Трой Деннинг - Безумный бог
- Келемвар, давай загоняй пепел обратно в расщелину, а я буду ее запечатывать за тобой.
Келемвар настолько перепугался, что чуть было не послушался богиню, но потом опомнился и опустил руки. Он смахнул несколько кусочков лавы со своих сверкающих доспехов, словно с самого начала хотел так сделать, и уставился в кипящую расщелину.
- Не имею ни малейшего желания вмешиваться. Одно дело лишить мертвецов Кайрика права покинуть Фаэрун и совсем другое - разрушать его храмы. Если не будешь поосторожнее, то начнется война между богами, которой так опасается Огм, - и тогда Эо изгонит вас обоих с небес.
Обе аватары Мистры оторопели от этих слов, а та, что стояла лицом к Келемвару, сердито на него посмотрела.
- Если ты явился сюда только затем, чтобы изрекать предостережения, то зря теряешь время. - Мистра махнула рукой, указывая на оранжевое озеро, заполнявшее двор. - Неужели ты думаешь, что я велела Рухе сотворить такое? Я даже не уверена, что представляю, как она это сделала.
Келемвар нахмурился, ему показалось странным, что извержение началось как раз в ту секунду, когда Руха ворвалась в цитадель.
- Возможно, это проделки Талоса.
Аватара Мистры вновь принялась за работу.
- Я уже думала об этом. Да, очень похоже, что здесь он поколдовал, к тому же у него не меньше причин, чем у нас, остановить Малика.
Келемвар кивнул:
- Кстати о Малике, почему ты ему позволила удрать? Не так уж трудно было его задержать.
- Если бы я помешала свидетелю Кайрика, то нарушила бы обещание Тиру не препятствовать суду. Кроме того, Руха уверяет меня, что он вовсе не пытается найти «Кайринишад».
- Если тебя так беспокоят твои обещания Тиру, то зачем ты натравила на Малика Руху?
- Я не натравливала ее… правда в том, что я старательно ее избегала. Разве сможет Тир обвинить меня в том, что она делает по собственной воле? - Мистра запечатала еще один кусок трещины своим волшебным дыханием, затем подняла на Келемвара взгляд. - Так ты собираешься помогать или нет?
Келемвар оглядел передний крепостной вал цитадели, который как раз в эту минуту обрушился в лаву, и покачал головой:
- Если это деяние Талоса, то не пристало богу Смерти спасать деревню.
- Что? - На этот раз обе аватары Мистры уставились на Келемвара. - Ты хочешь сказать, что эти люди заслужили такое бедствие?
- Я говорю, что не мое это дело - вмешиваться, - ответил Келемвар. - Как бог Смерти, я должен заботиться об их душах, а не о жилищах.
- И потому у тебя не осталось сострадания?
Домик привратника рухнул, плеснув огромной волной лавы на стену, от чего часть каменной кладки разрушилась, и в проем тут же не спеша вытек огненный язык. Мистра схватила пригоршню горящих камней и швырнула ее в разъем, мгновенно его заделав.
- Келемвар, если ты не собирался помогать, тогда зачем вообще здесь появился? - Аватары богини снова принялись заделывать трещину.
- Я пришел, чтобы рассказать тебе…
Келемвар собирался произнести дальше «как Кайрик довел Адона до сумасшествия», но слова застряли у него в горле. Он мысленно снова увидел себя перед зеркалом, в котором отражался покрытый смолой воин с сосульками на глазах.
- О чем? - Не поднимая головы, Мистра высыпала пригоршню пепла в расщелину. - Ты хотел мне что-то рассказать?
Келемвар закрыл глаза, сам точно не понимая почему - то ли от стыда, то ли от печали.
- Я пришел сообщить тебе, что мне нужно отыскать Зейла. - Он вытянул меч и принялся шарить им в раскаленной лаве вокруг себя,- Я кое-что должен у него узнать.
Мистра нахмурилась:
- А в своем собственном городе ты не мог этого сделать?
- Слишком долго ждать. - Келемвар продолжал шарить в лаве, тщательно стараясь не глядеть на богиню Магии. - Зейлу придется пройти долгий путь, прежде чем его душа перестанет гореть, а мне нужно поговорить с ним прямо сейчас.
Мистра швырнула пригоршню золы в Келемвара:
- Тогда действуй быстро. Я не собираюсь ждать. Мне нужно скорее запечатать расщелину.
Келемвар попятился и возобновил поиски. Прошло несколько минут, прежде чем он вытянул меч из расплавленного камня и поднял его перед собой. На кончике меча танцевало, извиваясь и треща, кроваво-красное пламя.
- Зейл Претолиус!
Пламя крутанулось на мече Келемвара, перестало завывать и чуть пригасло.
- Повелитель Смерти.
- Зейл Претолиус, почему ты позволил своему врагу затянуть себя в эту расщелину? Почему ты вцепился в меч, когда мог отпустить эфес и спастись?
- Потому… что… хотел… остановить убийцу.
Слова Зейлу давались с огромным усилием и болью.
- Но ты видел, что смерть неминуема и ты все равно не справишься. Так почему же ты продолжал цепляться за меч?
- Смерти… нечего бояться. - Полыхающая голова Зейла склонилась к мечу. - Храбрец при жизни… обязательно будет награжден в смерти.
- Но ведь ты Неверный! Кто вознаградит тебя?
Впервые Зейл поднял голову:
- Ты… лорд Келемвар! Я доверяю твоей справедливости… больше, чем любому другому богу… который требует лести и подношений.
Келемвар был поражен настолько, что ушел по плечи в кипящую лаву.
- Неужели Кайрик прав? - Его голова едва виднелась над краем расщелины. - Неужели я чересчур справедлив?
Только в эту секунду Келемвар оценил безграничную хитрость Единственного и Вездесущего. Чтобы завоевать Фаэрун, Кайрику нужно было лишь отойти в сторону, ничего не делая. Половину работы сделает богиня Магии, отобрав магическую материю у любой силы, вредившей ее дорогим последователям, а Талое Разрушитель и Повелитель Битв Темпос, как и Предвестница Ночи Шара, начнут терять силы, как и число своих подданных. Остальное доделает Келемвар, обращающийся с душами благородных людей с такой добротой, что многие отвернутся от своих богов и доверятся его справедливости.
Но самым важным было то, что храбрые и мужественные люди потеряют страх перед смертью и начнут по-глупому жертвовать собой, как поступил Зейл. В Фаэруне останутся одни трусы и подлецы. А когда это произойдет, когда все остальные боги потеряют силу из-за справедливых Келемвара и Мистры, тогда Единственный отбросит личину сумасшедшего и призовет к себе всех подонков, а прочие боги будут изгнаны из его мира.
Все это Келемвар осознал в одну секунду и понял, что план Кайрика начал осуществляться. Тем не менее, он отказывался признать, что последнее время своими деяниями играл на руку Единственному. По своей глупости, он верил, что каждый человек стремится быть храбрым и благородным, а еще Келемвар не понимал, что, защищая беспомощных, потворствует лени и праздности, а тем, что сочувственно относится к мертвым, делает жизнь еще более невыносимой.
