Роберт МакКаммон - Жизнь мальчишки. Том 2.
— Я тоже решил посмотреть, — раздался позади меня голос Джонни, и рука друга нашла мою руку. Мы вместе принялись ждать. Протянув вперед руку, почти прямо перед собой, я нащупал грубую ткань другого занавеса, скрывавшего главное содержимое трейлера.
Рядом что-то загрохотало, словно тяжелый товарняк.
— Можете пройти под второй занавес, — раздался голос невидимого хозяина, донесшийся до нас словно с тех же самых ступеней, по которым только что мы поднялись сами. Занавес поднялся, и я увидел хозяина, стоявшего с шипастой бейсбольной битой наготове. Подвинувшись в сторону, я уступил место рядом с собой остальным парням (к тому времени к нам присоединился и Бен).
— Меня сейчас вырвет! — прохрипел Бен и зажал пальцами нос.
— Он любит гнилые фрукты, — объяснил хозяин. — А от гнилья сами знаете, как работает живот.
— Так это оно и есть? — спросил Джонни. — А как же Затерянный Мир?
— Затерянный мир, он и есть затерянный, иначе бы он так не назывался. То, что раз потеряно, невозможно больше найти. Надеюсь, хоть это вы способны уразуметь?
Никому из нас хозяин балагана не понравился. Больше всего нам не понравилась его высокомерная и какая-то злобная манера держаться. Возможно, Джонни не стоило сносить такое и надо было ответить так, как он умел. Но Джонни просто проговорил покорно:
— Да, сэр.
— Эй, я тоже хочу войти посмотреть, — донесся голос Дэви Рэя. — Где вы все?
Хозяин сделал шаг к входу и остановился у Дэви на пути.
— Пятьдесят центов, или можешь разворачиваться и уходить, — сказал хозяин.
Само собой, Дэви не мог так просто снести подобную несправедливость. Чуть отодвинув занавес, я наблюдал, как Дэви Рэй препирается с хозяином. Разговаривая, Дэви не переставал жевать белый карамельный батончик “Зеро” с шоколадом, нугой и тянучкой в середине.
— Если ты сейчас же не заткнешься, — наконец не выдержал хозяин “Затерянного Мира”, — я подниму цену до семидесяти пяти центов! Так что либо плати, либо проваливай!
Еще пара четвертаков поменяла владельца. Через миг Дэви Рэй протиснулся между нами, а хозяин снова занял свое место, продолжая что-то злобно бормотать.
— Эй ты, парень! — кивнул он мне. — Давай заходи первым! Я отодвинул в сторону второй дерюжный занавес. Шагнув вперед, я едва тут же не бросился обратно — так сильна была вонь. Остальные ребята потянулись за мной следом, последним вошел хозяин, мистер Вежливое Обращение с Клиентами. Свисавшие с потолочных крюков четыре керосиновые лампы давали скудный свет, в лучшем случае можно было сказать, что в помещении царил полумрак. Прямо передо мной находилось то, что можно было бы сравнить с большим загоном для свиней, только с железными решетчатыми перилами-жердями толщиной с доброго питона. За перилами виднелась какая-то темная масса, от вида которой мне стало не по себе: мои колени затряслись. Я услышал, как за моей спиной хрипло задышал Бен. Джонни тихонько присвистнул. В углу загона высилась целая гора гнилых фруктов, покрытых плесенью. Еда лежала в месиве зеленовато-коричневого оттенка, среди которого четко выделялись утолщенные длинные, как бы это помягче сказать, коричневые валы, числом не менее дюжины, длиной не меньше чем в руку моего отца и в два раза большей толщины. Темный рой мух не переставая кружился по загону наподобие небольшого торнадо. Возле загона стоял такой запах, что у приличного скунса разом сошли бы все полоски. Неудивительно, что жестяная банка для выручки мистера Вежливое Обращение была пуста.
— Можете пройти вперед и посмотреть поближе! — сказал он. — Давайте идите и смотрите, вы за это платили!
— Меня сейчас вырвет! — ужасным шепотом проговорил Бен, предпринимая попытку повернуться и спастись бегством.
— Никаких денег назад! — закричал ему вслед мистер Вежливое Обращение.
Возможно, причиной последовавших событий был именно крик хозяина балаганчика. Может быть, виной был наш запах, с которым мы вмешались в царившую в стойле вонь. Но тем не менее животное внезапно пошевелилось и стало вытягивать себя из отвратительного коричневого ложа. По мере того как тело с чмоканьем и хлюпом покидало жидкую массу, оно становилось все огромней и огромней. Поднимаясь, животное разок хрюкнуло, да так басовито, словно несколько духовых туб разом сыграли самую низкую ноту. Поднявшись на лапы, зверь, переваливаясь, прошествовал в самый дальний угол загона. С его шкуры текли потоки жижи и вонючей слизи, в которой копошилось, должно быть, не менее тысячи мух. Визгливо скрипя всеми своими дощечками и гвоздями, трейлер накренился в ту же сторону, куда направилось существо, и вся наша честная компания разразилась дружным воем, порожденным страхом, равного которому мы не испытывали никогда ни в одном “Доме с привидениями”.
— Куда собрался, ты, засранец! — заорал на громадину хозяин, забравшийся на специальную деревянную платформу сбоку от загона. — Говорят тебе, стой смирно или развалишь тут все к чертям и отправишь нас всех на тот свет!
Решительно и привычно взмахнув бейсбольной битой, хозяин со свистом опустил ее вниз.
От звука жестокого удара дерева о шкуру животного у меня свело живот. Я едва не распрощался со всем своим карнавальным угощением, но, стиснув зубы, сдержался. Мистер Вежливое Обращение с хаканьем продолжал колотить животное: еще раз, потом еще и еще. Создание в загоне не издало ни звука, но после четвертого удара все-таки отделило свой бок от дальней стены трейлера и перебралось к центру загона, после чего балаганчик снова выпрямился.
— Тут и стой, болван этакий! — проорал мистер Вежливое Обращение.
— Так вы, мистер, можете забить его до смерти, — проговорил Дэви Рэй.
— Этот сукин сын не чувствует боли! У него шкура толщиной с железный лист и как железо крепкая. Эй, ты, пацан, не учи меня, что делать, или я выброшу тебя отсюда за шиворот!
Я не мог сказать с уверенностью, чувствовало ли животное боль на самом деле. Все, что я видел наверняка, это капли крови, появившиеся на серой шкуре там, где ее пробили гвозди бейсбольной биты.
Животное было вполовину ниже слона и шириной едва ли не с грузовик-тягач трейлера. Толстые бугры мышц на его горбатой спине вздрогнули, и рой мух лениво поднялся в воздух. Оно стояло мордой к нам, утопая ногами в своем недавнем ложе, в котором вместе с остатками гнилых фруктов плавали экскременты и прочая мерзость; я четко видел три опиленных рога, торчавших у него из широкой костяной головной пластины, покрытой сероватой кожей.
Я едва не сел на пол. Спасло меня только то, что я хорошо помнил, что находилось у нас под ногами.