Стивен Кинг - ОНО
3
Мнение публики по поводу празднования «Дней канала» (15 — 21 июля) было однозначным: праздник удался. И с точки зрения укрепления нравственности, и в плане опустошения бумажников. Праздник был приурочен к 100-летию со дня открытия канала, проходившего через центр города. Открытие канала позволило городской казне урвать крупный куш в лесоторговле за 1884 — 1910 годы; более того, благодаря каналу городишко расцвел в эти годы.
Он разрастался с востока на запад и с севера на юг. В годы расцвета исчезли рытвины, так раздражавшие население. Муниципальные постройки ремонтировались изнутри, а снаружи перекрашивались. Но провинциальность брала свое: верхом неприличия были надписи на скамейках и деревьях вдоль дороги к каналу, названной Киссинг-бридж. Большинство из них содержали беззастенчиво-логичные и невеселые призывы типа «Убей всех свиней!» или «Жертвуйте Богу, сволочи!»
Музей «Дни канала» был создан на месте трех пустовавших лавок в центре и заполнен экспонатами Майка Хэнлона, местного библиотекаря и историографа-любителя. Аборигены города охотно давали напрокат свои не имеющие цены сокровища, и в течение недели празднования почти сорок тысяч посетителей платили четверть доллара за удовольствие видеть меню 90-х годов прошлого века, снаряжение лесорубов, топоры и прочие анахронизмы из 80-х, детские игрушки 20-х годов этого столетия, около двух тысяч фото и девять бобин с фильмами, показывающими жизнь Дерри в течение столетия.
Спонсором музея было «Общество женщин Дерри», наложившее запрет на некоторые экспонаты Хэнлона (например, небезызвестный «стул для бродяг» 30-х годов) и фотографии (в частности, банды Брэдли). Успех они имели, но скандального плана. Все верно — картина должна быть благопристойной.
В парке Дерри в день праздника появился большой полосатый тент, по вечерам играли ансамбли. В Басси-парке проходил карнавал с участием «Смоки Шоу» и спектакли местной самодеятельности. Специальный трамвайчик курсировал между историческими частями города каждый час, заканчивая свой путь в центре этой кричаще-яркой машины для добывания денег.
Именно здесь, в Басси-парке, и выиграл Адриан Меллон шляпу, которая стала причиной его убийства, — обыкновенную бумажную шляпу с цветочком и ленточкой, на которой была надпись «Я люблю Дерри».
4
— Я устал, — произнес Джон (Уэбби) Гартон. Как и двое его приятелей, в одежде он неосознанно копировал Брюса Спрингстена, хотя, если бы ему намекнули на это, он бы счел это оскорблением. Рукава его майки были закатаны, обнажая изрядную мускулатуру. Сальная челка темных волос закрывала глаза. Это придавало ему сходство более с Джоном Кугаром Мелленкампом, нежели со Спрингстеном. Голубые татуировки на кистях рук — символ приобщения к некой тайне — смотрелись так, будто нанесены ребенком. — Надоело трепаться.
— Все, что от тебя требуется, — это правдивый рассказ о том, что ты делал в полдень вторника, в праздник, — сказал Пол Хьюс, выглядевший утомленным и раздосадованным этим грязным происшествием. У него прочно засело ощущение, что, если бы этот случай не пришелся на финал праздника, никто не осмелился бы включить его в дневную сводку происшествий. Иначе картина получалась такой:
Суббота, 9.00 после полудня. Заключительный концерт ансамбля средней школы Дерри и группы «Барбер Шоп».
Суббота, 10.00 после полудня. Праздничный фейерверк.
Суббота, 10.35 после полудня. Ритуальное погребение Адриана Меллона, завершающее празднование «Дней канала».
— Сраный праздник, — буркнул Уэбби.
— Что ты такое сказал Меллону, и что он тебе ответил?
— О Боже, — Уэбби закатил глаза
— Давай сначала, Уэбби, — предложил напарник Хьюса.
И Уэбби Гартон начал сначала.
5
Гартон увидел Меллона с Хагарти, фланирующих вдоль канала, обнявшихся и хихикающих, как пара девок. Так он сначала и подумал, пока не узнал в одной из «девок» Меллона, которого встречал раньше. Ему померещилось, что Меллон повернулся к Хагарти и они коротко поцеловались.
— Вот же бляди чертовы, — с негодованием воскликнул Уэбби. Рядом с ним находились Крис Анвин и Стив Дьюби. Последний и сказал ему, что рядом с Меллоном — Дон, выпускник средней школы Дерри. Меллон и Хагарти продолжали сближаться с троицей, направляясь из Басси-парка к выходу. Уэбби Гартон позже объяснял копам Хьюсу и Конли, что его «гражданская совесть» была возмущена видом этого ублюдка-педика в его хреновой шляпе с надписью «Я люблю Дерри». Дурацкий вид этой шляпы и надпись лишь усугубили гражданский гнев Уэбби.
Поравнявшись с Меллоном и Хагарти, Уэбби Гартон выкрикнул: «Я заставлю тебя сожрать твою шляпу, ублюдок!»
Меллон полуобернулся к Гартону, бросив на него томный взгляд: «Мой милый, я полагаю, ты можешь мне предложить кое-что повкуснее шляпы». Именно эта фраза и натолкнула Уэбби Гартона на мысль «слегка поправить» физиономию этому педику. В географии его лица просто обязаны были появиться новые горы и континенты. Еще никто так откровенно не предлагал ему «пососать». Никто.
И он двинулся к Меллону. Приятель Меллона сделал попытку увести его, но Адриан продолжал стоять, осклабившись. Гартон позднее рассказывал Хьюсу и Конли, что почти не сомневался, что Меллон был «под мухой». Хагарти под нажимом Гардинера и Ривза согласился с этим. Адриан вряд ли был в состоянии оценить реальную угрозу со стороны Гартона.
— Но это же был Адриан, — сказал Дон, вытирая глаза платком и размазывая при этом блестки теней на лице. — Он никогда не выбирал защитную окраску. Он был из тех простофиль, что во всем полагаются на судьбу.
Конечно же, Адриан был бы серьезно изувечен, не почувствуй Гартон чье-то легкое прикосновение к своему локтю. Обернувшись, он увидел сначала дубинку, а затем ее обладателя — Фрэнка Макена, копа, присутствовавшего на празднике.
— Не бери в голову, сынок, — предложил ему Фрэнк. — Иди своей дорогой и оставь в покое этих игрунов. Развлекайся.
— Ты слышал, что он сказал? — горячо воскликнул Гартон. Теперь его уже держали за руки Анвин и Дьюби, пытаясь увести. Гартон вырывался, готовый наброситься на приятелей с кулаками. Мышцы напряглись в предвкушении мести ублюдку. Это ж надо — предложить ему «пососать». Вот сука!
