Евгения Грановская - Клиника в роще
Сейчас, стоя над трупом жены, Иван Федорович пытался отыскать в своем сердце сожаление или хотя бы просто осознать ее смерть, но ему все время что-то мешало.
Ему не удавалось сосредоточиться – вот в чем дело. Шевердук как бы завис между двух миров. Он отчетливо помнил свое детство: нормальное советское детство с пионерскими лагерями, влюбленностями, драками во дворе, сдачей экзаменов и горячими оладьями, которые пекла бабушка.
Но в эти воспоминания вклинивались другие. Как отец в первый раз прокатил его в карете, как мать представила его, еще совсем крошечного мальчика, королю, как он украл у отца пять золотых монет, затем какой-то рослый парень в дырявом камзоле порол его в наказание за кражу розгами на конюшне, и потом, спустя несколько лет, он сам избивал того парня обломком меча в отместку за унижения, испытанные в детстве.
Шевердук выпрямился и прижал ладони к лицу.
– Господи… – простонал он. – Кто же я?
Он отнял ладони с глаз и вдруг увидел свое отражение на металлической стене холодильной камеры. Большеголовый, лысоватый мужчина в белом медицинском халате. Но тут же по изображению прошло что-то вроде мелкой ряби, оно стало быстро меняться, и через несколько секунд словно из зазеркалья на Шевердука высокомерно, холодно взирал граф Лангстоун.
Иван Федорович снова склонился над мертвой женой, которую отравил Рейк Рочестер, и поцеловал ее в ледяные губы. Затем в последний раз взглянул на Мэгги, перекрестился, повернулся и вышел из склепа на свежий воздух.
На улице было пасмурно, ветрено и голо. Порыв ветра швырнул графу в глаза песок. Лангстоун потер их пальцами и с досадой вспомнил о том, что забыл привязать коня к чахлой осине, росшей перед склепом, хотя и собирался. Теперь конь убежал, и ему придется брести через город пешком.
Да черт с ним, с конем! Главное, что голова все еще на плечах, а шпага – в ножнах.
Граф нахмурился и вынул шпагу из дорогих ножен. На какое-то мгновение Лангстоуну показалось, что он держит в руке молоток, испачканный кровью, но в следующую секунду молоток снова превратился в шпагу. Отличный клинок, выкованный Джоном Гудменом по кличке Грум.
Лангстоун встревоженно вскинул голову – перед ним вдруг замаячили две тени. Вскоре они превратились в двух рослых, крепких мужчин.
Лангстоун отвел шпагу в сторону и крепче сжал рукоять. Не дойдя до графа нескольких ярдов, верзилы остановились. Один из них громко проговорил:
– Игорь Константинович просит вас к себе в кабинет.
– Что? – Граф окинул мужчин надменным, презрительным взглядом. – Что за чушь вы несете?
По акценту он легко распознал в них шотландцев, и сердце его тотчас же наполнилось отвращением. Воины переглянулись.
– Вы плохо выглядите, – сказал один из них. – Вы не заболели?
Граф брезгливо дернул губой и ничего не ответил.
– Черневицкий вас ждет, – проговорил тогда воин. – Давайте мы вам поможем.
И, выставив перед собой руки, он шагнул к Лангстоуну. Граф взмахнул шпагой. Первым же рубящим ударом он проломил одному из шотландцев череп. Второй шотландец попробовал увернуться, и шпага, соскользнув с головы врага, ударила его по спине. Удар пришелся плашмя, и враг устоял на ногах. Он кинулся бежать, но Лангстоун в два прыжка настиг его и принялся наносить удар за ударом.
Наконец граф устал. Опустил шпагу, отступил на шаг назад и окинул поле битвы сумрачным взглядом. Трупы поверженных врагов не принесли ему радости. На душе остался странный и очень неприятный осадок. Словно, убив негодяев, он сделал что-то неправильное.
Лангстоун сунул руку в карман и достал прямоугольный предмет непонятного предназначения. И в ту же секунду голос у него в голове мрачно произнес:
ТЫ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ВЫПОЛНИЛ МОЙ ПРИКАЗ.
Приказ! Вот о чем он позабыл. Шевердук дернул щекой и с досадой проговорил:
– Меня задержали эти двое.
БОЛЬШЕ НИКАКИХ ЗАМИНОК. ИДИ И СДЕЛАЙ ТО, ЧТО Я ТЕБЕ СКАЗАЛ. ИНАЧЕ…
Боль острой иглой пронзила мозг Шевердука. Он выронил молоток, застонал и с силой сжал виски.
– Не надо… прошу… я… я все сделаю…
Боль отступила. Иван Федорович отнял ладони от головы. Глаза врача были пусты и безжизненны, как у манекена. Несколько секунд он стоял неподвижно, словно его мозг перезагружался, затем поднял с пола молоток, сунул его в карман халата, резко повернулся и быстро и уверенно зашагал по коридору.
9
Вера бросилась к лестнице. Лифт, как возможную ловушку, она проигнорировала. Когда поднялась на второй этаж, приоткрыла створку и осторожно выглянула в холл. Там недалеко от двери стояли два охранника. Проскочить мимо них не удастся ни под каким предлогом. Один из охранников бросил взгляд в ее сторону, и Вера отпрянула, прижалась спиной к холодной стене. Секунду размышляла, затем достала из кармана мобильный телефон и быстро набрала номер следователя Рогожина.
Гудок… Еще один… Третий… Четвертый…
Вера терпеливо выжидала. Ответа не последовало, и вскоре длинные гудки сменились короткими – Рогожин не взял трубку. Что же теперь делать?
«Прежде всего соберись! – приказала себе девушка. – Вот так. А теперь тебе нужно где-нибудь спрятаться и еще раз попробовать дозвониться следователю».
Легко сказать «спрятаться», но где?
Вера машинально сунула руку в карман – пальцы наткнулись на пластиковый ключ от палаты Евгения Осадчего. Она нахмурила лоб, но тут же пожала плечами и беззвучно пробормотала:
– Почему бы нет? Разве у меня есть выход?
Стиснув ключ в руке, Вера стала снова торопливо подниматься по лестнице. Достигнув третьего этажа, осторожно вышла в коридор, тихо прикрыла за собой дверь и дальше старалась ступать как можно мягче и беззвучнее. Где-то вдалеке она слышала мужские голоса и хлопанье дверей. От каждого такого хлопка сердце ее вздрагивало.
«Ничего-ничего, – уговаривала она себя, – все обойдется. Не удастся поговорить с Рогожиным – позвоню в милицию. Или в пожарную часть». Вера усмехнулась своим мыслям.
– Вон она! – крикнул вдруг кто-то у нее за спиной.
Девушка рванула вперед. Сзади тотчас же затопали ботинки преследователей. Вера свернула за угол, пробежала через холл и снова свернула. Через несколько секунд остановилась возле двери палаты Осадчего.
«Господи, только бы ключ сработал!» – взмолилась Вера и сунула пластиковую карточку в прорезь электронного замка. Тот тихо пискнул, и дверь приоткрылась.
Вера быстро забежала в палату и захлопнула за собой дверь.
Евгений отложил книгу и с изумлением на нее посмотрел.
– Вера Сергеевна? Что слу…
– Тс-с… – она прижала палец к губам и посмотрела на Осадчего умоляющим взглядом.
