Евгения Грановская - Покидая царство мертвых
Секретарша залилась краской смущения.
– Сорок лет! Скажете тоже.
– Настоящая красота вообще не увядает, – изрек Максим. – А посему – быть тебе красавицей вечно!
Секретарша засмеялась и зашагала к подсобке, переделанной в небольшую кухню.
– Ирочка, завари и мне заодно! – крикнул ей вслед Жора.
– Перебьетесь, – обронила секретарша мимоходом и скрылась в подсобке.
Вержбицкий повернулся к капитану Орлову и обиженно проговорил:
– Ты слышал? Слушай, Макс, как это у тебя получается?
– Что именно?
– А вот это – с бабами.
Орлов улыбнулся:
– Все просто. Я говорю им только то, что они хотят услышать.
– Да уж, этого у тебя не отнимешь.
Максим достал из кармана пиджака пакетик леденцов, извлек один и бросил в рот. Жора посмотрел на него с удивлением.
– Ты стал сластеной? – поинтересовался он.
– Это вместо сигарет, – объяснил Макс. – Пытаюсь бросить. Как только захочу курить – беру леденец.
– И что, помогает?
Макс хрустнул леденцом и проговорил трагическим голосом:
– Жора, если мне придет конец, то выполни одну просьбу.
– Какую?
– Брось мне в гроб пачку сигарет.
Старший лейтенант Вержбицкий усмехнулся:
– А может, лучше пакетик конфет?
– Можно и конфет. Но тогда я вернусь с того света и надаю тебе по шее.
– Ладно, друг, не переживай об этом.
– Спасибо, Жоржик!
По лицу Вержбицкого пронеслась тень.
– Только не называй меня Жоржик, – попросил он. – Ты же знаешь, я этого не люблю.
– Ладно, прости.
– Ничего, проехали. – Вержбицкий посмотрел на часы. – Слушай, Макс, сегодня пятница. Как насчет того, чтобы вечером поиграть в преферанс или в покер? Я соберу ребят.
– Может, лучше сходим в бар?
– На бар нет денег. До зарплаты еще пять дней.
– У тебя же была заначка.
Жора вздохнул:
– Потратил.
– На что?
– Неважно.
Максим проницательно прищурился, отчего синие глаза его слегка потемнели:
– Колись, дружище, ты что-то купил?
Вержбицкий слегка порозовел.
– Джинсы, – признался он.
– И ты молчал? Показывай!
– Да ну…
– Показывай-показывай!
– Ладно, – сдался старший лейтенант Вержбицкий. – Только не критикуй.
– За кого ты меня принимаешь?
Жора достал из-под стола пакет, извлек из него джинсы и показал другу:
– Ну вот, смотри.
Макс взял джинсы.
– «Руффле»… – задумчиво проговорил он. – Ну, посмотрим, что это за «Руффле»… Гм…
Он повертел их в руках.
– Так-с… Сколько отдал?
– Стольник, – признался Жора.
– Стольник… – повторил Макс. Он поколупал ногтем заклепки и пуговицы, потер пальцами ткань, осмотрел лейбл. – Ну, что я могу тебе сказать… Строчка неровная. И лейбл кустарный. Кожзам, да еще и написано с ошибкой. – Макс потер пальцами ткань, посмотрел на пальцы и резюмировал: – Самопал. Сработано где-нибудь в Подольске или Люберцах.
– Не может быть! – взволнованно воскликнул Жора. – Я покупал у проверенного человека!
– Точно тебе говорю – самопал. Прости, дружище, но тебя обманули. Где хоть брал-то?
– Где брал, там уже нет. Вот гадство! Ну, он у меня получит, фарца недорезанная!
– Хочешь, я у тебя куплю? – внезапно предложил Макс.
Жора махнул рукой и сокрушенно произнес:
– Издеваешься?
– Нет, серьезно. У одного моего приятеля день рождения – подарю ему. Он все равно ни бельмеса не смыслит в тряпках.
– За сколько? – спросил Жора.
– За семьдесят.
– Семьдесят? Макс, имей совесть! Я брал за сотню!
– Ну, ты же не знал, что это самопал. А я знаю.
Вержбицкий вздохнул:
– Ладно, черт с тобой, бери.
Макс достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, отсчитал семьдесят рублей и протянул коллеге:
– На, держи. И цени мою доброту.
Жора сунул деньги в карман и поднялся со стула:
– Пора заняться делами.
– Да, Жоржик, давай!
Вержбицкий метнул на Макса недовольный взгляд.
– Макс, я же просил…
– Прости, заговорился.
Стоило Вержбицкому выйти из кабинета, как тут же объявилась Ирочка с подносом, а на подносе – две чашки бразильского кофе и большая тарелка с пирожками.
– Макс Андреевич, ваш кофе! И вот еще пирожки с капустой – я сама жарила.
– Спасибо, Ирочка! – Пирожки пришлись кстати, так как Орлов с утра ничего не ел, а часы уже показывали полдень. – Кстати, ты сегодня смотрелась в зеркало?
– А что? – встревоженно спросила Ира. – У меня что-то с лицом?
– Да.
– Что?
– Оно прекрасно!
Ирочка засмеялась:
– Все шутите, Максим Андреевич!
– Я серьезно.
Эту шутку Макс видел в каком-то фильме, запомнил и теперь использовал едва ли не каждый день, и всегда она срабатывала.
– Ой! – Ирочка вдруг округлила глаза. – Максим Андреич, вы джинсы купили?
– Угу.
– Можно посмотреть?
– Конечно. Зацени!
Макс взял со стола джинсы и вручил их секретарше. Ирочка осмотрела покупку, со знанием дела поколупала заклепки, потерла ткань, понюхала кожаный лейбл.
– Настоящие! – вынесла она вердикт. – Мой брат такие же из Венгрии привез!
Макс улыбнулся:
– Только не говори об этом Жоре.
– Почему?
– Чтобы не обзавидовался. Ему подсунули самопал.
– Да ну? – снова округлила глаза Ирочка. – Что, серьезно?
– Угу.
– И сколько с него содрали?
– Сотку.
Ирочка вздохнула и сердобольно покачала головой:
– Не повезло. Надо будет его кофе бразильским угостить.
Макс взял с тарелки пирожок и принялся пить кофе вприкуску с пирожком.
– Как вам? – смущаясь, спросила Ирочка.
– Великолепно! – искренне ответил Орлов. – Ты правда сама их готовила?
– Да. Я постоянно что-нибудь стряпаю.
Макс окинул взглядом стройную фигурку секретарши.
– Гм… Надо будет наведаться к тебе в гости.
– Приходите, Максим Андреевич! – И добавила, снова зардевшись: – Я вас с мамой познакомлю. Знаете, она у меня очень современная. Мы с ней лучшие подружки.
Орлов поперхнулся пирожком.
– Прости, – выдавил он, откашлявшись. – Не хочется тревожить старушку.
– Ой, что вы, она у меня совсем еще не старая! Ей всего сорок лет! Она меня в девятнадцать родила. А видели бы вы, какая она у меня красивая!
– В самом деле?
– Да. Очень красивая!
Макс на секунду задумался, взвешивая риски и возможности, потом кивнул:
– Да, ты права. С мамой нужно познакомиться обязательно. Посидим втроем, попьем кофе, послушаем музыку, потанцуем. Отличная может выйти вечеринка!
«А возможно, даже с продолжением», – подумал про себя Макс и, с удовольствием вообразив себе эту картину, отправил в рот остаток пирожка.
Ирочка совсем покраснела от радостного волнения и пробормотала:
