Анна Зимова - Ходячие. Второй шаг
– И со всеми святыми во веки. Аминь. – Только Виктор Якушев успел прохрипеть последние слова молитвы, как небо хрустнуло над их головами. Это, словно огромный арбуз, лопнула кабина. Боинг все же чиркнул крылом по подоспевшему тягачу. Они задели его лишь слегка, но при их скорости и этого оказалось достаточно. Качнувшись от удара, самолет буквально зарылся носом в асфальт и балансировал какое-то время, пытаясь решить, в какую сторону завалиться. В кабине вылетели все стекла. Их обволок расплавленный воздух от пытающего Ил‑76. Или это горели они? Наконец Боинг плюхнулся на брюхо и замер.
– Аминь, – сказал Якушев. Самолет не взорвался.
Глава 2
Рейс Пхукет – Санкт-Петербург прибыл!
Георгий Яковлевич Шер
Стоя у подножия надувного трапа, он с сосредоточенностью вратаря подхватывал эвакуирующихся женщин, бегло осматривая каждую. Как назло, в аптечке только самое очевидное – сердечные, обезболивающие – все-таки он планировал отдыхать, а не работать.
– Что вы встали у самолета, – кричала пассажирам стюардесса, – отойдите от машины как можно дальше! Из бака капает!
Да, его попутчики беспечны и невнимательны. Травм, слава богу и капитану, ни у кого нет. Оба пилота в эйфории, слишком громко разговаривают и чересчур энергично жестикулируют. Пусть аэродром выглядит как поле брани, кругом догорают самолеты. Но каждый втайне ликует с эгоизмом победителя: да, многие умерли, но мне, черт побери, повезло. Я жив! Одна из девушек, оказавшись на земле, начала смеяться. Другая бросилась капитану на шею. Но радость скоро сменится усталостью и апатией.
Горецкий – молодец. Выжал из машины все, спас людей. Если бы не этот неизвестно откуда взявшийся тягач, посадка была бы сносной. Глядя, как съезжающая по трапу красивая блондинка одергивает юбку, боковым зрением он следил за сумасшедшим тягачом. Странно даже не то, что тягач не перевернулся после столкновения. Машина почему-то ездит вокруг самолета, кружит как… стервятник. Или акула. Если бы водитель был мертв – это бы все объяснило. Но он жив, его руки вращают руль. Возможно, в его действиях существует какая-то система? Водитель подает сигнал, желая их о чем-то предупредить? Но какой в этом смысл? Если он хочет что-то сообщить, то почему бы ему просто не остановиться, не подойти? Нет, это, скорее, действия сумасшедшего. Из самолета вышел, точнее – выкатился, последний пассажир, пузан из бизнес-класса. Неловко приземлившись, он стал шарить в карманах. Доктор Шер поспешил к пузану и успел схватить его руку в тот момент, когда тот уже прикуривал. Пузан посмотрел мутными глазами, но сигарету убрал. Он был пьян, но кое-что до него доходило.
– Вы с ума сошли? – закричала на нарушителя подоспевшая стюардесса Жанна со стрижкой а-ля Мирей Матье. – Нельзя курить!
Мужчина чертыхнулся и пошел от самолета прочь.
– Куда вы? – окликнула она.
– Туда, где можно курить, – слегка покачиваясь, он зашагал в сторону аэропорта, до которого было метров триста. Пьяному все трын-трава.
Тягач едва не сбил его на очередном круге.
– Смотри, куда едешь! – заорал пузан.
Водитель молча продолжил свой путь. Но мужчина хотел сатисфакции и бросился за машиной, потрясая кулаками.
– Стой, клоун! – Он даже развил вполне приличную для своего веса скорость. – Разорву к чертям!
Так он и бежал за машиной, и, если бы не горящие самолеты, погоня выглядела бы комично – солидный, не слишком уверенно держащийся на ногах мужчина пытается догнать тягач, который плевать на него хотел. Они уже сделали полный круг, и силы пузана стали иссякать, когда тягач стал забирать вправо. Это сыграло с ним злую шутку. Пытаясь переехать через горящее шасси, отлетевшее от их Боинга, машина завалилась на бок.
Из кабины показалась голова водителя. Неторопливо, будто ничего особенного не произошло, он подтянулся на руках и вылез наружу. Рубашка на нем полыхала. Но человек этого будто не замечал.
Толстяк, который еще недавно был полон решимости навалять водителю, затормозил так резко, что чуть не упал, и заорал благим матом. Огня ли он боялся или его напугало что-то другое, но теперь он так же резво бежал прочь. Водитель двинулся следом, шагая неуверенно, но быстро. Он даже не пытался сбить пламя. Стюардесса Даша карабкалась в самолет, вероятно за водой. Но взобраться по аварийному трапу не так-то легко. Рисковая девчонка, успел подумать доктор. Изувеченный самолет может рвануть в любой момент.
Высоко выбрасывая колени, помогая себе руками, толстяк бежал к ним. Он запыхался, на лице его застыл ужас. Пылающий водитель шел за ним молча. На секунду обоих заслонил дым.
– Не сюда! Не к самолету! – Жанна бросилась вперед, семафоря руками.
Горецкий и второй пилот побежали к горящему водителю, срывая на ходу пиджаки. Шер поспешил за ними.
– Стойте! – закричал пузан. – Не подходите к нему!
Но подоспевшие пилоты уже сбивали огонь с несчастного. Водитель мычал, обгоревшее лицо судорожно дергалось.
– Он сошел с ума, – тихо сказал Георгий Яковлевич Шер, – это не по моей части, но его надо вязать.
На асфальте бедолага продолжал барахтаться. Даже втроем они не могли совладать с ним. И это тоже вполне укладывалось в клиническую картину сумасшествия: у буйных сила возрастает многократно. Водитель скреб землю, извивался как змея. Неожиданно его руки дотянулись до тонких лодыжек стюардессы. Жанна пыталась вырваться, но водитель вцепился крепко. Горецкий старательно отрывал пальцы безумца от женских голеней.
– Пусти! – визжала стюардесса.
– Сумку! Сумку сюда! – Шер имел в виду свой несессер с лекарствами. Без укола этого ненормального не успокоишь. Он закатит ему релаксант и обезболивающее, возможно, так удастся перебить шок.
Что за черт? До сих пор не приехало ни одной скорой. Вообще никого, кроме этого тягача. Куда девать пострадавшего? У него серьезные ожоги, тут аптечкой не обойдешься. Почему никто не едет на помощь… Бардак… Горецкий рванул Жанну из рук водителя, та потеряла равновесие и, упав на асфальт, ударилась головой.
Подоспела аптечка. С сомнением осмотрев ее содержимое, Шер решился: димедрол в ампулах. Ничего более забористого у него все равно нет. Укол, всаженный в ягодицу водителя с размаху прямо через штанину, кажется, помог, больной затих.
– Дайте ему воздуху, – приказал Георгий Яковлевич и добавил, обращаясь к стюардессе: – А вы не вставайте пока, вдруг сотрясение.
