Гордон Далквист - Черная книга смерти
— Франсис Ксонк все еще жив, — зло проговорил Соумс. — Вы были с ним. Вас видели.
Мисс Темпл ощутила ледяное синее давление на свою черепную коробку — давление, переходящее в боль.
— Он был в Карте, — пропищала она. — Я видела, как он сошел с поезда, и последовала за ним.
— И куда он пошел?
— Не знаю — он исчез! Я взяла его книгу и убежала!
— А где графиня? — спросил Соумс. — Что она собирается делать?
— Не могу сказать… ее тела так и не нашли…
— Не лгите. Я ее чувствую.
— Значит, вам известно больше, чем мне.
Соумс щелкнул пальцами.
— Я вижу ее рядом с вами, — прошептал он. — Я чувствую ее… на ваших губах.
— Что-что? — сказала мисс Темпл.
— Ну, скажите, что я ошибаюсь, — проскрипел Соумс.
Фелпс подошел к Соумсу, положил руку ему на лоб, а потом — не без отвращения — приподнял веко на левом глазу. Глазной белок сделался молочно-синим, и эта синева тут же затянула карий зрачок.
— У нас мало времени, — прошептал Фелпс.
— Где графиня?! — прокричал Соумс.
— Не знаю! — гнула свое мисс Темпл. — Была в поезде, но сошла где-то ночью.
— Где?
— Не знаю!
— Прочесать всю линию! — пролаял Соумс Фелпсу. — Всех ваших людей — к каналам! Она где-то у каналов!
— Но если это был Франсис Ксонк… — начал было Фелпс.
— Конечно Ксонк, — проскрежетал Соумс.
— … то мы, безусловно, должны продолжить поиски…
— Конечно! — Соумс хрипло закашлялся, выплевывая слюну себе на подбородок и усы, и снова повернулся к мисс Темпл. — Книга Ксонка, — просипел он. — Почему вы ее взяли?
— А почему бы мне было не взять? — ответила мисс Темпл.
Соумс снова закашлялся. Его глаза стали почти совсем синими.
— Отведите ее наверх, — прохрипел он. — Этот истрачен.
В мгновение ока — словно задули свечу — существо, обитавшее в Соумсе, исчезло. Он рухнул на пол и замер, дыша, как рыба, брошенная на дно лодки, его мертвенный хрип наполнял комнату. Мисс Темпл посмотрела на Фелпса.
— Я провожу вас в покои его светлости, — сказал он.
За дверью ждали двое слуг со швабрами и бутылями.
— Разберитесь с джентльменом, — приказал им Фелпс. — И обязательно протрите все уксусом.
Взяв мисс Темпл за руку, Фелпс повел ее по коридору. Она стреляла глазами в каждую дверь и каждый альков. Фелпс тихонько откашлялся.
— Пытаться бежать бесполезно. Как и рассчитывать на оружие в вашем сапожке. При малейшей — запомните, малейшей — провокации вы подвергнетесь захвату. Последствия вы только что наблюдали.
Говорил он жестко, но мисс Темпл отчетливо поняла, что мистер Фелпс тоже считает себя пленником, ежеминутно думая: когда я стану расходным материалом подобно Соумсу?
— Вы не скажете, где мы? — спросила она.
— В Сталмер-хаусе, конечно.
Мисс Темпл это было совсем не очевидно. Сталмер-хаус, старинный особняк, располагался между зданиями министерств и дворцом, соединявшимися посредством анфилады его гостиных — этакая соединительная труба с роскошной лепниной. И еще, как полагала Селеста, здесь обитал и сам отвратительный герцог.
В бальном зале Харшморт-хауса мисс Темпл видела, как герцог Сталмерский обращался ко всем заговорщикам и, будучи главой Тайного совета, разъяснял, насколько могущественными стали конспираторы. Но мисс Темпл знала, что герцога сразил выстрел в сердце за два часа до этого. Используя синее стекло и силу разума стеклянных женщин, граф д'Орканц продлил существование герцога, превратив его в марионетку, — и никто не заметил трюка. Мисс Темпл, Свенсону и Чаню пришлось решать, что делать: не дать герцогу захватить власть или не допустить полета дирижабля в Макленбург.
Но мисс Темпл тогда обнаружила, что у каждого «сторонника», прошедшего алхимический Процесс (страшную процедуру, автоматически прививавшую верность заговорщикам), в мозгу запечатлевалась контрольная фраза — произнеси ее, и человек будет исполнять твой приказ. Мисс Темпл узнала фразу полковника Аспича, а когда герцог Сталмерский отправился в город с миссис Марчмур, единственной, кто выжил из стеклянных женщин, мисс Темпл послала следом Аспича с приказом любой ценой убить герцога.
Она надеялась, что непорядки на вокзале и на улицах вызваны тем, что полковник убил герцога. Но Соумс утверждал, что дело не в этом. Ее хитроумный план провалился.
Они подошли к деревянной двери. Фелпс постучал кованым дверным молотком, и ему открыл безукоризненно одетый слуга. Мисс Темпл с тревогой заметила, что за ухом у него не хватает клока волос, — уж не парша ли это? Кожа у слуги была даже бледнее Фелпсовой, а губы неприятно растрескались. Он закрыл за ними дверь, и мисс Темпл увидела под жесткой крахмальной манжетой кроваво-грязное пятно, словно порезанную руку плохо забинтовали.
Фелпс провел ее мимо высоких темных полотен в рамах и массивных буфетов черного дерева со стеклянными дверцами. Буфеты были набиты всеми мыслимыми столовыми приборами из серебра. Старые, как казалось, слуги суетились вокруг, но мисс Темпл вдруг с тревогой поняла, что они вовсе не старики — просто измождены. Она с опаской посмотрела на Фелпса — уж не поветрие ли это, которым легко можно заразиться? Коридор на первый взгляд выглядел хорошо ухоженным, но на самом деле нес следы внутреннего упадка — другого слова и не подобрать: на картинах толстым слоем лежала пыль, в темном углу валялся комок тряпок для протирки, на турецком ковре застыла лужица натекшего со свечи воска, другой ковер был испачкан угольной пылью. Но слуги были повсюду. Мисс Темпл обошла человека, присевшего с совком и щеткой, а оглянувшись, увидела, что тот с закрытыми глазами прислонился к стене, погрузившись в неглубокий, болезненный сон.
— Сюда, — пробормотал Фелпс.
Они поднялись и оказались у другого коридора с высоким потолком, площадка перед которым была завалена исписанными листами пергамента. Трое в черных плащах стояли, держа в руках кипы таких же листов, а четвертый, присев на корточки, пытался поднять лист с пола, не снимая белых перчаток. Рядом сидел пожилой человек с коротко остриженной бородкой и моноклем в глазу. Фелпс кивнул и обратился к нему с мрачной почтительностью:
— Лорд Актон.
Лорд Актон, проигнорировав Фелпса, нетерпеливо прокричал секретарю, сидевшему на корточках:
— Да подберите вы уже этот лист!
Протестующе заскулив, секретарь поднял руку ко рту, ухватил зубами палец перчатки, обнажив неприятно-яркие десны, стянул перчатку, которая теперь свисала изо рта, и рукой принялся соскребать с пола пергамент. Мисс Темпл нахмурилась, увидев его ногти — неровные, потрескавшиеся и желтые, как помятые медовые соты.
