Дино Динаев - Собака Кантерсельфа
– Будешь говорить или тебе собаку-поводыря купить?
Прицеп быстро закивал головой.
– Повторяю вопрос: где Шерхан прячет Секу?
– Какого Секу? Не знаю такого!
– Эта девчонка! Она киллер, ты должен про нее знать! – Прыг-скок провел раскаленной сигаретой по ресницам единственного целого глаза Прицепа, и те с треском сгорели.
– Я, правда, никогда не слышал о Секе! – в панике закричал Прицеп. – Но я знаю, где Шерхан каких-то малолеток держит. Они в коттедже в Старом городе. Адреса точно не знаю, но я туда заезжал. Это на Морской, рядом со зданием милиции.
– Сколько их?
– Трое. Два парня и девка. Имен не знаю, клянусь. Может, и Сека.
– Биксы Шерхан для них брал? – торопливый кивок, в глазу бандита только ужас. – Почему четыре штуки? Ведь их трое, говоришь? Или может быть четверо?
– Трое. Клянусь! Я сам их туда завез. Этот адрес никто не знает, только я и Шерхан.
– Охрана есть?
– Шестеро посменно дежурят. Не наши: чоповцы.
– Оружие?
– Помповые ружья были, но Шерхан им автоматы оставил на всякий случай.
Узнав все, что было нужно, Прыг-скок навалился на Прицепа и коротким рывком сломал шею. Молоденький кассир остолбенел, глядя на жирные ляжки, трясущиеся в агонии словно студень.
– Пленку давай, – подошел к нему Прыг-скок. – Не в обиде? Я ведь за тебя отомстил.
После чего поднял умхальтер и с двух метров всадил ему пулю в лоб.
На шерхановской тачке Прыг-скок доехал до "Мадраса", но бармен сказал, что Зуб не появлялся.
– Кому принадлежит номер…- шерстяной назвал номер машины, которая следила за Зубом.
– Чего ты тут выпытываешь? – подозрительно спросил бармен, и излишняя бдительность обошлась ему в сломанный мизинец.
Прыг-скок не отпускал пострадавший палец все время разговора, периодически расшатывая в корне, что не давало бармену позвать на помощь. И под таким прессом он признал, что это машина шерхановская, и на ней ездят Чегодаев и Остудин.
– Сегодня они заходили сюда? – бармен сказал, что да, были с утра, но сразу ушли.
– Одни?
– С ними была Пианистка.
– Кто такая?
– Элитная проститутка.
– Где ее можно найти?
– Она девочка по вызову, но работать предпочитает дома, на Газгольдерной,10.
Время было дневное, воры еще не собрались, так что в баре околачивался всякий сброд, желавший выпить, никто толком потом и не мог внятно объяснить, кто и зачем заколол бармена вилкой в сердце.
Прыг-скоку по большому счету было наплевать на Зуба, полезной информации тот приносил мало, но ему нравилось при нем развлекаться с его женой, и ради этого стоило дать ему пожить. Он подошел к дремлющему таксисту и велел ехать на Газгольдерную.
Чегодаев и Остудин свою жертву убивать сразу не стали. До поры до времени побитый и окровавленный, Зубов сидел на полу, прикованный наручниками к унитазу.
Периодически мучители заходили и мочились ему на лицо. Пару раз появилась хихикающая пьяная Пианистка. Ее безбожно драли в перерывах между алкогольными вливаниями, и от нее пахло. Она единственная относилась к нему по – человечески.
Делая свои дела, она гладила его по голове, а он хныкал как ребенок.
– Не плачь, милый. Пацаны тебя не больно убьют.
– На мокрое дело подписываешься? Зачем тебе это? Позвони дяде или в ментовку. От всего отмажу и денег дам, – уговаривал Костя.
– Жить захотел? – она неожиданно взяла его под подбородок острыми как бритва и выкрашенными в кровавый цвет коготками. – А помнишь, как ты макрель жрал, когда я тебе минет делала? Ненавижу вас, самцов, хрены ходячие. Да я тебя сама сейчас маникюрными ножницами кастрировала, чтоб ты тут кровью изошел, – оскалилась она.
– Пианистка, ты уже пятнадцать минут отдыхаешь! – крикнул Остудин.
– Иду, милый! – безо всякого перехода она резко поменяла выражение лица и тон.
Проститутку сменил Чегодаев. Каждый раз, входя, он со словами "Это тебе за падлу" давал ему пинка, а потом, поливая пленника, делился пьяными откровениями:
– Кругом одни блатные. Артисты плачутся, врачи плачут, менты стонут, только на деле все тянут своих детенышей в артисты, врачи и в юристы. У бандитов такая же хренотень. Чем ты лучше меня? Ты что больше меня людей замочил? Но у тебя дядя!
Круговерть начиналась по новой. Костю били, поливали мочой, царапали острыми ярко накрашенными коготками. И все время учили жить. У него даже голова заболела.
Хотя нет, голова заболела, когда его Остудин чугунным кулаком по башке двинул.
Еще смеялся "Хочу из тебя дурака сделать". А он и так дурак. Какого рожна к дяде поперся? Работал ведь в фирме, спилеры бэушные продавал, зарплату получал. Костя совсем уж распрощался с жизнью, когда в дверь позвонили.
– Сиди тихо, умрешь нестрашно, – предупредил заглянувший Остудин.
Вдвоем с подельником они встали по обе стороны от двери, и Пианистка открыла. За дверью стоял кипящий праведным гневом сосед в очках.
– Екатерина Львовна, доколе будет продолжаться это безобразие? Я буду жаловаться!
– Вы самый нудный сосед из всех и вы мне надоели, – фыркнула Пианистка.
– Как надоел? Да я на вас в суд подам! – взвился сосед.
Остудин спрятал умхальтер и, выйдя на площадку, дал ему в центр лица. Белые разводы трещинок инеем покрыли обе линзы, и сосед рухнул подрезанным снопом.
Едва дверь за Остудиным закрылась, как остановившийся лифт с шипеньем распахнул створы. Прыг-скок закончил задумчиво прочищать поросшую мехом носовую пазуху и перешагнул через распростертое тело.
– Помогите! – попросил пострадавший.
Прыг-скок помог, освободив его от часов, сотового и другой мелочи. Потом позвонил, закрыв пальцем дверной глазок.
– Кто? – спросил Остудин.
– Догадайся с трех раз, – жизнерадостно ответил Прыг-скок.
Похоже, это придурок вернулся, продолжения требует, решил бандит и распахнул дверь. Он не успел оценить масштабов своей ошибки, как Прыг-скок пинком в живот забил его в прихожую. По пути бандит снес вешалку и трюмо, из которого не замедлили посыпаться презервативы. Он выхватил пистолет, но запоздал, и Прыг-скок наступил ему на руку. Прикрыв готовый заорать рот, спросил:
– Где Зуб? – после чего приоткрыл ладошку, чтобы пропустить сдавленное "в туалете".
Услышав шум, Чегодаев изготовил пистолет и добежал до прихожки. Подельник лежал с открытыми глазами, но, похоже, со зрением у него были значительные проблемы, так как зрачки не реагировали на свет, а шея имела на один кадык больше, чем следовало. Бандит отвлекся всего на мгновение, но оно стало для него роковым.
Прыг-скок за руку вдернул его в прихожку. Бандит споткнулся о тело подельника и врезался в стену. Он попытался выстрелить, но Прыг-скок всунул в спусковую скобу толстый палец, блокировав курок. У Чегодаева возникло ложное чувство, что они борются на равных, стараясь вырвать друг у друга оружие. На самом деле, Прыг-скок мощно дал ему несколько раз свободной рукой, с каждым разом беря все большую амплитуду для замаха. Наконец Прыг-скок так двинул, что пистолет полетел в одну сторону, а Чегодаев в другую.
