стояли возле двери в сплошном кирпичном заборе.
– Задняя дверь, – пояснил Круглов. – Калитка, ведущая на торфяные болота, стучать три раза.
Но сам он стучать не стал, воспользовался ключом.
От задней калитки к дому вела галерея, крытая пластиком и увитая высохшим коричневым плющом.
– Здорово, – сказала девушка. – Тоннель настоящий…
– Тут еще подземный ход вроде как имеется, – сообщил ее спутник. – Заброшенный. Раньше тут была барская усадьба, от нее еще остался. Но туда мы не полезем.
– И на том спасибо, – вздохнула Сомёнкова.
Они вошли в дом и сразу поднялись наверх, в комнату Круглова.
– Надо кое-что послушать…
Витька устроился за компьютером, покопался в папках и запустил проигрыватель. По углам комнаты зашуршало, помещение словно наполнилось неожиданным объемом, Аня вдруг почувствовала себя как в концертном зале.
– Это хай-энд система, – пояснил парень. – Полный эффект присутствия. Пока послушай, а я схожу за чаем. Ты чай будешь?
– Буду.
– Вот и отлично. Я скоро.
Круглов запустил воспроизведение и удалился, Сомёнкова осталась одна.
Она устроилась поудобнее в кресле, стала слушать. Ничего. Потрескивание и похрустывание. Девушка начала подозревать, что это очередная шутка Круглова, оставил ее послушать скрип, а сам стоит за дверью и ржет. Анна попробовала подняться из кресла, но тут она услышала, то есть скорее почувствовала – по коже побежали мурашки. Сомёнкова решила, что это сквозняк, и попробовала поплотнее закутаться в плащ, не помогло – мурашки становились все крупнее и крупнее, размером с пшено. Холодно… С чего это вдруг холодно…
