Валерий Михайлов - В лабиринте версий
Наконец, электричка остановилась на, практически, безлюдной станции, и друзья выбрались на свежий воздух. Кроме них, на перрон вывалилась старуха с грязным мешком.
– Внучки, вы не поможете донести? – спросила она заискивающим голосом.
– Мы не говорить по-русски, – ответил Ты с каким-то ужасным акцентом и, схватив Трубопроводова под руку, потащил его по направлению к нужному дому.
Там друзей ждал потрясший их до глубины души сюрприз: сортир, тот самый сортир, который смело можно было бы отнести к национальному достоянию, был стерт с лица земли. На его месте торчало чахлое деревце, вокруг которого всходила петрушка.
– Во, бля! – только и смог сказать Ты, ошалело посмотрев на Трубопроводова.
В ответ тот лишь развел руками.
На всякий случай, сверив адрес, Ты постучал в дверь.
– Иду-иду! – услышали они знакомый голос.
Лязгнув засовами, открылась калитка.
– О, это вы, молодые люди?! – лицо Сигизмунда Соевича расплылось в улыбке.
– Мы хотели бы принять участие в вашем семинаре, – сказал Ты, приветливо улыбаясь в ответ.
– Буду рад, входите. Вы уже завтракали?
– От приглашения не откажемся, – ответил Трубопроводов, который успел излечиться от лишней скромности.
– Тогда, прошу вас к столу. Я только что собрался завтракать.
– Надеюсь, вам не придется делить с нами свою порцию? – потупив взор, поинтересовался Ты.
– Что вы, нет, конечно. К тому же, я завтракаю с друзьями.
– Простите, профессор, можно нескромный вопрос, пока мы, так сказать, без посторонних? – с загадочным выражением лица спросил Ты у порога дома.
– Разумеется, – расплылся в улыбке Сигизмунд Соевич.
– Куда делся ваш замечательный сортир?
– К сожалению, он привлекал к себе внимание не тех людей. Пришлось снести. Знаете, я до сих пор себя чувствую предателем…
– Готов поспорить, что вы не снесли, а перенесли его в более укромное место. Я имею ввиду истинную суть того строения.
Улыбка Сигизмунда Соевича показала, что Ты оказался прав.
– Прошу сюда, – сказал Сигизмунд Соевич, приглашая гостей в столовую.
За столом сидели Самозванец и мужчина в оранжевом костюме. Последний выглядел так, что кроме костюма, Трубопроводову не запомнилось ничего.
– Михаил, – представился он.
В воздухе повисло то напряжение, которое обычно возникает, когда в тесной компашке вдруг появляется незваный чужой, причем, появляется совсем некстати.
– Это те самые господа, о которых я говорил, – отрекомендовал своим друзьям новых гостей Сигизмунд Соевич.
Вместе с чистыми приборами на столе появились салфетки с напечатанным на них текстом:
У вас все в порядке, если:
1. С продвижением вверх тяжесть и частота неприятных ситуаций возрастают, но эмоциональная реакция на них ослабевает, а интеллектуальная нарастает.
2. Вы готовы к отрицательному решению проблемы.
3. Для вас что счастье, что несчастье – все равно.
4. Вы спокойно относитесь к мнению других о вас, как отрицательному, так и положительному, учитываете это мнение, но не считаетесь с ним.
5. Вы избавились от слова «неудобно».
6. Вами управляет слово «вынужден» а не «должен».
7. При неудачах вас беспокоит чувство досады, а не вины.
8. При необходимости вы можете перетерпеть, но не терпите, если в этом нет необходимости.
9. Неудача вызывает у вас злость, а не тоску.
10. Вы подчиняетесь целесообразному, а не общепринятому.
11. Неожиданности вы встречаете с интересом, даже если они неприятные.
Только при этих условиях можно планировать великие цели и большие свершения[21].
Ты досталась цитата из Берроуза:
Джону Диллинджеру, в надежде, что он все еще жив.
День Благодарения, 28 ноября 1986 года.
Благодарю за дикую индейку и странствующих голубей, обреченных, чтобы их высрали здоровые американские кишки…
благодарю за континент, разграбленный и загаженный…
благодарю за индейцев, не очень строптивых, не очень опасных…
благодарю за стада бизонов, которых можно убить, освежевать, бросая гниющие остовы…
благодарю за истребленных волков и койотов…
благодарю за АМЕРИКАНСКУЮ МЕЧТУ опошленную и подтасованную, так что просвечивает наглая ложь…
благодарю за Ку-клукс-клан, за шерифов, лелеющих засечки по числу убитых негритосов, за порядочных прихожанок со злобными, тощими, кислыми, полными ненависти лицами…
благодарю за наклейки "Убей пидора во имя Христа"…
благодарю за выведенный в лабораториях СПИД…
благодарю за сухой закон и Войну Против Наркотиков…
благодарю за страну, где никому не позволено заниматься своим делом…
благодарю за нацию стукачей… да,
благодарю за все воспоминания… ну-ка, посмотрим твои руки… с тобой вечно морока, ты всегда был занудой.
благодарю за последнее величайшее предательство последней величайшей человеческой мечты[22].
Это послужило сигналом того, что новые гости – свои. И, хоть за завтраком не было произнесено ни слова, атмосфера за столом несколько потеплела.
– Надеюсь, вы не будете против поселиться в той же самой комнате, что и в прошлый раз? – спросил Сигизмунд Соевич по окончанию трапезы, – я больше не селю у себя слушателей семинаров, но вы – другое дело.
– Это более, чем любезно, с вашей стороны, – ответил Ты.
– Доклад самозванца начнется через 30 минут. Прошу не опаздывать, – напомнил Сигизмунд Соевич.
– Тридцать минут. Да это целая вечность! – воскликнул Ты.
День обещал быть теплым и проводить занятие решили на свежем воздухе, в просторном дворе под раскидистым деревом, под которым, наверняка, успел посидеть какой-нибудь Пушкин. Слушателей собралось человек 20. Немного шарлатанов, немного не знающих, куда себя деть, новоиспеченных психологов или психотерапевтов, немного слегка чокнутых дамочек лет сорока – такие всегда есть на подобных мероприятиях… Из разговоров слушателей друзья узнали, что семинар посвящен новому методу коррекции фигуры, недавно разработанному Самозванцем.
Сигизмунд Соевич, Самозванец и Михаил появились секунда в секунду.
– Давайте образуем зодиакальный круг, – предложил Михаил, – заодно, и познакомимся.
Когда все расселись согласно дню и месяцу рождения, Самозванец взял слово…
– Насколько я понимаю, вы занимаетесь не только слежением за чьей-то фигурой? – спросил Ты после ужина, когда они тесной компанией (Сигизмунд Соевич, Самозванец, Михаил, Трубопроводов и Ты) сидели на улице возле костра с бокалами коньяка и сигарами.
– Лишний вес, кривые ноги, уродливый нос… Все это травмирует лишь в том случае, если занимает в нас слишком большое место. Как, по-вашему, сколько людей беспокоятся по поводу формы ногтя на мизинце левой ноги? Конечно, когда у нас болит зуб, то в нашем сознании он вырастает до гигантских размеров, настолько огромных, что для всего остального там просто не остается места.
