Мария Туманова - Райское место
— Почему ты мне сразу не рассказал напрямую? — спросил я, когда мальчик сумел снова дышать ровно.
— А вы бы поверили?
— Мог бы попробовать.
— И предоставить вам выбор: высмеять меня и рассказать о предупреждении вечером на танцах или сбежать. — В голосе Делберта отчетливо прорезался тон, которым он вчера вечером высмеивал Дилана. — А потом мистер О'Доннел нагнал бы вас где-нибудь в соседнем штате. Сыграл радостную встречу, пригласил выпить и разговорил бы вас в два счета. Он это умеет. И как только вы бы выболтали хоть намек на то, что знаете о Моухее, слово «выбор» для вас перестало бы существовать. Нашли бы вас мертвым в том городе, может, еще и опознали бы не сразу. Я такое уже прошел.
— То есть?
— То есть три года назад где-то в Айове нашли в гостиничном номере четыре трупа: семейную пару с двумя сыновьями-дошкольниками. Не знаю, как полиция объяснила их убийство, но о том, что эта семья неделей раньше останавливалась на сутки в Моухее и отец поверил моим словам, они точно не догадались. И понятия не имели о том, что мистер О'Доннел нанес беглецам визит… А когда он вернулся, мне руку сломали, чтоб язык не распускал.
— Кто? Ларри?! Делберт мотнул головой.
— Мистер Клеймен. Ему это на общем собрании поручили. Сначала хотели, чтобы мой отец это сделал, а потом решили, что ему будет слишком тяжело.
— Идиотизм!
— Нет, папе правда было бы тяжелее, — спокойно ответил парнишка. — Пошли, мистер Хиллбери, если смотреть, так с самого начала.
Он поднимался, не оглядываясь, а я чувствовал себя так, словно меня пропустили через мясорубку. Но шел следом и в коридоре, а потом в холле не стал даже пытаться удрать. Если мне навязали просмотр спектакля из ложи, усядусь в кресле поудобнее и для начала рассмотрю декорации.
Я изо всех сил старался успокоить себя ерничаньем, а сердце билось быстрее и быстрее от вида туч, закрывших небо. Ветер, треплющий куст жимолости у забора, заодно подхлестывал мое дыхание. Я верил. Верил всему, что узнал от Ларри и Делберта, и не нуждался в доказательствах. Как и в кресле, если честно говорить.
Мы с Делбертом стояли у окна в холле дома О'Доннелов, упершись в подоконник, будто дополнительная опора была одновременно и дополнительной защитой, а снаружи ветер сдувал с травы пыль и поднимал крохотные рыжеватые торнадо над дорогой. Из дома напротив выскочил человек — тот самый не то Стейн, не то Стайн — и побежал в сарай, согнувшись, будто ветер мог унести его. Слева, от полукруга домов, шли две женщины, которых я никогда раньше не видел. Обе — средних лет, одна в цветастом платье, вторая в легких летних брюках и свободной блузке с короткими рукавами. Они не были похожи на моухеек. А перед ними… О том, что галлюцинации будут повторяться, мне не сказали. Но перед этими медленно идущими и, похоже, испуганными подругами шагала курчавая стерва, которую я встретил в мотеле. Правда, сейчас на ней вместо халата был брючный костюм, вышедший из моды лет десять назад. Она оглядывалась на семенящих ровесниц и усмехалась. Лично я от такой усмешки кинулся бы наутек, а женщины всего лишь отвечали робкими улыбками. Та, что в платье, терла носовым платком стекла больших очков, вертя их в руке. Напротив дома Клейменов курчавая остановила спутниц взмахом руки и стала что-то говорить, не отпуская с лица хищную ухмылочку.
— Кто это? В костюме? — выдохнул я, уверенный, что Делберт ее не видит. Но он ответил:
— Мисс Пиле. Дочка старого Барри Пилса.
— Я ее видел. В мотеле… Черт, забыл, в каком городе. По дороге сюда.
Делберт посмотрел на меня с изумлением.
— Серьезно?… Везучий вы, мистер Хиллбери, как утопленник. И так сюда ехали, еще и на мисс Пиле нарвались. Она загонщица.
— Кто?
— Набирает с собой «Четырех роз» побольше и ездит по стране, — пояснил мальчик. — Знакомится с людьми, ищет обычно отпускников или коммивояжеров, которые хотят поле деятельности расширить. В общем, тех, с кем большой компании нет и кого искать сразу не кинутся. И советует им ехать сюда. А некоторых, как вот этих теток, сама привозит. Не надо объяснять, зачем?
Я покачал головой. А ведь повеселился бы, предложи мне эта сволочь при первой встрече поехать в Моухей! Сюжет бы из этого раскрутил. Только до правды ни за что бы не додумался.
— И много у вас таких загонщиков?
— Человек пять.
— А старик есть? Седой, бородатый, с библейской внешностью.
— Отец мистера Маккини, — кивнул мальчик. — Я знаю, что это он мистера Риденса сюда прислал.
— Свистнешь, когда он вернется, — сквозь зубы процедил я. Бабу, какой бы стервой она ни была, бить не с руки, а вот старому хрычу не помешает морду начистить.
— Он, наверное, уже умер, — ответил Делберт. — Когда последний раз уезжал, со всеми попрощался и предупредил, что возвращаться не будет. Покончит с собой, когда у него запас самогона кончится. У нас многие старики так делают. Их потом как бродяг хоронят.
— Но не съедают, — сообразил я.
— Да.
Тучи не оставили на небе ни единого просвета. Разбухшая лиловая тяжесть давила на Моухей, сдирая кожуру обыденности. Из-за угла вынырнула Айлин О'Доннел, пролетела по двору, как балерина по сцене, и остановилась сразу за калиткой, раскинув руки, подняв к небу очаровательное личико. Мисс Пиле приветственно помахала девочке.
— А загонщики не боятся в дороге перекинуться? — спросил я.
— Боятся, конечно. Среди них уже давно выродков не было. Папа рассказывал, когда он совсем маленьким был, сразу три выродка загонщиками работали — и ни один дождь тогда без еды не проходил. Он, когда убедился, что я выродок, стал меня в загонщики готовить.
— Потерянное время.
— Он тоже так подумал. А вы соглашайтесь, что бы ни предложили! Один раз послушайтесь!
В отличие от отца Делберт зря тратить время не хотел и, скользнув взглядом по моему лицу, вернулся к прежней теме:
— У загонщиков твердое правило: если под дождь попадут где-то среди чужаков, сразу себе пулю в голову пускают. Или вены режут, кому что больше нравится. Главное, умереть, пока перекинуться не успели. А с трупом полиция долго возиться не будет, подумаешь, самоубийца без документов, у которого к тому же основной багаж — виски. Занесли в неопознанные — и с рук долой.
— А по ходу дела кто-то из полицейских тайком стащит бутылочку этого самого виски.
— И умрет через пару дней от закупорки сосудов, — криво усмехнулся Делберт. — Ничего неестественного.
— Всего лишь результат случайного контакта с райским местом, — протянул я. — До того райским, что серой на каждом шагу воняет. Одних съедают, другие кончают с собой за тридевять земель. Теперь понятно, почему в Моухее нет кладбища.
