Мелисса Марр - Хранители могил
— Скажите, Джимми знал о мире мертвых?
— В вашем мире эти знания доступны очень немногим. Но для членов семьи Хранительницы делается исключение. У Мэйлин мать тоже была Хранительницей. Кстати, Битти умерла легко. Она просто вошла в мою дверь, когда Мэйлин была готова занять ее место.
Чарльз вздохнул.
— М-да, Битти. Могла вспылить на ровном месте. Зато никогда не жаловалась на свою миссию. Ни разу не дрогнула. Одному чересчур ретивому мужчине воткнула в глаз шляпную булавку… Твоей матери было тяжело. В один год она потеряла Эллу, которую очень любила, и свою неродившуюся дочь. Она не смогла простить это Джимми. А бедняга не смог это пережить. Он упрекал Мэйлин за то, что та исковеркала жизнь стольким людям. Ему было страшно. Страх его и доконал.
Ребекку душили слезы, но она не позволяла им прорваться наружу. Кто выдумал эту страшную миссию Хранительницы? По сути, эта миссия разрушила всю ее семью; из-за нее умерла Элла, распался брак матери, умер отчим… а теперь и Мэйлин. «Ну и как, было бы тебе легче, узнай ты правду десять лет назад?» — спрашивала она себя.
— Надеюсь, теперь ты понимаешь, что Мэйлин утаивала от тебя правду не из любви к тайнам, — тихо продолжал Чарльз. — Это был ее выбор, и я с ним согласился. Но у тебя нет времени на обдумывание всего, о чем ты узнала, и на привыкание к своей миссии. Если с тобой ничего не случится, этот дом… мой дом… всегда открыт для тебя.
Он взял Ребекку за руки и повернул лицом к себе.
— Этот мир — твой. И в мире живых ты будешь получать все, что тебе необходимо. Город об этом позаботится. Такое условие входит в соглашение, которое мы заключили триста лет назад. Но прежде тебя ждут малоприятные дела. Нужно поскорее привести сюда Дайшу. Пока что она разгуливает по вашему миру и с каждым куском, глотком и чужой жизнью становится сильнее.
Ребекка обхватила себя за плечи, но ее все равно била дрожь.
— Так ее зовут Дайша? Вы знаете имя убийцы?
— А что тут удивительного? Я же мистер С. Я знаю имена живых и мертвых. И я знаю тебя так, как никто другой в обоих мирах. В том числе и ты сама.
Чарльз протянул к ней руки, желая коснуться ее лица. Ребекка попятилась назад.
— Не прикасайтесь ко мне!
Он застыл с протянутыми руками.
— До чего же ты еще глупенькая, Ребекка.
Постояв так еще немного, он опустил руки.
— Скоро здесь появится другой твой сопровождающий. До встречи.
И Чарльз вышел, оставив дрожащую Ребекку на балконе.
Байрон шел вслед за Бойдом, ловя на себе взгляды прохожих. Бойд двигался молча, да и Байрон вовсе не был настроен о чем-либо говорить. Проверив барабан, он взял револьвер в руку.
Байрон давно не стрелял, но они с отцом много лет регулярно упражнялись в стрельбе по целям. Навыки не забываются, и он был уверен, что не промахнется. Мальчишкой ему просто нравилось стрелять. Потом он считал стрельбу одним из странных отцовских хобби. И только сейчас понял: Уильям заранее готовил его ко всем особенностям миссии Гробовщика.
«Смит и вессон» придавал Байрону уверенности. Он предпочел бы нести револьвер в кобуре, но Алисия почему-то не включила кобуру в перечень необходимых вещей, а держать оружие за поясом казалось ему делом глупым и небезопасным. Как-никак он не пират из романа, а Гробовщик, который прекрасно понимает, чем опасен засунутый за пояс револьвер с полным барабаном.
— Мне что, всегда нужно будет ходить к вам вооруженным? — вполголоса спросил он Бойда.
— He-а. Только первые разы. Поначалу всем Гробовщикам бывало трудно. А потом наши к тебе привыкнут.
— Чем я им сейчас не угодил?
— Да ничем. Просто ты новенький. Кому-нибудь обязательно захочется проверить, чего ты стоишь.
— Если я кого-то застрелю, мне грозит наказание? — спросил Байрон.
— Нет, только если тебе не попадется обидчивый придурок.
Бойд говорил с ним довольно сухо, и Байрон не знал, говорит ли он правду или у помощника Алисии такая манера шутить.
— Когда нужно, стреляй и не раздумывай. Не церемонься с ними. Делай так, чтобы у них остался приличный шрам. Они тоже внакладе не останутся. В баре за хорошую историю их будут поить несколько дней.
— Ты серьезно?
— А чего мне врать? У нас тут традиция: можешь рассказать хорошую историю — получаешь бесплатную выпивку. Ты у нас — новость. И та женщина — тоже. Мы тут, знаешь ли, событиями не избалованы. Скукотища жуткая.
Бойд вдруг замер и буквально вжался в щель между двумя зданиями.
— Дом Чарли перед тобой. Дальше сам дойдешь. А меня там не жалуют.
В сравнении с особняком Чарли все окружающие дома (хотя среди них попадались красивые) выглядели кособокими лачугами. Мраморные ступени, колонны, тяжелые входные двери. Как бы ты ни спешил, это здание обязательно заставит остановиться и потратить несколько минут на его разглядывание. В доме Чарли было три высоких этажа. Крышу занимал настоящий сад с деревьями и кустами. На втором этаже внимание Байрона привлек балкон, занимавший едва ли не половину длины фасада. На балконе, облокотившись о перила, стояла Ребекка и рассматривала город.
«Жива. Невредима, — обрадовался Байрон, но тут же нахмурился. — А откуда у нее это платье?»
Чем больше он смотрел на Ребекку, тем больше мрачнел. Одно дело, когда ты видишь старинные платья на жительницах города мертвых, и совсем другое, когда в нем красуется твоя любимая и более чем живая женщина. Байрона зацепило не столько само это прихотливое темно-серое платье (Ребекка не всегда ходила в джинсах), сколько… ощущение ее принадлежности миру мертвых. И конечно, то, что она стояла на балконе особняка Чарли. Она чем-то напоминала королеву, обозревавшую свое королевство.
«Я себе места не находил, волновался за нее, а она тут стоит и глазеет на город», — с досадой подумал Байрон. Он забыл, как еще совсем недавно мечтал просто увидеть Ребекку живой. «Неужели ей здесь так понравилось, что она готова остаться?» Он мотнул головой, отгоняя пугающую мысль. «Нет, быть этого не может. Она же обещала вернуться вместе со мной».
— А что будет, если здесь в меня выстрелят? — спросил Байрон, не поворачиваясь к Бойду.
— Что будет? Больно будет. Как и нам. Правила одинаковые.
— А если в Ребекку? — спросил он, заставив себя повернуться к провожатому.
— Ее и убить могут, — передернул плечами Бойд. — С ней все по-другому.
— Почему?
— Откуда я знаю? Не я устанавливаю правила. Они уже были, когда я здесь появился. Такой тут порядок.
С этими словами он вышел из своего укрытия и неспешно побрел назад. Прохожие расступались, возможно, от страха, а может, понимали, что сам он никуда не свернет, и потому благоразумнее уступить ему дорогу.
