Кэрри Гринберг - Лунные капли во флаконе
Она пела, полностью отдавшись во власть музыки и слов, не замечая своих слушателей. Лицо Амелии порозовело, золотистый локон выбился из прически около виска, пальцы быстро бегали по клавишам, и даже глаза, казалось, потемнели, превратившись в бездонные омуты, в которых плескались невиданные доселе страсти.
Ричард взволнованно слушал, подавшись вперед и не сводя с девушки глаз; мистер Черрингтон низко склонил голову, созерцая ковер, а его супруга то и дело исподтишка бросала на него тревожные взгляды, словно пытаясь угадать, какие мысли скрываются за непроницаемым выражением лица мужа.
О нет, дорогой! Не воротишь домой
Меня ни мольбою, ни силой.
Кто варит свой мед, тот сам его пьет.
А я его крепко сварила!
Наконец Амелия пропела последние строки, прозвучал последний аккорд и постепенно смолк, растворяясь в наступившей тишине. Несколько мгновений в комнате царило молчание, а потом его разорвали хлопки.
- Браво, мисс Черрингтон! - воскликнул молодой человек. - Это было поистине чудесно. Но где же вы узнали об этой песне? Я ни разу не слышал ничего подобного.
- О, я нашла сборник старинных английских баллад среди старых бумаг, которые обнаружили на чердаке во время уборки. Эта баллада называется "Графиня-цыганка". Текст показался мне весьма занимательным, и я сама подобрала к нему аккомпанемент, - она очаровательно улыбнулась.
- В таком случае это делает вам честь, - добавил Ричард. - А ваш голос еще лучше, чем я запомнил. Вы могли бы стать настоящей певицей.
Амелия рассмеялась.
- Вы смущаете меня такими комплиментами, мистер Харви. Множество девушек поют куда лучше меня.
- Что ж, так и есть, - скупо сказал мистер Черрингтон. - Но даже музыка хороша в меру. Мистер Харви, вас еще не утомила игра моей дочери?
- Нет, она прекрасна. Однако здесь немного душно, на мой взгляд, и я предпочел бы пройтись.
- Вы уже видели наш зимний сад? Там воздух гораздо свежее, чем в большинстве комнат, - откликнулась Амелия, позабыв и о фортепьяно, и о пении. - Он расположен прямо здесь, следом за гостиной.
- Только мельком, - отозвался он, вставая с кресла и делая несколько шагов по гостиной. - И буду рад, если вы покажете мне его. - С этими словами молодой человек предложил девушке локоть, она положила на его сгиб пальцы, и они степенно вышли в соседнюю комнату, оставив дверь в гостиную открытой.
Зимний сад представлял собой оранжерею, которая пока еще почти пустовала; здесь окна пропускали куда больше света, чем во всех остальных помещениях дома, а обстановка ограничивалась лишь несколькими стульями со светлой льняной обивкой да небольшим ореховым столиком на изогнутых ножках, украшенного одной-единственной кружевной салфеткой. Когда-нибудь здесь должны будут появиться экзотические цветы и растения, которым требуется много солнца, пока же главным украшением и источником тонкого аромата служили розовые кусты, протянувшиеся вдоль обеих стен. Сами розы еще не распустились, но некоторые сорта, самые ранние, уже дали бутоны, набухшие в преддверии скорого цветения.
- Здесь, должно быть, ваш персональный райский уголок, - заметил Ричард, окидывая комнату беглым взглядом.
- Я так рада, что вам у нас нравится, мистер Харви, - сказала девушка, отходя к задрапированным темно-зеленой тканью горшкам, где раскинулись широкие глянцевитые листья орхидеи.
- А вам здесь хорошо? Ведь это самое главное.
- Вполне, - ответила та. - Разумеется, у этого дома, как почти у любого другого, есть свои недостатки, но все же я чувствую себя так, словно уже давным-давно живу здесь.
- Что ж, значит, это место и правда стало вашим домом. Знаете, когда я читал ваши письма, мне казалось, что в них угадывается тревога, но теперь я вижу, что это не так. Я рад, что вы довольны своей жизнью. - Он заложил руки за спину и сделал несколько шагов по помещению. - По правде говоря, я не ожидал... - он не договорил, подбирая слова.
- Чего именно вы не ожидали? - с любопытством спросила Амелия, слегка подавшись ему навстречу.
- Что по приезду обнаружу столь приятную перемену в вашем настроении, - он повернулся к ней и улыбнулся. - Быть может, я слишком давно не видел вас, и попросту успел за это время позабыть, какая вы на самом деле. И за это прошу простить меня, - Ричард галантно поклонился. Он казался серьезным, но в уголках его глаз затаилась улыбка.
- И какая же я на самом деле? - она склонила голову к плечу и лукаво посмотрела на молодого человека.
Ричард усмехнулся.
- Очаровательная, полная жизни... и к тому же вы стали еще красивее, чем прежде.
- О, как вам не стыдно так льстить мне, мистер Харви, - с притворным укором ответила она. - Но что же в моих письмах вызвало такую тревогу?
- Все дело в том, что я привык считать вас все той же наивной и милой девочкой, мечтательной и чувствительной. Вы ведь помните, как в прежние времена вы торопились отделаться от вашей гувернантки, когда я приносил вам какой-нибудь роман? По правде сказать, от вашей суровой мадам даже мне становилось немного не по себе. Зато я отлично помню, с каким восторженным видом вы сообщали мне после свои впечатления! И, похоже, эту восприимчивость к литературе вы сохранили до сих пор.
- Так вот в чем дело! Что ж, вряд ли вы могли ожидать, что я буду писать иные письма - ведь мама или отец прочитывают их, прежде чем отправить, так что у меня просто не было иного выхода, кроме как ограничиться таким скромным кругом тем, - закончила она, уже не сдерживая смеха.
- Вы правы, - Ричард подхватил ее веселье, - едва ли я мог ожидать чего-то иного. Однако сегодня... Ваша баллада произвела на меня неизгладимое впечатление.
- Думаю, на моих родителей тоже, - Амелия закусила губу, точно пытаясь подавить смешок. - Графиня-цыганка, разве не прелестно! Меня пленит ее свобода.
- Хотели бы и вы стать такой же? - спросил Ричард.
- Вы же знаете меня, вот и ответьте на свой вопрос сами, - усмехнулась Амелия. - Но, должно быть, вы считаете меня невероятно скучной, иначе писали бы мне не так редко.
- О, теперь я могу клятвенно пообещать, что впредь стану писать вам гораздо чаще! - он шутливым жестом прижал руку к груди.
- Смотрите же, я буду ждать, - девушка погрозила ему пальчиком. - Здесь, конечно, не так тоскливо, как может показаться, но все же признаюсь, что часто скучаю по Лондону. Временами мне не хватает общества, это правда.
- Что ж, сейчас я могу пообещать вам, что, по меньшей мере, в ближайшие несколько дней у вас будет общество, хотя бы даже и только мое, - он подошел к ней и, поклонившись, снова предложил ей локоть.
